Клод Анэ - Двенадцать тысяч лет назад

• Название: Двенадцать тысяч лет назад
• Автор: Клод Анэ
• Издательство: Наташа
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-89958-009-7, 5-85874-006-5, 5-86067-010-9

Сборник «Пещерный Лев» продолжает серию «На заре времен», задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.

Настоящий том составили произведения французских писателей: трилогия Жозефа Рони «Борьба за огонь», «Пещерный лев», «Вамирэх», а также ни издававшаяся с 20-х годов повесть Клода Анэ «Двенадцать тысяч лет назад».

---

Раги лежал лицом к стене и не видел его.

Так прошел целый день.

К вечеру следующего дня в состоянии больного наступила перемена. Ослабевший от лихорадки и страданий, он был смертельно бледен. Отрывочные слова слетали с его уст: «Олени… они… там… Мы должны последовать за ними… Мы здесь умрем…» Потом он сорвал с себя меховое одеяло, которыми покрывался, и сказал с отчаянием в голосе: «Погода жаркая, очень жаркая!» – и заскрежетал в гневе зубами.

Вдруг он выпрямился и издал крик.

– Замерзает, замерзает! – закричал он, упал навзничь и умер, с выражением счастья на лице.

Боро наклонился над ним, приник губами к его губам и из уст в уста принял последнее дыхание умирающего, которое ни в коем случае не должно было пропасть даром.

Люди с реки не хоронили своих мертвых. Тела относили на какой-нибудь далекий холм и здесь оставляли на съедение диким зверям. Затем в течении недели, а иногда и месяца, длились поминки по умершему: до тех пор, пока его душа не примирится с потерей тела и не переселится в мир духов.

Но вождя следовало похоронить и оказать ему особые почести.

Начались обряды поминок. Три старца охраняли труп, и один за другим призывали душу умершего.

Первый говорил:

– Отчего ты ушел от нас? Второй:

– Вдали от нас ты не будешь счастлив! Третий:

– Ты будешь страдать во мраке!

И после короткого молчания все восклицали:

– Вернись, займи свое место среди нас! После чего все повторялось снова.

Настала ночь. У входа в хижину горели костры. Их пламя освещало Раги, который лежал на спине с широко открытым ртом, для того, чтобы блуждающая поблизости душа, если она захочет последовать призывам старцев, могла вернуться в свое тело. Его глаза были открыты, чтобы он мог ее видеть, когда она будет пролетать мимо. Около Раги сидел Боро и ждал возвращения отлетевшей души. Старцы оставались в тени. В течении всей ночи повторяли они свои призывы, обращаясь к странствующей душе:

– Ты идешь навстречу тысяче опасностей!

– Ты нарвешься на шипы!

– Дикие звери сожрут тебя!

И каждый раз все трое хором восклицали:

– Вернись, займи свое место среди нас!

Когда солнце взошло, Боро склонился над трупом. В его руках была палка из оленьего рога. Три раза ударил он ею со всей силы по черепу Раги, три раза спросил он:

– Здесь ли ты?

Ответа не было. Из этого заключили, что душа Раги оставала, наконец, тело, и можно приступать к погребальным церемониям.

Нужно было точно соблюсти целый ряд обычаев и обрядов.

Было строго запрещено произносить имя Раги, так как этого одного было достаточно, чтобы призвать обратно его душу, уже начавшую свое странствие, которое надлежало сделать приятным. Если она услышит, что ее зовут, она вернется, но, недовольная этим, будет мстить оставшимся в живых.

Около места погребения нужно было производить непрерывный шум, чтобы помешать душе как-нибудь проскользнуть обратно.

Наконец, необходимо было, чтобы родственники умершего, немедленно переменили свое платье и, насколько возможно, изменили лицо, чтобы их не узнала душа умершего, если она захочет отомстить им за нанесенную ей при жизни несправедливость. Но так как у Раги не было ни жены, ни детей, то Боро и трое старцев, а также старуха и мальчик, которые ему прислуживали, раскрасили свое лицо и одежду широкими черными полосами, чтобы их не узнала душа умершего.

В сыром месте была вырыта неглубокая яма, и тело Раги было зарыто в сидячем положении, на корточках, в той позе, в какой обычно отдыхали люди с реки. Так как они думали, что сырость без света ускоряет разложение плоти, то землю, которой было засыпано тело, полили водой. Каждый день усопшему вождю приносили ягоды, мясо и, главным образом, кровь убитых животных. Люди делали все от них зависящее, чтобы не дать блуждающей душе повода для жалоб, иначе можно было ждать самых ужасных несчастий. В течении трех месяцев ежедневно повторялись церемонии ублажения души.

Когда затем хотели вырыть бренные останки вождя, один из старцев объявил, что покойный явился ему прошлой ночью и просил еще на месяц оставить его здесь. Просьба была исполнена.

По прошествии этого срока труп вырыли. Скелет был теперь обнажен и совершенно свободен от телесных покровов. Старцы покрыли его красной охрой – лучшей из известных им красок для того, чтобы память о почестях, оказанных вождю после его смерти, сохранилась навеки.

Наконец останки вождя были окончательно захоронены в одной из пещер, недалеко от реки.

Еще целый год сюда приносили подарки и бормотали заклятья, причем имени вождя не произносили, а говорили, обращаясь к нему: «Ты, который находишься там»… или «ты, который оставил нас…»

И только по прошествии года люди с реки посчитали, что душа покойного переселилась в вечный мир духов и перестали приходить к могиле. Новые заботы вскоре заставили племя забыть о вожде Раги.

Глава 7 Новые пришельцы

Нон знал, почему умер старый вождь: острая игла не напрасно пронзила сделанное им изображение Раги. Но он не чувствовал никаких угрызений совести, наоборот, он поздравлял себя с тем, что избавил племя от вредного человека. С другой стороны, он был горд, что его искусство имеет такую силу: в тяжелое время, какое приходилось теперь переживать племени, оно еще не раз пригодится ему!

Радостные надежды охватили все племя после смерти вождя. Люди с реки думали, что вместе с ним исчезли все враждебные духи, и теперь, когда ими управляет Боро, вернутся старые времена, настанут снежные зимы, и вновь все вокруг будет кишеть оленями. Но их заблуждение длилось недолго. Уже осенью стали лить непрерывные дожди; целый месяц не было видно солнца. В этом видели козни умершего вождя: он мстил за то, что посмертные обряды были выполнены неправильно, и в этом винили старцев. Дождь прекратился, но небо по-прежнему было затянуто тяжелыми тучами. Река выступила из берегов и затопила низко лежащие долины; пришлось бросить некоторые жилища; переполнившиеся болота залили все близлежащие низины и овраги. Скоро стало невозможно переходить с одной стороны долины на другую. Повсюду были зажжены костры, чтобы высушить небо, но это долго не оказывало никакого действия.

Охотникам приходилось затрачивать в десять раз больше усилий, потому что следы зверей терялись в размокшей почве. Совершенно обессиленные, охотники возвращались домой, где их ждали голодные и недовольные жены и дочери. К тому же охотники больше не приносили оленьих шкур, которые шли на одежду и покрытие жилищ. Старые шкуры уже совсем износились, и женщинам приходилось то и дело чинить их; но дня не хватало для этой трудной работы, ее приходилось делать и ночью при свете дымящихся факелов.

К довершению всех бед, в начале года начался сильный мороз, еще до того, как выпал снег, а когда наконец пошел снег, то его навалило столько, что охотиться было почти невозможно. В течении всей зимы жестокие морозы непрерывно чередовались с оттепелью.

Для племени ничего не могло быть хуже. Люди с реки тяжело переносили эти непривычные внезапные колебания температуры. Они были убеждены, что ими играют злые силы, и их непрестанно мучил страх. Греясь у костров, они дрожали при мысли о том, как им будет холодно, когда износятся последние оленьи шкуры. Для каждого было ясно, что мир духов ополчился на племя, а виноват в этом был не кто иной, как новый вождь Боро, который не сумел поладить с духами. Поэтому все недовольство, которое пришлось испытать на себе в последние годы Раги, теперь было перенесено на нового вождя; вместе с вождем теряли свое влияние и старейшины. Враждебные речи переходили из уст в уста.

Нон построил себе хижину недалеко от жилища своих родителей. Его жена Мара без труда приспособилась к обычаям племени, которые мало чем отличались от нравов ее народа. Сначала к ней отнеслись с некоторым пренебрежением: охотники не могли не презирать рыболовов. Но Мара оказалась необыкновенно покладистым существом: преданная своему супругу, она всячески старалась научиться тому, чего не знала. Бахили научила ее обработке мехов, и Мара оказалась ценной помощницей. Каждые пять-шесть дней Нон отправлялся со своими друзьями на охоту. В эту зиму им удалось убить несколько лошадей, так что особого недостатка в пище не было. Остальное время он приводил в порядок свое оружие, делал остроги и наконечники для копий.

Кроме того, он продолжал рисовать и вырезать изображения зверей. На стене своей хижины он нарисовал своего великого предка, могучего пещерного медведя. При этом он рассказывал Маре о его жизни и деяниях. Ее поражало, когда она видела, как из-под рук Нона, как живые, появлялись различные звери.

Самое удивительное было то, что он сам никогда не видел пещерного медведя. Он знал только его младшего брата, обыкновенного лесного медведя, который легко становится добычей ловкого охотника. Когда такой медведь становился на задние лапы, он достигал роста обыкновенного мужчины; он был очень силен, и тем не менее однажды безоружный охотник, застигнутый врасплох раненым медведем, задушил его в своих объятиях и тем заслужил большую славу. Но нельзя было и думать вступить в такую борьбу с пещерным медведем; кроме того, он считался священным животным и никто из племени не смел на него охотиться. В последние годы пещерный медведь исчез и больше не появлялся: никто из охотников никогда не видел даже следов его лап. Это вызывало беспокойство: по обычаям племени, когда его постигали слишком большие бедствия, в жертву предку приносили живого пещерного медведя. Таким образом, сыновья Медведя воссоединялись со своим отцом и приобщались к его чудесной силе. Не было другого средства, чтобы влить новую жизнь в умирающее племя, и то, что пещерный медведь исчез, было дурным знаком.