Франсуа Бедарида - Черчилль

• Название: Черчилль
• Автор: Франсуа Бедарида
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02563-6

Политическая карьера этого выдающегося британского государственного деятеля протекала на фоне двух крупнейших событий XX века — Первой и Второй мировых войн, которые и предопределили его судьбу, всю его жизнь. Три четверти столетия длилась политическая деятельность Черчилля, познавшего и блистательные взлеты, и катастрофические падения. Но его звездный час приходится на труднейший период человеческой истории — Вторую мировую войну, когда, получив пост премьер-министра, он призвал свою нацию сплотиться на борьбу с гитлеровской Германией и стал инициатором союзнической коалиции — Великобритания — СССР — США, завершившуюся великой Победой.

Автор книги Франсуа Бедарида — французский историк, специалист по английской истории, основатель Института современной истории. На обширной документальной основе он описывает биографию Черчилля, привлекая читателя ясным, доступным языком и несомненным стремлением к объективности изложения.

---

Между тем все так хорошо начиналось: 17 июня 1940 года генерал Де Голль прибыл в Лондон, 18 июня благодаря содействию Черчилля генерал обратился с призывом к своим землякам, 27 июня мятежного офицера признали «главой всех свободных французов, которые, где бы они ни находились, готовы были встать под его знамена для защиты общего дела». Можно сказать, что медовый месяц союзников растянулся на целый год. У Черчилля и Де Голля были схожие взгляды на уроки истории, эволюцию военного искусства, судьбу Европы. Де Голль уважал Черчилля, обладавшего сильным характером и богатым воображением, а премьер-министр восхищался благородством принципов просвещенного генерала-стратега.

Однако в середине 1941 года события в Леванте внезапно дали новый толчок давнему франко-британскому соперничеству на Ближнем Востоке. На протяжении четырех последующих лет во взаимоотношениях двух лидеров, отличавшихся на редкость твердым характером, случались периоды потепления и охлаждения, громких ссор и временных примирений, острых конфликтов и холодной отчужденности. Если учесть, что их манеру общения называли «люблю-ненавижу» (love — hate relationship), то становится ясным, почему Черчилль и Де Голль вели себя так противоречиво. Все дело в том, что они были слишком похожи друг на друга — тот же непоколебимый патриотизм, то же неутолимое желание возвеличить свою родину. Тактика Де Голля заключалась в том, чтобы настроить общественное мнение Англии, весьма благосклонное к свободной Франции, против официальной британской политики. Эта хитрость выводила из себя премьер-министра, который временами объявлял Де Голлю настоящий бойкот, упрекая его в гордыне, непомерном честолюбии и неблагодарности.

Один случай, не получивший широкой огласки, хорошо иллюстрирует эти бурные взаимоотношения. На первый взгляд, в событии, о котором идет речь, не было ничего примечательного: 24 декабря 1941 года острова Сен-Пьер и Микелон присоединились к Франции, несмотря на настойчивые предупреждения Лондона и Вашингтона. Именно в Вашингтоне, где он находился по приглашению Рузвельта, Черчилль узнал эту новость и пришел в ярость. Он считал, что такой поворот событий лишь обострит разногласия, существовавшие между американцами и англичанами в отношении Де Голля. И действительно, государственный секретарь Соединенных Штатов Корделл Хэлл, узнав об этом событии, обнаружил свою навязчивую неприязнь к Де Голлю и сказал, что французы только мнят себя свободными. Вернувшись в Лондон, Черчилль вызвал на Даунинг стрит Де Голля, прибывшего 20 января, и обрушился на невозмутимого генерала с гневными упреками. Премьер-министр все больше распалялся, повышал тон, так что переводчик Фрэнк Робертс, высокопоставленный чиновник из министерства иностранных дел, счел нужным «немного» смягчить агрессивно-оскорбительные речи Черчилля, приведя их в большее соответствие с дипломатическими канонами. Однако это привело Черчилля в еще пущую ярость, ведь он знал французский язык и мог следить за переводом. Вне себя премьер-министр вскричал, обращаясь к переводчику: «Да переводите же то, что я говорю, и не искажайте смысла моих слов!» В конце концов Черчилль немного пришел в себя, и тогда генерал Де Голль, не проронивший до тех пор ни слова, спокойно спросил: «Это все?» Услышав утвердительный ответ премьер-министра, он взял перчатки в одну руку, другой надел фуражку, отдал честь и вышел из комнаты. После его ухода, произведшего большое впечатление на Черчилля, последний обернулся к переводчику со словами: «Каков! Только так он и мог поступить. Этот человек достоин восхищения!»[335]

Бурные выяснения отношений происходили между двумя союзниками регулярно. Самый громкий скандал случился накануне высадки, в ночь с 4 на 5 июня 1944 года, когда лидеры двух европейских держав буквально рычали друг на друга, и неизвестно, кто из них рычал громче. Надо сказать, что за несколько месяцев до этого Черчилль встал на сторону Рузвельта, враждебно настроенного по отношению к Де Голлю и Французскому комитету национального освобождения. В связи с этим в министерстве иностранных дел Англии горько сетовали на «нелепые предрассудки Соединенных Штатов, обращавшихся с Францией, как со страной вроде Никарагуа»[336]. Однако время от времени в отношениях союзников наступало затишье, и они заключали мир. Так было, например, в Алжире в июне 1943 года или в Марракеше в январе 1944 года — тогда Черчилль не скрывал, какого высокого мнения он был о своем союзнике. Однажды британский премьер-министр заявил Эммануэлю д'Астье де ла Вижри: «Ваш Де Голль — великий человек. Я всегда это говорил. Но с ним нельзя договориться. Он ненавидит Англию!» В другой раз Черчилль сказал: «С вашим Де Голлем труднее иметь дело, чем со Сталиным или Рузвельтом!»[337]Макмиллан, на глазах которого случались все эти размолвки и перепады настроения, в январе 1944 года сделал в своем дневнике, пожалуй, чересчур оптимистичную запись: «Черчилль относится к Де Голлю, как отец к сыну, с которым поссорился. Он готов лишить его куска хлеба, но в глубине души был бы рад заколоть самого жирного теленка, лишь бы блудный сын признал свои ошибки»[338]. Гораздо более правдоподобным и показательным представляется высказывание самого Черчилля — в январе 1944 года после встречи с Де Голлем в Марракеше восхищенный премьер-министр воскликнул на французском языке, обращаясь к одному из своих генералов: «Каков мерзавец, он поистине велик!»[339]

На внутреннем фронте

В сознании Черчилля, сосредоточенного на мировой войне и крупных военных операциях, внутренний фронт занимал второстепенное значение. Тем не менее премьер-министр не мог не уделять ему внимания, несмотря на то, что все заботы, связанные с ним, он поручил главным образом правительству и парламенту. Впрочем, сам он прекрасно понимал, что народ должен сплотиться для победы над врагом и что этот самый народ надеется на значительное улучшение социальных условий жизни после войны. Поэтому Черчилля можно считать основным разработчиком «консенсуса военных лет» — явления в какой-то степени призрачного, как это показали позднейшие исторические исследования.

Следует упомянуть о двух достижениях Черчилля в этой области. Во-первых, он сумел найти пути эффективного сотрудничества с лейбористами — вероятно, премьер-министр вспомнил об идее «демократического консерватизма», поданной его отцом. Во-вторых, несмотря на свои устаревшие представления об обществе и викторианский патернализм, Черчилль сумел ускорить превращение Англии в процветающее государство, реализовав, таким образом, свое призвание к социальному реформаторству. Сообразуясь с нуждами военного времени, премьер-министр, известный своей практичностью, осуществил централизацию экономики и предоставил правительству дополнительные полномочия для ее укрепления. При этом Черчилль, не сомневавшийся в оправданности таких мер условиями войны, считал нецелесообразным сохранение централизации экономики в мирное время.

Между тем война продолжалась, диктуя Великобритании свои требования: задействовать все имеющиеся человеческие ресурсы; направить большую часть материальных средств на обеспечение нужд военных операций. Таким образом, Британия, превратившаяся в крепость и склад оружия, бросила вызов самой себе, мобилизовав все свои силы на борьбу с врагом. Призыв на военную службу в стране, население которой всегда противилось исполнению этой тягостной повинности, принял такой масштаб, что все остальные державы, принимавшие участие в войне, оказались далеко позади. Это значит, что были мобилизованы все мужчины в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет и все женщины — сначала в возрасте от двадцати до тридцати лет, а затем — от восемнадцати с половиной до сорока пяти лет. В 1944 году во вспомогательных службах состояли пятьсот тысяч женщин. Таких вспомогательных служб было три — вспомогательная служба сухопутных войск, вспомогательная служба военно-морских сил и вспомогательная служба военно-воздушных сил. Пятьдесят пять процентов работоспособного населения Англии — больше, чем где-либо, — приближали победу на поле боя и в оборонной промышленности. Домочадцы Черчилля подавали пример своим согражданам: Рандольф служил в чине офицера на Ближнем Востоке, Мэри в возрасте девятнадцати лет поступила во вспомогательную службу сухопутных войск, Сара — во вспомогательную службу военно-воздушных сил.

Для поддержания морального духа граждан использовались самые разные средства. Особо следует отметить заслуги певицы Веры Линн, весьма популярной в те времена как среди военных, так и среди гражданского населения. Ее прозвали «возлюбленной вооруженных сил». Песни Веры имели огромный успех, начиная с «Белых скал Дувра» и заканчивая «Встретимся снова» — песней, смягчавшей боль разлуки и одиночества[340].