Джим Лоувелл - АПОЛЛОН-13

• Название: АПОЛЛОН-13
• Автор: Джим Лоувелл
• Жанр: Прочая документальная литература

Джим Лоувелл пришел в «НАСА» в 1962 году и совершил четыре полета в космос до своего увольнения в 1973 м. После первой американской экспедиции к Луне «Аполлон 8» ему и членам его экипажа журнала «Тайм» присудил титул «Человек года». Сейчас он и его жена Мэрилин проживают в Иллинойсе. Джеффри Клюгер является старшим писателем журнала «Тайм» и автором новой книги «Путешествие за Луну». Он и его жена Алеяндра сейчас проживают в Нью Йорке. Эта реальная история посвящается тем земным астронавтам – моей жене Мэрилин, моим детям Барбаре, Джею, Сюзан и Джеффри – кто делил со мной все страхи и тревоги в те четыре дня апреля 1970 года. жим Лоувелл С любовью моей семье – малой и большой, прошлой и настоящей – за то, что всегда поддерживали меня на устойчивой орбите жизни. Джеффри Клюгер

---

– Не особенно, - ответил Дейтерих, - Но разве у нас есть выбор?

Рассел и Рид посмотрели друг на друга.

– Выбора нет, - согласился Рассел.

Находясь на два ряда вверх за директорским терминалом, Гриффин посматривал на своих сотрудников в первом ряду и видел, как они что-то увлеченно обсуждают. Он очень надеялся, что это был план процедуры ориентации. Как и каждый руководитель полета, Гриффин держал на рабочем месте журнал, куда записывал ключевые моменты экспедиции. Но до сих пор там оставалась незаполненной строка, предназначенная для отметки о точной настройке, что вызывало его раздражение. До «ПК+2» осталось семь часов. До потери сигнала, когда корабль скроется за диском Луны, - только четыре часа. Офицеры навигации обязаны предложить хотя бы одну стоящую идею и достаточно быстро. В переднем ряду Дейтерих, Рид и Рассел совещались еще около семи минут, потом внезапно замолчали, друг за другом вышли из своего прохода и направились к рабочему месту Гриффина.

– Джерри, - сказал Рассел, когда они приблизились, - мы собираемся воспользоваться Солнцем, чтобы проверить текущую ориентацию.

Гриффин молча смотрел на них. Потом он сказал:

– Это лучшее, что мы можем предложить?

– Лучшее, что можем мы, - сказал Рассел, - Когда корабль окажется в лунной тени и часть звездочек погаснет, мы выполним быструю процедуру настройки. Но это вспомогательный вариант.

– Каково ваше настроение насчет Солнца? - поинтересовался Гриффин.

– Очень хорошее, - ответил Рассел, вложив в свои слова как можно больше уверенности.

– Очень хорошее?

– Да, - сказал Дейтерих, - Хорошее настолько, насколько это вообще возможно в данной ситуации.

Гриффин внимательно посмотрел на лица своих офицеров навигации, а потом поднял вверх ладони.

– Звоните Чарли Дюку и Джону Янгу, - сказал он, - Пусть начинают отработку на тренажере.

В кабине «Водолея» Джим Лоувелл, Джек Суиджерт и Фред Хэйз думали не о Солнце. Их внимание было приковано к космическому телу, которое в четыреста раз меньше, хотя и кажется значительно больше, и в тысячи раз ближе, с каждой минутой становясь все ближе и больше. Пока Джон Янг с Чарли Дюком шаг за шагом выполняли процедуры на макете ЛЭМа, основной экипаж в настоящем корабле был всего лишь в 12 тысячах миль от Луны и несся к ней со скоростью 3 тысячи миль в час. Чем ближе к ней становились «Водолей» и «Одиссей», тем чаще вопреки своей воле украдкой бросали на нее взгляд из иллюминаторов астронавты. Они не могли противостоять этому своему порыву, но, в действительности, у них на это не было времени. Система связи, по-прежнему, требовала их постоянного внимания, корабли требовали непрерывного вращения для терморегуляции, скоро должна была начаться процедура включения перед запуском «ПК+2», и надо было продолжать следить за облаком мусора в надежде, не появятся ли в просвете звезды. Но какова бы ни была плотность этого облака, оно не могло закрыть необъятный, гипсово-серый шар, висящий перед ними.

Луна, к которой приближался экипаж, была растущей: освещено 70 процентов поверхности, за исключением погруженного в темноту серпа на западном крае. На таком близком расстоянии маленькие треугольные окошки ЛЭМа уже не вмещали всей громады лунного тела, и для того чтобы рассмотреть его целиком, астронавтам приходилось сильно наклоняться вперед, вытягивая шеи, насколько им позволяли иллюминаторы. Эта близость вызывала беспокойство Лоувелла. В этот момент его спаренный корабль находился от лунных вершин на таком расстоянии, как, скажем, от Лиссабона до Сиднея. Но «Одиссей» с «Водолеем» летели в шесть раз быстрее реактивного самолета. Командир оторвался от иллюминатора и с тревогой повернулся к пилоту ЛЭМа.

– Как думаешь, Фреддо, они преуспели в деле ориентации? - спросил он.

– Видимо, не очень, иначе нам бы сообщили, - ответил Хэйз.

– Да, а критическая точка быстро приближается.

– На 1340 метров каждую секунду, - добавил Хэйз, взглянув на индикатор скорости своего компьютера.

– Свяжись с ними и спроси, не могли бы они поторопиться - сказал Лоувелл.

Но прежде чем Хэйз успел передать сообщение, Хьюстон вызвал корабль.

– «Водолей», это Хьюстон, - прозвучал голос КЭПКОМа, судя по всему, Ванса Бранда, младшего астронавта, сменившего Джо Кервина за терминалом.

– Слушаю, Хьюстон, - откликнулся Хэйз.

– Так, у нас готова процедура ориентации, - сказал Бранд, - Мы думаем, что надо проверить положение Солнца примерно на отметке 74 часа. Мы вскоре передадим вам нужные данные, и если вы окажитесь от цели не дальше одного градуса, то, как мы считаем, гироплатформа не потребует дальнейшей настройки. Если солнечный тест закончится успешно, то мы дадим вам координаты какой-нибудь звезды в противоположной стороне: для уверенности, вы проведете еще один тест, когда окажитесь в тени. Все.

Хэйз повторил инструкции, чтобы удостовериться, что он правильно понял. Потом он выключил микрофон и вопросительно взглянул на Лоувелла и Суиджерта. У Хэйза не было необходимости быть самым квалифицированным в этом вопросе. Суиджерт, как штурман данной экспедиции, и Лоувелл, бывший штурманом в своем первом полете, гораздо лучше него разбирались в науке ориентации по звездам.

– Что вы на это скажете? - спросил Хэйз.

Лоувелл присвистнул.

– Значит, это должно подтвердить правильность ориентации…

Он повернулся к Суиджерту:

– Что ты на это скажешь?

– Какой-то неточный метод, ты не думаешь? - сказал Суиджерт.

– Очень неточный, - согласился Лоувелл, - Какой диапазон отклонения они нам задали?

– Один градус.

– Что составляет два Солнца. Это все равно, что прицеливаться в стену сарая.

– Вопрос в том, - сказал Суиджерт, независимо от Рида повторяя его слова, - есть ли у тебя идеи получше?

Лоувелл задумался.

– Вообще никаких, - сказал он, - А у тебя?

– Нет.

– Вызывай их, - сказал Лоувелл, обращаясь к Хэйзу, - Пусть начинают.

Хэйз вызвал на линию Бранда, и КЭПКОМ начал диктовать пилоту ЛЭМа процедуру солнечного теста. Как задумали Дейтерих, Рассел и Рид, и опробовали на тренажере Дюк и Янг, эта процедура должна оказаться простой. Лоувелл введет в компьютер команду разворота, чтобы сканирующий телескоп указал на Солнце. Для повышения точности он должен задать квадрант, или, как называют штурманы, «лимб», Солнца. В данном случае Рид, Рассел и Дейтерих выбрали северо-восточный лимб. Система ориентации не воспринимала Солнце, как опорный объект для настройки, но умела на него наводиться. Когда компьютер примет команду, Лоувелл нажмет кнопку «Выполнить», и автоматически включатся шестнадцать реактивных стабилизаторов лунного модуля, поворачивая корабль туда, где, по мнению компьютера, должно находиться Солнце. Если верхний правый лимб гигантской звезды окажется в пределах одного градуса от перекрестия защищенного фильтром телескопа Лоувелла, то ориентация удовлетворительная. Если нет, то это означает неприятности.

Лоувелл прослушал инструкции Бранда, приказал Хэйзу повторить их обратно на Землю и начал сыпать вопросы Хьюстону. Дюк и Янг отрабатывали эту процедуру на макете ЛЭМа в пристыкованном состоянии? КЭПКОМ его заверил, что так. Не возникнут ли проблемы у системы ориентации при попытке маневрирования с увеличенным весом? Нет, не возникнут. Не закроет ли обзор сканирующему телескопу стыковочный радар, торчащий из вершины лунного модуля? Нет, если радар будет втянут перед этим маневром. Этот опрос с участием Суиджерта и Хэйза занял почти целый час. Когда КЭПКОМ и офицеры навигации не могли ответить, отвечали такие астронавты, как Дюк, Янг, Нейл Армстронг, Баз Олдрин и Дэвид Скотт, которых специально для этого вызвали в Центр управления. Наконец, в 2:30 пополудни, или на отметке 73 часа 31 минута полетного времени, казалось, интерес Лоувелла был удовлетворен.

– Так, Хьюстон, - решительно обратился он к Бранду, - когда должен состояться этот небольшой солнечный тест?

– В 74 часа 29 минут, - ответил Бранд.

Лоувелл взглянул на свои часы:

– Как насчет того, чтобы выполнить его сейчас? Почему мы должны ждать?

– Хорошо, - сказал Бранд, - Можете начинать прямо сейчас.

Получив разрешение, экипаж занял свои рабочие места. Впервые с момента отключения «Одиссея» нашлась работа и для Суиджерта. Как было решено, Лоувелл займет центральное место перед приборной панелью и займется навигационным компьютером, занося в него данные, необходимые для солнечного теста, и наблюдая за индикаторами ориентации, чтобы корабль двигался в правильном направлении. Суиджерт займет место у иллюминатора по правую руку от Хэйза, чтобы предупредить Лоувелла, когда Солнце окажется в его поле зрения. Хэйз переберется на сторону Лоувелла, где он будет смотреть в сканирующий телескоп системы ориентации, измеряя отклонение Солнца от перекрестия.