Джим Лоувелл - АПОЛЛОН-13

• Название: АПОЛЛОН-13
• Автор: Джим Лоувелл
• Жанр: Прочая документальная литература

Джим Лоувелл пришел в «НАСА» в 1962 году и совершил четыре полета в космос до своего увольнения в 1973 м. После первой американской экспедиции к Луне «Аполлон 8» ему и членам его экипажа журнала «Тайм» присудил титул «Человек года». Сейчас он и его жена Мэрилин проживают в Иллинойсе. Джеффри Клюгер является старшим писателем журнала «Тайм» и автором новой книги «Путешествие за Луну». Он и его жена Алеяндра сейчас проживают в Нью Йорке. Эта реальная история посвящается тем земным астронавтам – моей жене Мэрилин, моим детям Барбаре, Джею, Сюзан и Джеффри – кто делил со мной все страхи и тревоги в те четыре дня апреля 1970 года. жим Лоувелл С любовью моей семье – малой и большой, прошлой и настоящей – за то, что всегда поддерживали меня на устойчивой орбите жизни. Джеффри Клюгер

---

В октябре 1962 года Лоувелл, ставший астронавтом менее двух лет назад, возвращался с утиной охоты вместе с Питом Конрадом, выпускником школы астронавтов 1962 года. Проезжая Эллингтонскую военно-воздушную базу под хьюстонским Центром пилотируемых полетов, они заметили толпу, собравшуюся возле обломков разбившегося самолета «Т-38», которые лежали в поле, в стороне от взлетно-посадочной полосы. Лоувелл ударил по тормозам, мужчины побежали к толпе и спросили у стоявших, что случилось.

– Парень совершал тренировочный полет, - ответил свидетель катастрофы, - облетев по большому кругу, и возвращался на посадочную полосу. Вдруг на высоте около 500 метров самолет вошел в пике. Парень попытался катапультироваться, но было слишком поздно - он вылетел почти возле земли и его парашют все равно бы не раскрылся.

– Вы знаете, кто он? - спросил Лоувелл.

– Да, ответил человек, - Тед Фриман.

Лоувелл и Конрад обменялись потерянными взглядами. Тед Фриман был астронавтом-новичком, который пришел в программу через год после них. Они не так хорошо его знали, но слышали о нем: парень был серьезным конкурентом на ограниченное число мест в объявленной экспедиции «Джемини». В то время ни один американский астронавт не погиб в космосе, а бедный Фриман воткнулся в землю, прежде чем получить шанс забраться в космический корабль.

Лоувелл пробирался сквозь толпу. Конрад шел на полшага позади него. В свое время в должности авиаинструктора Лоувелл, изучая безопасность полетов в южно-калифорнийском университете, был назначен дивизионным офицером по безопасности. Первое правило, которое он усвоил на занятиях, состояло в том, что лучший способ узнать причину авиакатастрофы - это осмотреть останки. Для непосвященного наблюдателя падающий самолет остается просто падающим самолетом, но для знающего человека точные условия аварии много скажут о причинах его падения.

Однако то, что увидел Лоувелл, приблизившись к рухнувшему «Т-38» Фримана, только добавило неясностей в картину происшедшего. Кроме сплющенного носа, самолет не был сильно разрушен. Передний купол кабины пилота, состоящий из металлических рамок и плексигласа, был отстрелен, так как Фриман катапультировался. Найденный в траве метрах в ста позади самолета, купол кабины, казалось, хорошо выдержал катастрофу, хотя было и странно, что многие плексигласовые секции отсутствовали. Лоувелл заметил, что заднее сидение кабины «Т-38», которое должно было быть пустым во время полета, забрызгано кровью, а на заднем куполе, который все еще держался на самолете, тоже отсутствовала большая часть плексигласа.

Когда прибыли чиновники из «НАСА» и принялись отдавать приказы, Лоувелл и Конрад указали им на свои открытия. Позже в тот день Дик Слэйтон связался с Лоувеллом, поблагодарив за участие и сообщив, что, учитывая его своевременное прибытие на место катастрофы и опыт в безопасности полетов, он должен принять участие в продолжающемся расследовании.

Лоувелл принял новое назначение с энтузиазмом, но там оказалось много неясного. Подробное изучение самолета обнаружило неполадки в двигателе. Перед тем, как Фриман катапультировался, реактивные двигатели отключились, так что самолет падал в пике. Но что привело к остановке двигателя? Поскольку от двигателя не было толка, Лоувелл очень хотел понять то, что пока не было объяснено: почему плексиглас отсутствовал в обоих куполах кабины. Кусочки прозрачного плексигласа могли быть рассеяны в радиусе нескольких миль вокруг летного поля, поэтому он понимал, что шансов разыскать их очень мало.

Было одно возможное решение. Когда двигатели «Т-38» остановились, генераторы перестали питать приборную панель. Это означало, что при внезапной потере питания все навигационное оборудование застынет в последнем положении, включая и навигатор «ТАКАН» - устройство, которое постоянно записывает направление и расстояние по отношению к следящей станции на земле. Переписав показания этого прибора, Лоувелл, теоретически, мог рассчитать точку, где заглохли двигатели. И под ней должен был лежать плексиглас.

Лоувелл скопировал данные приборов, извлек карту местности, и «ТАКАН» указал на поле в четырех милях от воздушной базы. Конрад вызвался управлять вертолетом для проведения поисков. Приземлившись в высокой траве Техаса, астронавт стал бродить вокруг и почти сразу неподалеку заметил что-то блестящее. Подойдя ближе, он увидел, что это, без сомнения, был кусок плексигласа разбитого купола кабины самолета Теда Фримана. Всего в паре метров от этого места в траве лежали останки разорванной канадской белой утки.

Вывод был очевиден: при скорости самолета Фримана около 400 узлов медленная утка влетела в него, как пушечное ядро. Из-за этого купол кабины разбился, раскрошив плексиглас. Утка пролетела на заднее сидение самолета, забрызгав его кровью, а плексиглас от обоих куполов развеялся в разных направлениях, попав в воздухозаборники и вызвав воспламенение двигателя. Фриман попытался спланировать на ближайшую посадочную полосу, какую он смог найти, но без двигателей его скорость быстро упала и он начал пикировать. После катапультирования у него еще оставалось время приземлиться вдали от падения «Т-38», но слишком мало, чтобы парашют успел раскрыться.

Лоувелл написал рапорт, отправил его в «НАСА» и в военное ведомство, которые без вопросов согласились с его выводами. На следующий день расследование гибели Теда Фримана было завершено, а «НАСА» скорбело по первой и такой нелепой потери одного из астронавтов.

Расследование гибели Фримана было трудным испытанием для Лоувелла, и решение загадки гибели астронавта принесло ему особое, мрачное удовлетворение. Подобные расследования были, по существу, похоронной работой, поэтому, когда Бормана назначили руководить расследованием катастрофы Гриссома, Уайта и Чаффи, Лоувеллу и не хотелось жаловаться на судьбу. На самом деле, расследование было еще более изнурительным, чем кто-либо мог представить. Пока комиссия заседала в своем конференц-зале, а члены остальных двадцати одной подкомиссий ночевали в уголках и офисах вокруг Хьюстона и Мыса, Конгресс провел свои скандальные слушания, пройдясь по организационной работе «НАСА», чтобы выяснить, какие меры надо предпринять для предотвращения подобных инцидентов в будущем и почему дела идут так плохо.

Вскоре всем подкомиссиям оказалось ясным, что в командный модуль придется вносить серьезные улучшения и что все предшествующие претензии астронавтов и инженеров «НАСА» заслуживают серьезного внимания. Джордж Лоу, помощник одного из администраторов Агентства, установил стенд, на котором каждый астронавт мог оставить свои требования по внесению изменений в конструкцию командного модуля. В свою очередь, подрядчики, движимые частично чувством вины, частично страхом перед новой катастрофой и частично профессиональным желанием создать достойный космический корабль, который они пообещали предоставить «НАСА», открыли свои двери пилотам «Аполлона», давая им доступ к любой детали любой операции, в которой те хотели разобраться.

Уолли Ширра, Донн Эйсел и Уолт Каннингем - три самых заинтересованных человека в том, чтобы следующий «Аполлон» «звонил» по-настоящему, полностью воспользовались этим приглашением, рыская по этажам завода в Доуни, штат Калифорния, и контролируя любые компоненты строящегося корабля.

– Если у кого-то из вас, ребята, есть проблема, скажите мне, и мы ее решим, - сказал Ширра Каннингему и Эйселу несколько напыщенно, когда отправлял их на завод «Норт Америкэн Авиэйшн», где собирался командный модуль.

Борман, как чиновник «НАСА» - а проще, наблюдатель «НАСА» на этом заводе - раздражался от такого вмешательства Ширры и его подчиненных, звоня, в конце концов, начальству в Агентство и требуя, чтобы те держали бравых астронавтов под своим контролем. Пожар, аргументировано говорил Борман, произошел, по крайней мере, частично из-за хаоса и конфликтующих между собой инженерных решений в пределах самого «НАСА», и самое последнее, в чем нуждался человек, занимающийся перепланировкой корабля, было множество советчиков, кричащих о необходимости внесения изменений в миллионы его узлов. «НАСА» согласилось, Ширра отступил, и процесс улучшений «Аполлона» пошел более организованным путем.

После того, как пилоты перестали сильно докучать Борману, у них появились все возможности сделать корабль безопасным с таким человеком на ключевом месте. Они хотели пневматический люк, который можно было бы открыть за несколько секунд, и они получили его. Они хотели улучшенную пожаростойкую электрическую проводку по всему кораблю, и они получили ее. Они хотели негорючую Бета-ткань в своих скафандрах и во всей одежде, и они получили это. Что более важно, они хотели заменить атмосферу из 100-процентно чистого кислорода, циркулирующую по всему кораблю во время предстартовой подготовки, на значительно менее опасную смесь из 60 процентов кислорода и 40 процентов азота. Не удивительно, что они получили и это.