Дениел Уоллес - Крупная рыба

• Название: Крупная рыба
• Автор: Дениел Уоллес
• Издательство: АЗБУКА
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004

Дэниел Уоллес — «писатель, художник, укротитель аллигаторов», как он именует себя на сайте www.danielwallace.org. Трудясь каждый день по семь часов, за 13 лет он опубликовал 24 рассказа, а затем выпустил «Крупную рыбу: роман-миф», осыпанную восторгами критиков и ставшую бестселлером. Спустя пять лет режиссер Тим Бертон выпустил одноименный фильм. Это удивительная история о том, как сын умирающего Эдварда Блума собирает воедино легенды и мифы, окружавшие его отца — невероятные истории о невероятной жизни. Блум-старший рассказывает близким невероятные истории о своей невероятной жизни, а сын пытается разглядеть за фантазиями реальность, не понимая, что изъян не в рассказчике, а в нем самом...

---

Он начинает действовать

Короче говоря, скоро ему стало мало только видеть ее. Хотелось подойти к ней, поболтать, прикоснуться.

Какое— то время он всюду следовал за ней по пятам. То есть на переменах в школе, в коридорах. Задевал, как бы случайно. В кафетерии касался ее руки. И всегда при этом говорил: -Извини, это я нечаянно.

Он только о ней и думал, сходил по ней с ума. Однажды он смотрел, как она чинит карандаш. На ее нежные ручки, которые держали длинную желтую палочку карандаша. Потом подобрал с полу стружку и долго тер между большим и указательным

пальцами. Как-то он заметил, что она болтает с парнем, показавшимся ему знакомым. Прежде он никогда не видал, чтобы она кому-нибудь так улыбалась. Он несколько минут наблюдал, как они болтают и смеются, а потом сердце у него упало, когда у него на глазах она оглянулась, нет ли кого поблизости, и медленно подставила губы для поцелуя. Увидев это, он едва не решил больше не думать о ней, но тут вспомнил это лицо. Парень из амбара! Тот самый, который украл глаз у старой женщины. Звали его Дон Прайс.

Мой отец был уверен, что если он справился с ним один раз, то справится и в другой.

Такой случай представился на следующий же день. Его тело готово было взорваться от желания. Крови было тесно в жилах. Требовалось как-то снять напряжение. В школьном коридоре он увидел Сандру.

— Сандра, — сказал он, хотя момент был не слишком подходящий — он остановил ее, как раз когда входила в женский туалет. — Ты не знаешь меня. Может, никогда раньше и не видела. Но я хотел предложить, то есть если тебя это заинтересует, ну гак вот, мы могли бы сходить куда-нибудь вместе в эту пятницу. Если хочешь.

Неудивительно, что она мгновенно почувствовала то же, что и он: тело было готово взорваться, кро-ни стало тесно в жилах, и нужно было снять напряжение.

— Я не против, — ответила она, не особо задумываясь. — Пятница меня устраивает. — И так же быстро скрылась за дверью туалета.

Она согласилась, несмотря на то что в этот же день утром Дон Прайс предложил ей выйти за него замуж. Тогда в первый момент она тоже едва не сказала «да», но словно некий голос велел ей подождать несколько дней и подумать, как будто до нее долетел шепот надежды, посланный моим отцом.

Схватка

Эдвард Блум не был драчуном. Он слишком ценил радости нормальной человеческой беседы, чтобы прибегать к такому примитивному, а частенько и болезненному способу улаживания споров. Но он умел защитить себя, когда его вынуждали, как в тот вечер, когда он повез Сандру Кей Темплтон кататься в машине по шоссе на Пайни-Маунтин.

С их первого свидания прошло три недели, и за это время между Эдвардом и Сандрой было сказано много слов. Они вместе ходили в кино, распили пару бутылочек пива, он даже рассказал ей одну-другую смешную историю. Просто оставаясь таким, каким он был, — не больше, но и не меньше, — он завоевал сердце моей матери. Дело приобретало серьезный оборот: когда он касался ее руки, ее лицо вспыхивало. Она начинала фразу и замолкала, забывая, о чем хотела сказать. Она не влюбилась в моего отца, пока еще. Но видела, что это может произойти.

Наверно, ей нужно было еще как следует подумать.

Эта ночь повлияет на ее думание самым решительным образом. Ночь Автомобильной Прогулки. Они просто ехали вперед и вперед и наконец оказались в конце какой-то проселочной дороги, одни среди темного леса, и, когда их обступила тишина, он качнулся к ней, она — незаметно к нему, и они слились в поцелуе. И тут мой отец увидел в зеркальце заднего вида свет фар, поначалу далекий, но быстро приближавшийся к ним по узкой и извилистой дороге на Пайни-Маунтин. Эдвард не знал, что это Дон Прайс. Он знал только, что это машина, которая приближается к ним на опасной скорости, и потому он поехал помедленней, соображая, что предпринять в случае каких-то неприятностей.

Вдруг неизвестная машина оказалась прямо позади них, ее фары ослепительно горели в зеркальце. Эдвард опустил стекло и жестом показал, что пропускает ее вперед, но машина ударила его в заднее крыло. Сандра охнула, и мой отец, успокаивая ее, коснулся ее ноги.

— Не волнуйся, — сказал он. — Наверно, просто какой-нибудь подвыпивший парень.

— Нет, это Дон.

И мой отец понял. Без дальнейших объяснений ситуация стала ясной: так произошло бы сто лет назад в каком-нибудь городке на Диком Западе и Дон встречал бы его посреди пыльной улицы, держа руку на кобуре. Это был вызов.

Раздался новый удар по заднему крылу, и мой отец вдавил педаль газа. Эдвард должен был доказать, что если Дон Прайс хочет испытать его бесстрашие, то он может быть бесстрашным, и, будучи бесстрашным, он на полной скорости прошел следующий поворот, оставив Дона Прайса далеко позади. Однако тот в несколько секунд снова нагнал Эдварда, но уже не бил сзади, а несся сбоку рядом; обе машины заняли всю ширину дороги, на полной скорости преодолевая холмы и крутые повороты, которые заставили бы более робкие натуры немедленно остановиться и прекратить гонку. Дон Прайс прижимал свою машину к машине отца, стараясь столкнуть его с дороги, отец отвечал тем же, и так они мчались, со скрежетом задевая друг друга дверцами. Мой отец знал, что может нестись по этой дороге столько, сколько будет необходимо, но не был уверен, способен ли на это Дон Прайс, чье лицо он мельком увидел, когда их машины летели бок о бок вперед, сотрясаясь от взаимных ударов. Парень явно был пьян.

Отец до упора выжал педаль газа, вырвался вперед и резко вывернул руль, перегородив дорогу. Дон Прайс едва успел затормозить, остановившись в футе от него, оба мгновенно выскочили из машин и стали друг против друга.

— Она моя, — сказал Дон Прайс.

Он был такой же высокий, как Эдвард, и даже шире его в плечах. Его отец владел компанией, занимавшейся автоперевозками, и Дон работал у него в летние каникулы, грузя и разгружая тягачи с прицепами, что было видно по его мускулатуре.

— Не знал, что она чья-то собственность, — ответил мой отец.

— Теперь будешь знать, деревенщина, — сказал Дон.

Он посмотрел на нее, по-прежнему сидевшую в машине, и позвал:

— Сандра!

Но Сандра не двинулась с места. Просто сидела и думала.

— Мы собираемся пожениться, — сказал Дон моему отцу. — Я попросил ее выйти за меня, деревенщина. Или она тебе этого не говорила?

— Вопрос в том, что она тебе ответила.

Дон Прайс промолчал, лишь засопел и прищурился, как собирающийся наброситься бык.

— Да я могу тебя на кусочки разорвать, как бумаж-ную куклу, — наконец пригрозил он.

— Вроде бы не за что, — ответил мой отец.

— Будет за что, — сказал Дон Прайс. — Если только Сэнди не пересядет в мою машину. Немедленно.

— Она не собирается пересаживаться, Дон.

Дон Прайс рассмеялся:

— Кто ты, к черту, такой, чтобы отвечать за нее?

— Ты пьян, Дон, — сказал мой отец. — Я отвезу ее с горы вниз, а дальше она сможет ехать с тобой, если захочет. Ну как, договорились?

Но Дон Прайс только еще громче засмеялся. Хотя он и помнил, что увидел в стеклянном глазу старой женщины несколько недель назад, он все равно смеялся.

Спасибо за предложение, деревенщина, — сказал он. — Спасибо, но так не пойдет.

Дон Прайс бросился на моего отца, как бешеный бык, но мой отец был еще сильней, и какое-то время они дрались, не жалея друг друга. Их лица были в крови, которая текла из разбитых носов и губ, но в конце концов Дон Прайс рухнул наземь и не поднимался, а мой отец с победоносным видом стоял над ним. Затем он втащил обмякшее и болящее тело поверженного соперника на заднее сиденье своей машины и повез Дона Прайса и мою мать обратно в город. Он довез ее до дома и остановился во тьме глубокой ночи, а на заднем сиденье продолжал тихо стонать Дон Прайс.

Отец и мать долго сидели, не говоря ни слова. Тишина стояла такая, что они могли слышать мысли друг Друга. Потом мой отец сказал:

— Он просил твоей руки, Сэнди?

— Да, — ответила моя мать. — Просил.

— И что же ты ему ответила?

— Я ответила, что мне надо подумать.

— И?

— И, подумав, я решила, — сказала она, беря в свои ладони окровавленную руку моего отца.

И они слились в поцелуе.

Знакомство с ее родителями

Как рассказывал мой отец, у ее отца не было ни единого волоска на всем теле. Он имел ферму за городом, где жил со своей женой, к тому времени прикованной к постели уже десять лет и не способной говорить и есть самостоятельно; он ездил на огромной лошади, огромной, как все лошади в тех местах, вороной, с белыми отметинами на всех четырех ногах чуть выше копыт.

Он обожал мою мать, свою дочь. Когда она была маленькой, он рассказывал ей невероятные истории, в которые теперь, страдая на старости лет забывчивостью, похоже, начал верить сам.

Он думал, что это она повесила на небо луну. Время от времени он действительно верил в это. Думал, что раньше луны там не было, но она ее там повесила. Он верил, что звезды — это желания и в один прекрасный день они сбудутся. Те, которые загадала она, его дочь. Он говорил ей это, чтобы она чувствовала себя счастливой, когда была маленькой, и теперь, состарившись, сам поверил в это, потому что это делало его счастливым и еще потому, что был таким старым.