Коллективные сборники - В пламени холодной войны. Судьба агента

• Название: В пламени холодной войны. Судьба агента
• Автор: Коллективные сборники
• Издательство: Русская разведка
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-93426-001-4

Стиг Веннерстрем – один из видных агентов советской военной разведки в период «холодной войны», бывший военный атташе Швеции в СССР и США, полковник шведских ВВС. О причинах, побудивших его пойти на сотрудничество с нашей военной разведкой, и непростой судьбе этого мужественного шведа рассказывается в предлагаемой вниманию читателя книге.

---

Согласно другому пункту нашего договора, я обязывался, как и прежде, соблюдать умеренность в употреблении алкоголя и проводить физические тренировки в «нормальном объеме». Такого я не ожидал: очевидно, русские предпочитали иметь трезвых и крепких шпионов.

Не был пропущен и обещанный Сергеем «пенсионный» параграф. Генерал-майорская пенсия должна была выплачиваться в желаемой мной валюте.

Следовало бы ощутить удовлетворение, ведь осуществилось то, к чему я стремился. Но вместо этого у меня впервые возникло отталкивающее предчувствие надвигающихся несчастий. Пришлось сделать глоток минеральной воды. Прогнав дурные мысли, я стал читать дальше.

Был там еще один любопытный пункт: «Требуемые должностные суммы выдаются местным посредником без расписки». Из разъяснений я узнал, что посредник сообщает в Центр о выплатах, которые он делал «Орлу», а я сообщаю Петру Павловичу, сколько получил. Таким образом и осуществляется контроль. Кроме того, я должен был сообщать, какую часть соответственно составляли расходы групп А и Б.

К группе А относились затраты на технические материалы (например, для фотографирования), поездки, подарки, взятки, приглашения и т. д. Под группой Б подразумевались расходы на собственные нужды. Как правило, они были незначительными. Если не принимать во внимание пенсию, экономические выгоды не были движущей силой моих действий. В Центре уже успели изучить характер «Орла» и, возможно, поэтому доверяли ему все больше и больше.

Естественно, я не мог демонстрировать расточительность ни в семье, ни тем более за ее пределами. Не следовало возбуждать подозрений. В принципе, я вообще не хотел иметь расходов. И объяснялось это условиями еще одного параграфа: от невостребованных денег, выделяемых «на личные расходы», отчислялась оговоренная сумма и прибавлялась к моей будущей пенсии. Таким образом, я был заинтересован в экономии расходов группы Б.

К слову сказать, я так и не воспользовался этими средствами вплоть до 1963 года: «провалился» прежде, чем мне успели что-либо начислить. «Основательно обманутый русскими» – так писали обо мне газеты. Но я считаю иначе. Организация, в которой я работал, обладала всеми признаками глубоко разветвленной бюрократии с четким уставом и правилами. В ней не царили законы гангстерской банды. Поэтому речи о надувательстве быть не могло.

Существует неписаное правило, хорошо известное всем агентам и шпионам. Тот, кому не повезло, после «провала» в большинстве случаев становился вдруг чужим для своих работодателей. Я искал подтверждение этому в моем контракте, но ничего подобного там не было. Более того, в самом последнем пункте обнаружилось следующее: «В случае потери связи контракт продолжает действовать автоматически в течение пяти лет со дня последнего контакта с Центром». Предполагалось, что если я «выйду из игры» или разные политические обстоятельства помешают мне установить контакт с Центром – в этом случае мой контракт прекращает действие лишь в июне 1968 года.

Глава 16

Как образно определил Петр Павлович, Веннерстрем должен был теперь «рыскать по свету подобно одинокому волку», в соответствии с собственными возможностями и намерениями. Иными словами, его отпускали в свободный поиск. А для этого требовалась подготовка.

Суть давно обговорили. Стиг должен был стать одним из многих наблюдателей, разбросанных по всему миру. В его задачи входило докладывать о военно-политических и военных изменениях, а также действиях, которые могли бы привести к рискованным или ошибочным заключениям в стане противника. Благословение Петра выглядело примерно так: «Эта работа послужит проверкой всего интеллектуального багажа, который ты приобрел благодаря образованию, опыту и способности анализировать.

Правда, едва успев благословить, он снова поверг шведа в изумление, как бывало уже много раз. Наверно, ему это просто нравилось.

– Просмотрел один твой документ, – небрежно обронил он и, к неслыханному удивлению агента, протянул написанную от руки копию его свидетельства о высшем образовании, полученном в Стокгольме в 30-х годах.

– Господи… откуда это у тебя? – изумился тот.

– Не имею ни малейшего представления. Может, ты по молодости показывал его кому-нибудь из наших парней?

Стиг не помнил ничего подобного, и это выглядело более чем странно! Он даже устыдился: неужели у него бывали прежде такие приступы хвастливости? Маленький клочок бумаги поверг его в смущение, однако оценки порадовали. Причем высокие баллы отмечали успехи и в технических дисциплинах. Именно это и подчеркнул Петр:

– Есть хорошая идея, чем тебе заняться в США.

Стиг понял, что он имел в виду. В Советском Союзе задачи технической разведки выдвигались на первый план. Если бы русские инженеры могли использовать иностранные формулы, идеи и результаты исследований, то удалось бы сэкономить время на пути достижения баланса сил, достижения гарантии мирного сосуществования с США.

– Думаю, помимо основного задания, ты мог бы решать и некоторые задачи технического плана.

– Тогда нужно получить подробный инструктаж от компетентных инженеров, – заметил агент.

Но Петр предупреждающе поднял руку:

– Даже необходимо! И уже организовано. В нескольких кварталах отсюда ждут три инженера: они готовы помочь.

Попутно договорились, что будущие донесения по техническим вопросам должны обозначаться специальным кодом, чтобы Петр мог сразу же определять: это для него. А катушки с пленкой направлять прямо к инженерам.

Три русских инженера прибыли через десять минут, и для Веннерстрема их общество превратилось в тяжелое многочасовое испытание. Серое вещество бедного агента спало беспробудным сном, когда дело касалось точных технических терминов и деталей. Кроме того, у него, как назло, кончились сигареты…

Позже, вернувшись в посольство, он с тревогой отметил, что впервые нашелся любопытный, заинтересовавшийся его долгим отсутствием. Но в то время было еще легко оправдаться посещением одного из коллег-дипломатов.

В следующую встречу Петр не повез шведа на конспиративную квартиру. Вместо этого они отправились в ветхий, обреченный на снос квартал за гостиницей «Националь». В глухом дворе оказался подъезд, а в нем – спуск в подвал. Это была какая-то «служебка», одна дверь была не заперта, и они вошли, а затем спустились по лестнице под землю. Там оказалась единственная комната.

В ней Веннерстрем увидел магнитофоны, наушники и одетого в гражданское человека, выглядевшего страшно недовольным. Шведу не надо было объяснять, где они… Явно в центре прослушивания. Но вот зачем?

– В США подобными вещами тоже занимаются, – заметил Петр. – И сейчас тебе на практике покажут, как этого избежать.

Недовольный пригласил их сесть и надеть наушники. На столе перед ними лежали аккуратно выполненный план одного из номеров гостиницы «Националь», хронометр и расписание. Часы на стене показывали 10.20.

В 10.30 кто-то в номере начал читать газету, и Петр запустил хронометр.

– Он сидит на этом стуле, – ткнул в план недовольный. Слышимость была отличная.

– Теперь пересел сюда, дальше от микрофона. Слышно стало слабее, но по-прежнему отчетливо.

– Включил приемник на нормальную громкость. Чтение уже невозможно было разобрать. А недовольный продолжал объяснения:

– Вот он снова сел на стул у микрофона. Слышалось лучше, но все еще неразборчиво…

И так далее. Тренировались по расписанию, утомительно и долго. Уходя из подвала, Веннерстрем был выжат как лимон. Однако ему хватило чувства юмора, чтобы подумать: «Ну, уж если сейчас я не полностью обучен – значит, Бог обделил меня сообразительностью».

И вслед за улыбкой пришло неожиданное открытие: определенные микрофоны, установленные, например, в посольстве, вполне могли использоваться для обратной связи. Ничего удивительного, если их имела русская прислуга. Хотя, судя по ценности, вряд ли эта аппаратура – расхожая.

Стиг вообще сомневался, что установка микрофонов оправдывает себя – слишком много запретов и трудностей. Но, вспомнив пленку, прокрученную как-то Сергеем, и ее компрометирующее содержание – пришел к выводу, что определенные результаты это все-таки дает.

Вопреки ожиданиям, русские открыли Веннерстрему не так уж много технических новшеств советской разведки. Научили, например, обращению с батарейным радиоприемником. Симпатичный, карманного размера, он был закуплен в США, а затем переделан так, что мог действовать как передатчик. По мнению шведа, это устройство оказалось просто гениальным. Миниатюрная ручка вынималась, переключая приемник на сеанс передачи, а потом использовалась как ключ при отстукивании азбуки Морзе.

– Как кстати, что я учился работать на телеграфе! Правда, очень давно, – заметил он как-то в разговоре с Петром.