Сесил Форестер - Трафальгарский ветер

• Название: Трафальгарский ветер
• Автор: Сесил Форестер
• Издательство: ТЕРРА-Книжный клуб; Уникум
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2002
• ISBN: 5-275-00520-2, 5-86697-003-1

Перед Вами книга, которую Форестер окончить не успел...

Хорнблоуэр проходит период подготовки для выполнения своей шпионской миссии. Он освежает свой испанский в общении с пышущим здоровьем графом Мирандой, которого ему придется сопровождать в Испанию под маской слуги. Ему надлежит научиться следить за каждым словом и жестом, сама его жизнь зависит от того, чтобы не делать ничего, что могло бы выдать в нем англичанина.

Конец подготовительного периода омрачается кризисом в сознании самого Хорнблоуэра, которому претит шпионская стезя. Уже на шлюпке, которая должна доставить его на корабль, отправляющийся в Испанию, Хорнблоуэр думает: «Еще один шаг вперед на ненавистном пути. Каждый взмах весел несет меня все ближе к опасности, все ближе к возможной позорной казни…»

---

— А-а, вы про тот случай, дон Горацио. Нет, я не боюсь. Он меня слишком хорошо знает. В сущности, он не такой уж плохой малый. Просто по натуре он раб и льстец, а это накладывает определенный отпечаток. Но мне ничего не грозит. Гонсалес на четверть индеец, так же, как и я, ему известно, кто я такой, поэтому он никогда не осмелится поднять руку ни на меня, ни на Франсиско. Давайте лучше выпьем за будущий успех.

Хорнблоуэр не все понял в пояснениях Перейры, особенно странным показалось ему упоминание об индейской крови в жилах обоих, но тост был произнесен, и он покорно поднес к губам полный стакан. Как и ожидалось, вино оказалось выше всех похвал. На миг он позавидовал Гонсалесу, имеющему доступ к таким сокровищам. Но настало время переходить к делу. Хорнблоуэр отставив недопитый стакан в сторону и взглянул прямо в глаза сидящему напротив Перейре.

— О чем же вы хотели так безотлагательно поговорить со мной, Рикардо?

Сержант ответил не сразу. Он сделал большой глоток вина, повертел стакан в руке, поставил на стол, снова взял, допил вино и только тогда заговорил. Слова его были так неожиданны, что у Хорнблоуэра от изумления чуть не отвисла челюсть:

— Вы верите в пророчества, дон Горацио?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

На небе не было ни облачка, когда легкий посыльный шлюп бросил якорь на Плимутском рейде. Жаркое августовское солнце разогнало зевак и праздношатающихся. Пирс выглядел пустынным, но стоило четверке с офицером на борту отвалить от только что прибывшего судна, он сразу ожил и начал заполняться неведомо откуда взявшейся толпой. К тому моменту, когда шлюпка мягко пришвартовалась к каменному причалу, пирс напоминал собой разворошенный муравейник. Сотни глаз устремились на сошедшего на берег моряка в форме лейтенанта Королевского Флота. Толпа немного раздалась, чтобы пропустить курьера, — а в том, что этот человек именно курьер, ни у кого из собравшихся сомнений не было, — направившегося прямым ходом в контору адмирала порта, чью должность исполнял, как уже известно читателю, знаменитый «Дредноут» Фостер.

Офицера буквально осыпали со всех сторон вопросами — так велико было в те дни стремление англичан поскорее узнать последние новости с театра военных действий, — но лейтенант отмалчивался и только терпеливо повторял, что очень спешит и просит его не задерживать. Через десять минут после того, как курьер был пропущен к адмиралу, он снова появился на крыльце, проследовал к портовым воротам, сел в ожидающую его почтовую карету и незамедлительно отбыл в направлении столицы. Одновременно с ним вышел флаг-лейтенант Фостера, отправившийся прямо на телеграфную станцию, расположенную на территории порта. Еще через пять минут «мельница» семафора пришла в движение. Через четверть часа доверенный клерк Адмиралтейства уже расшифровывал принятое сообщение, а спустя еще двадцать минут готовый текст лег на овальный письменный стол Первого Секретаря Адмиралтейства м-ра Марсдена.

Прочитав депешу, Марсден, против обыкновения, не отправился сам в кабинет Первого Лорда адмирала Барнхема, а послал к нему клерка. Затем откинулся на спинку кресла и погрузился в глубокое раздумье. Просидев несколько минут в расслабленной позе и с закрытыми глазами, он вдруг встрепенулся, вскочил с кресла и дернул за шнур звонка.

— Немедленно найдите м-ра Барроу и попросите срочно пожаловать ко мне, — приказал он явившемуся на зов чиновнику, после чего снова откинулся в кресле и закрыл глаза.

Второй Секретарь Адмиралтейства м-р Барроу не заставил себя долго ждать. В кабинет он вошел без стука, без приглашения уселся в кресло напротив Марсдена и вопросительно посмотрел на приоткрывшего один глаз начальника. Эти двое работали вместе так давно и изучили друг друга так хорошо, что обходились в общении между собой минимумом слов, а иногда и вовсе без них. Марсден небрежно подтолкнул щелчком полученное по телеграфу донесение к Барроу. Тот прочитал, вернул бумагу обратно и тоже откинулся на спинку своего кресла, как бы в подражание невозмутимому начальнику. Последующий диалог был краток и малопонятен для непосвященного. Первым нарушил молчание Марсден.

— Подробности будут завтра. Сегодня ясно одно: пузырь лопнул. Предложения?

Барроу задумчиво покачал головой.

— Я бы не спешил с выводами.

— Все доподлинно. Есть подтверждение от Игрока. Бони идет на восток.

— Ну и что? Всех-то он не заберет.

— Плевать! Усилим Коллингвуда, он и мышь из Кадиса не выпустит. Это не Ферроль.

— Все равно опасно, — снова покачал головой Барроу. — Но доложить можно. Тогда и Колдера удастся спустить на тормозах.

— Вполне. Можешь, кстати, отозвать Хорнблоуэра. А жаль, у него могло получиться.

— Что с ним делать?

Марсден на мгновение задумался, выражение его лица сделалось жестким.

— Дать обещанное и отправить куда подальше. Хоть он не из болтливых, но будет спокойней держать его где-нибудь в Вест-Индии или в Тихом океане, где никого не интересует, что может наплести подвыпивший моряк.

— А испанец?

— Граф — авантюрист. Спокойная жизнь ему не по нутру. Уверен, несчастный случай не заставит себя долго ждать. Держать под наблюдением, но скрытно. Возьми это под особый контроль.

— Не согласен! — решительно заявил Барроу. — Слишком велик риск. Я бы его тоже отправил подальше. Кроме того, готов поручиться, что он будет молчать, если с нашей стороны не возникнет накладок. Пускай делает свою революцию. Кто знает, может лет через пять придется устраивать ему встречу в Букингемском дворце как главе дружественной державы. Не станем ссориться с сеньором Мирандой, лучше расстанемся друзьями.

— Хорошо. Убедил. Но наблюдение поставь.

* * *

Франсиско Миранда находился в конюшне возле стойла своего любимца Адама. Мысли его, однако, витали где-то очень далеко, и даже на обиженное ржание жеребенка, которому в это посещение ничего не перепало, граф никак не реагировал. Смутная тревога наполняла его душу, томительные предчувствия не давали покоя. Повинуясь внезапному импульсу, он отправил сегодня Гонсалеса шпионить за человеком, всю жизнь бывшим для него ближе родного брата. Он не отдал повару прямого приказа, просто поручил тому наловить рыбки, а заодно «приглядеть за гостем». Но наедине с самим собой дон Франсиско не мог не сознавать, как именно будет истолкована его просьба. Гонсалесу следовало родиться лет на сто или двести раньше. Тогда из него получился бы идеальный шпион Святой Инквизиции. Сама природа словно с рождения предназначила его для подобного поприща, вот только запоздала немного с появлением младенца на свет. Дону Франсиско было мучительно стыдно за собственное поведение, и в то же время он знал, что непременно выслушает соглядатая, как только окажется с ним вдвоем. Конечно, он будет сохранять дистанцию, делать вид, что его не интересует пустая болтовня, а на самом деле станет жадно ловить каждое слово. Как большинство великих людей, оставивших след в истории, сеньор Миранда был до крайности подозрительным человеком, что очень его тревожило и тяготило. Он часто оправдывал свою подозрительность суровой необходимостью и интересами дела, но старался не проявлять ее открыто. Все-таки, он был потомком древнейшего рыцарского рода, коему не пристало марать свою честь, прибегая к услугам наушников и шпионов. Такая раздвоенность иногда заставляла графа испытывать сильные душевные страдания, как, например, сегодня, когда он вот уже пятнадцать минут стоял рядом с родоначальником будущей знаменитой породы и до сих пор не удосужился угостить его хотя бы кусочком хлеба.

Миранда подозревал многих. Он был почти уверен, что среди его людей имеется, по меньшей мере, один правительственный агент, один королевский и один императорский. Он подозревал своего дядю-банкира в том, что тот делится сведениями о племяннике с теми людьми из тайной полиции, кого могут интересовать его будущие планы. Он не осуждал за это дядю, понимая, что тот находится под постоянным давлением со стороны властей как испанский подданный (хотя большую часть жизни старик прожил в Лондоне) и в любую минуту может быть арестован и выслан. Он подозревал даже Гонсалеса из-за его пристрастия шпионить за всеми. К тому же, повар любил золото и вполне мог встречаться с заинтересованными лицами в ближайшей деревне, куда регулярно наведывался за припасами. Единственным человеком, которого граф никогда не подозревал, был его молочный брат Рикардо Перейра. Был… до сегодняшнего утра.

По счастью для себя, Миранда также не подозревал и никогда не узнал о том, что в эти минуты в лондонском офисе решалась его собственная судьба. Жизнь и смерть графа, а заодно возможное будущее всего Южно-Американского континента лежали на чаше весов. А причиной того, что жизнь перевесила, был все тот же Рикардо Перейра, который в очередной раз спас графа, не ведая об этом ни сном, ни духом. Объяснялось все довольно банально. М-р Барроу не имел никаких серьезных возражений против того, чтобы с сеньором Мирандой произошел «несчастный случай». Но накануне в своем докладе Марсдену о визите в монастырь сей почтенный джентльмен умолчал о том, что в тайну замысла посвящен, помимо графа, еще один человек. Получив приказ избавиться от Миранды, Барроу сразу понял, что придется убрать еще и Рикардо, причем одновременно. Такая задача показалась ему слишком сложной, и он счел за лучшее выступить в защиту дона Франсиско, что и удалось выполнить с присущими Второму Секретарю блеском и убедительностью.