Пат Бут - Палм-Бич

• Название: Палм-Бич
• Автор: Пат Бут
• Жанр: Любовные романы

---

Прекрасно вымуштрованные мальчики из "Палм-Бич вэлет паркинг" Джона Кавекоса еще учтиво подгоняли нескольких запоздавших от "роллс-ройсов" по усыпанным лепестками цветов длинным коридорам роскошного старинного дома к главному залу, где знакомые друг с другом гости уже вытягивали шеи, словно страусы на амфетамино, чтобы выяснить, кто тут еще присутствует и, что важнее, кто отсутствует. Кэролайн могла бы их всех успокоить. Кому не было положено, отсутствовали. Присутствовали все, кому было положено. Форды, Дюпоны, Мики, Дадли. И целый выводок Кеннеди. Все до единого члены элитарного клуба "Коконатс", который собирался всего лишь раз накануне Нового года и приглашения которого ценились больше, чем телефонные звонки от президента; все члены правления клуба "Поинсиана", неусыпные ревнивые надзиратели за светской жизнью Палм-Бич; большинство членов клуба "Эверглейдс", разумное число из "Купально-теннисного клуба". Горстка представителей Пляжного клуба и никого, слава Богу, из "Палм-бич кантри-клуба". Затем шли представители Хоуб-Саунда но главе с Пермелией Прайор Рид, деспотичной правительницей клуба "Джюпитер-айленд", пасущей маленькое стадо Даблдеев, Дилонов и Очинклоссов.

Блуждающий взор Кэролайн Стэнсифлд вернулся к Скотту, и вновь в гармонию был внесен разлад. Что же, в конце концов, с ним происходит? Вид у него был невероятно - что это за глупое слово употребляют теперь? - "убитый". Как раз к этому времени прекрасно настроенные антенны Кэролайн Стэнсифлд, наследие почти вековых политических и светских интриг, уловили какие-то тревожные сигналы, поступающие в ее мир.

В пятидесяти футах от Кэролайн стояла ее внучка Кристи, цветы вокруг которой должны были бы создать ощущение рая, однако она чувствовала себя, как в аду. Королевская безмятежность рядов белых орхидей, расположенных по обе стороны от Кристи и оттенявших ее тонкую красоту, усиливала ее болезненное напряжение. Взор Кристи также был обращен на Скотта Блэсси. Но, в отличие от бабушки, она точно знала, о чем он сейчас думает. Сколько еще оставалось времени? Что они станут делать, когда время выйдет? В отсутствие указаний свыше не оставалось ничего иного, кроме как взять на себя роль Всевышнего. Кристи оторвала взгляд от мучительно напряженной фигуры возле телефона и посмотрела на пару, пребывающую в блаженном наведении. Способна ли она поступить так со своим отцом, когда дело зашло столь далеко? Она просто не знала этого и понимала, что этого не знает и Скотт. Поверх моря застывших в ожидании лиц Кристи удалось поймать бегающий взор Скотта. Может, попробовать поддержать его телепатически? Кристи собрала всю волю в кулак и направила Скотту мысленно послание с зарядом бодрости, в котором так отчаянно нуждалась сама. Синие глаза поблагодарили ее, и Кристи удалось изобразить полуулыбку. Скотт. Бедный Скотт. Судьба отняла его у нее - только затем, чтобы вернуть снова, благодаря этому жуткому парадоксу, называемому жизнью. Скотт, который так страшно обидел ее. Скотт, который был теперь ее товарищем; который раньше был ее возлюбленным, а теперь стал чем-то гораздо большим.

Отец Брэдли, приходский священник храма Милосердия у Моря - этого украшенного колоннадой здания, где принимали крещение и последнее напутствие принадлежавшие к англиканской церкви обитатели Палм-Бич, где они соединялись и молились, - приготовился к освященному временем ритуалу. Загорелый и бодрый, он непринужденно, как свой среди своих, прохаживался в толпе своих феноменально богатых прихожан. Отец Брэдли не мог припомнить, чтобы ему приходилось присутствовать на столь знаменательной свадьбе, и, казалось, все находилось под контролем; однако даже сейчас, стоя здесь и болтая с наиболее влиятельными гостями новобрачных, он не мог перебороть дрожь какого-то тревожного предчувствия. Он мог бы совершить этот ритуал с закрытыми глазами. Что же беспокоиться? Разумеется, в церкви все было бы проще, однако повторный брак вполне допустимо проводить в домашних условиях, тем более в таком доме, как у Стэнсфилдов. Отец Брэдли взглянул на свои часы. Без двух минут двенадцать, и все в порядке. Но отчего же, Боже, ему хочется добавить слово "пока"?

Мэгги на мгновение ушла в мир собственных воспоминаний. Она была самой давнишней подругой Лайзы, однако теперь их пути разошлись. Этот дом, великолепие свадьбы символизировали ту пропасть, которая пролегла между ними. В прежние времена были тяготы и горести в гимнастическом зале Уэст-Палма, наспех проглоченные в закусочных гамбургеры, радости и заботы создания собственного бизнеса, который они обе так любили, а она - любила по-прежнему. Однако теперь закусочные уступили место сервису Джона Санкела, деликатесам, которые были любовно расставлены на покрытых белой кисеей и муаровой тафтой буфетных столах, тянувшихся вдоль стен огромной столовой за дверью. Много лет назад в квартире Лайзы, давно уже превратившейся в подземный гараж небоскреба на Саут-Флэглер, стояли в горшках ареки и яркие бальземины. Здесь же были темно-пурпурные и белые орхидеи, гирлянды зеленых виноградных лоз, которые вились над буфетными столами в таком изобилии, что дух захватывало; они свободно ниспадали на безупречные скатерти и сплетались в вазах с сочными тропическими фруктами: киви, папайя и мускатным виноградом. Мэгги наблюдала за маленькой армией официантов в белых сюртуках, готовых принять толпу свадебных гостей; она слышала, как неувядающий Питер Дачин разминает пальцы на рояле "Стейнвей"; она старалась не попасть в вездесущий объектив Боба Давидоффа, который видел светских свадеб больше, чем любой смертный; и еще она отметила скромные цветы на четырехъярусном свадебном торте, заменявшие крошечные фигурки невесты и жениха, которые, по обычаю, предпочла бы она, как и вся остальная Америка. Возможно, сами по себе все это были мелочи, однако, они говорили о многом. Все это были элементы того условного языка, по которым эти люди узнавали друг друга. Это было тайное общество со множеством знаков и сигналов, жестов и невысказанных намеков. Что-то было "принято". Что-то было "не принято". Этому никто не учит. Этому нельзя научить. Это постигается постепенно. Когда принадлежишь к ним. Когда живешь этой жизнью. Уже в подростковом возрасте ты можешь за сорок футов распознать чужака. Это так же просто, как и невероятно. Какие правила требовали, чтобы было восемь подружек невесты - и все в одинаковых платьях пастельных тонов? Кто решил, что свадебные подарки должны быть выложены на всеобщее обозрение на покрытых белым дамастом столах в библиотеке? Почему имеется шампанское "Тейттинджер"? Все это оставалось загадкой, и Мэгги не могла избавиться от чувства, что она здесь совершенно посторонняя.

Мэгги повернулась, чтобы взглянуть на Лайзу, и тут же ее сердце наполнило знакомое чувство любви. Лайза, которая так много страдала, и вот наконец оказалась на вершине счастья. Но отчего в лице Кристи ни кровинки и так смертельно бледен Скотт? Отчего на них смотрит Кэролайн Стэнсфилд, и на ее старушечьем лице стало еще больше морщин - от волнения и тревоги? Как только эти беспокойные мысли взбудоражили ее деятельный ум, Мэгги ощутила подспудные вибрации. "Боже, должно случиться что-то ужасное". Она почувствовала, как ее рука непроизвольно потянулась ко рту, а язык пересох. "Нет. Ни в коем случае. Не в этот долгожданный момент. Неужели последними гостями на этой свадьбе станут тени отцовских грехов?"

Глава 1

Бобби Стэнсфилд поймал волну, и на короткое мгновение мир оказался в его руках. Доска под ногами подпрыгивала и взбиралась ввысь, а вместе с ней взлетело и сердце. Вечерело, утомленное солнце склонилось за пальмы, по поверхности моря побежали золотые танцующие тени. Последний вечерний бурун, и, кажется, он будет сегодня лучшим.

Словно птица-мститель, Бобби планировал на пляж, согнув тело в классической для серфинга позе, и пока он летел к песку, душа его тоже парила - благодарная за этот день и за его красоту. В жизни Бобби таких моментов было немного, и в свои тринадцать лет мальчик уже научился распознавать их.

Теперь волна почти что спала. Бобби намеревался использовать ее до конца с шиком. Почувствовав, как иссякает энергия доски, он изогнул дугой спину, напряг ноги, а затем с криком, похожим на прощальный, ринулся в бледно-голубое небо Флориды. Тело Бобби очутилось в объятиях хаоса, а в глазах рассыпался сумасшедший калейдоскоп объемных красок. Небо, скользящие облака, розовая пляжная кабинка, пузырящаяся, как шампанское, вода сменилась теплой темнотой под волнами Норт-Энда. Несколько секунд Бобби несся по воле течения, уверенный, что его не подведут сильные руки и ноги, принимая удары откатывающихся назад волн. Он ощутил на своей груди жесткий песок, стук в ушах от растущего давления - и вот он уже плыл вверх, чтобы вновь вернуть себе тот мир, который он совсем недавно покинул. Бобби вырвался на поверхность. Фантазии уступили место реальности.