Вольф Серно - Тайна затворника Камподиоса

• Название: Тайна затворника Камподиоса
• Автор: Вольф Серно
• Издательство: ООО «ТД „Издательство Мир книги“
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-486-00609-8

Весенним днем 1576 года из ворот цистерианского монастыря Камподиос, в Испании, вышел светловолосый юноша. За плечами он нес короб с драгоценной книгой, а в душе – надежду найти родных. Аббат Гардинус перед смертью открыл ему тайну, которую хранил 20 лет, и благословил его, ибо знал: юноша – врач милостью Божьей, верил, что ему суждено обрести друзей, дом, любовь и счастье.

Разгул инквизиции, религиозных войн, пиратства, когда человеческая жизнь не стоит ни гроша, едва ли лучшее время для тех, кто пришел в мир любить, учить и исцелять. Но именно такие люди нужны этому миру, чтобы он не погиб, – бывший монастырский школяр Витус и магистр права Рамиро Гарсия. Вместе им предстоит пройти долгий путь, полный опасностей и невероятных приключений...

---

– Совершенно уверен, господин капитан! Я видел собственными глазами, как судно загорелось!

– Иду! – Лум бросился к порогу.

– Нам вас сопровождать? – Магистр нервно поправил дужку на носу. – Мы могли бы помочь тушить пожар!

– Да, неплохо бы, – Лум снова вернулся к столу, столкнувшись с Панчо, который принес поднос с тремя фужерами венецианского стекла – красным, зеленым и синим.

Трактирщик взял синий фужер.

– Вот, господин капитан, подкрепитесь на дорожку!

Лум, голова которого раскалывалась, взял фужер, опрокинул в себя его содержимое и собрался уходить.

– А кто заплатит по счету, господин капитан? Вы неплохо выпили и закусили, смею заметить, и счет составит...

– Это мы берем на себя, – перебил Витус трактирщика. – Отпустите капитана.

– Благодарю вас, джентльмены. Завтра увидимся, – и Лум исчез за дверью.

– Выпейте-ка вот этого, это будет вам на пользу, сеньоры, – озабоченно проговорил Панчо.

Он подал друзьям поднос с зеленым и красным фужерами. – Рассчитаемся еще, дело терпит.

– Что это за маслянистая жидкость? – Магистр не счел нужным притворяться вежливым.

– О-о, сеньоры, вы наверняка уже слышали об этом напитке! Мы, баски, называем его исаррой... Это очень полезный напиток, от него в голове все проясняется.

– Это было бы для нас кстати, – Витус взял один из фужеров, Магистр – другой.

– Выпьем, поднимемся к себе, возьмем вещи, расплатимся с хозяином – и прямиком в порт! – сказал Магистр.

Оба выпили одним духом.

– Я позволил себе уже спустить багаж сеньоров вниз, – сообщил Панчо, в глазах которого появился какой-то необъяснимый блеск.

– Ловко. Похоже, вы ясновидящий, раз предусмотрели наш неожиданный отъезд, – удивился Витус.

– Да, я такой! – захихикал трактирщик.

Его лицо вдруг невероятно распухло и делалось попеременно то широченным, то узеньким, как лезвие ножа.

– Ясновидящий, ох какой ясновидящий!

– Что это вдруг с моими бериллами? – растерянно спросил Магистр. Он снял очки и при этом слегка покачнулся. – Некоторые краски в комнате меняются... меняются... менять себя...

– И со мной что-то такое происходит... т-та-кое... т-та-кое... – Витус заколотил себя руками по голове, чтобы язык развязался. Он видел, что не только лицо, но и все тело трактирщика искажается. Жирная рука Панчо потянулась к толстой желтой щеке, а его поскребывание отдалось раскатом грома, куда более громким, чем до сих пор. Фигура его то невероятно увеличивалась в размерах, то делалась совсем маленькой, то растягивалась на полу, то плясала по комнате, то растворялась в воздухе. Где же трактирщик в самом деле?

– Ман... гистр, манги... – лепетал Витус. – Что тако... ниче... пить помно...

Он вспомнил, что нечто подобное, очень-очень похожее уже испытывал однажды, и силился преодолеть свои ощущения. Все тщетно. Он почти ничего больше не воспринимал отчетливо, видел, как Магистр медленно-медленно повалился на пол, разделившись при этом на две части: одна часть – само тело Магистра, а другая, с другим туловищем, одетая во все голубое с головы до ног, показалась ему удивительно знакомой. Комната начала вертеться, все быстрее и быстрее, превращаясь в пеструю круговерть, которую не под силу остановить ничему и никому на свете. Витус выпрямился во весь рост, надеясь прорваться сквозь эти разноцветные дебри, и тут перед его глазами появились жуки, но с руками и ногами, черные, волосатые, грозные, страшные. Они схватили его, и он полетел с ними куда-то...

КАПИТАН МИГЕЛЬ

Во имя благословенной Пресвятой Богородицы, объясните вы мне, как этот горбатый недоносок будет справляться с работой, которая по силам только здоровенному детине?!

– А ну, налегли на весла, братцы, налегли! – Батиста кричал изо всех сил, чтобы перекричать ветер. – Гребите, если не хотите отправиться к морскому дьяволу!

– И р-раз! И два! И три! – рулевой не уступал ему, подстегивая уставших гребцов.

Всего каких-то двадцать ярдов отделяли шлюпку от «Каргада де Эсперанса». Судно могло вот-вот сорвать с якоря. Течение, усилившееся благодаря сильнейшим порывам западного ветра, все время сносило шлюпку в сторону мола, но теперь оно как будто ослабело. К тому же команде удалось поставить галеон так, что Батиста мог со своей шлюпкой подойти к нему с подветренной стороны.

Видит Бог, они справятся! Батиста, человек, не особенно религиозный, решил поставить свечку Спасителю в ближайшей церкви ближайшего порта, в который они зайдут.

– Налегли, братцы, налегли! – кричал он так громко, что даже матросы с «Каргада де Эсперанса» слышали.

Еще пара ярдов позади! Перед ними то опускался, то поднимался на воде огромный галеон, а моряки, стоявшие у борта, пытались бросить им канат. Шлюпка то оказывалась на одной высоте с огромной надстройкой на корме судна, где находился капитанский мостик Мигеля Нагейры, то через секунду опускалась ниже пушечных бойниц; пушки в такую погоду не только приковывали цепями к одному месту, но и обматывали дополнительными войлочными прокладками соответствующей толщины, чтобы в случае чего они не разбили борт.

После нескольких неудачных попыток Батисте удалось-таки поймать конец и пропустить его сквозь кольцо над уключиной. Он посмотрел на пятерых связанных по рукам и ногам мужчин, лежавших на дне шлюпки. Клубок из человеческих тел, в тряпье, потерявшем от влаги свой изначальный цвет. Он готов был позавидовать этим бедолагам: лежат тут без сознания, и никакого дела им нет до шторма и всего, что вокруг них происходит!

Зелье Панчо сделало свое дело. Оставалось только надеяться, что парни когда-нибудь очухаются... А если нет, что ж... но об этом боцман Батиста предпочитал сейчас не думать.

Капитан Нагейра сидел в своей каюте, привязанный за столом с картами и не без гордости смотрел на свою правую руку, в которой сжимал высокую зеленую бутылку. В ней была мадера, дорогое благородное вино, ни капли которого ни в коем случае нельзя пролить мимо бокала даже в такой шторм.

Он сожалел о том, что никто не видит, как он, сидя за столом, на котором, как обычно, разложены морские карты, наливает драгоценную влагу в хрустальный сосуд, стоящий в специальном деревянном ящике с прорезями для бокалов.

И действительно, он не пролил ни капли мимо.

Нагейра в который раз опустил правую руку, дожидаясь, пока судно замрет, провалившись вниз, и, перед тем как оно начнет подниматься на гребень волны, снова долил вина в бокал.

Он и на сей раз не пролил мимо ни капли!

С неудовольствием посмотрел на дверь каюты. Никто из команды, даже его слуга Хосе, в такую погоду не сочли возможным составить ему компанию. И ничего не было слышно, кроме завываний ветра, скрипа такелажа да блеяния овец, стоявших на верхней палубе в закрытых деревянных клетках. Живое мясо для его команды! Их скоро сожрут, а сейчас овцы целыми днями только и делают, что сами жрут, если им подбрасывают.

Он поглядел на длинный обеденный стол, за которым сиживал со своими офицерами, потом перевел взгляд на застекленную полку из орехового дерева, где хранились хрустальные бокалы, затем на туалетный стол с миской и большим кувшином. Обоими этими предметами он не пользовался, потому как считал, что мыть тело – все равно что расслаблять его, а для настоящего мужчины это негоже. И миска, и кувшин были из белейшего китайского фарфора с голубой росписью. Они мягко мерцали сейчас в призрачном свете кормового фонаря, проникавшем в каюту через заднее окно.

Его царство! Только без подданных.

Он опять подосадовал на то, что сидит один в своей каюте. Все потом будут говорить, что были чем-то заняты на палубах: народа-то у него маловато!

Нагейра издал неприличный звук, взял бокал, из ящика и вставил в освободившееся отверстие бутылку. Вот ведь до чего дожил – одному приходится пить!

– Я пью за удачу в моем великом деле! – произнес он тост, обращаясь к палубному бимсу. – За то, чтобы я стал богатым, богатым, богатым!..

Он поднес к тонким губам бокал с вином и выпил, закрыв глаза.

– А-а-а! – с удовольствием протянул он.

Боль в области печени, на которую он часто жаловался в последнее время и которую ощущал сейчас, понемногу утихала.

– Пресвятая Дева Мария, благословенная, благодарю Тебя!

Осушив бокал, он в который раз уже заметил, что на его прибитом планками к полу столе нет второго держателя. Нагейра поискал глазами. Некуда поставить бокал, ведь в конце концов он привязан и не рискнет себя отвязать. Слишком опасно при таком шторме. Ну, ничего, в ближайшие месяцы он еще обживет эту каюту и будет знать ее так же хорошо, как свои пустые карманы.

Но когда рабы окажутся на борту, все будет совсем по-другому. Рабы с побережья Гвинеи, черное золото...

Недолго думая, Нагейра снова вынул бутылку мадеры из держателя, поставил туда бокал, а остаток вина выпил прямо из бутылки. Потом со всего размаха запустил ею в бимсовую кницу в заднем углу каюты.