Марк Дейч - Коричневые

• Название: Коричневые
• Автор: Марк Дейч
• Издательство: Терра – Книжный клуб
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-275-00760-4

Книга известного публициста о страшной угрозе, перед которой российское общество оказалось в самом начале нового тысячелетия. Эта угроза национал-социализма и самое главное (и страшное) – беспечность власти, а порой – прямое покровительство отечественным нацистам.

---

А может, кто-нибудь и позвонил? Но если и так – тоже не докажешь.

Но один человек все-таки остановился. Чем это закончилось, мы знаем.

ОТ ВЗРЫВА НА КИЕВСКОМ ШОССЕ – К ПОГРОМУ НА МАНЕЖНОЙ ПЛОЩАДИ

Взрыв на 32-м километре Киевского шоссе наглядно продемонстрировал и нам, и остальному миру: волна ксенофобии и ненависти к «инородцам» вовсе не идет в России на убыль. Напротив, эта волна становится все яростнее. На ее гребне – грязная пена разномастных подонков: от уличной шпаны до депутатов Государственной Думы и губернаторов. Все они ищут (и успешно находят) дешевую популярность в ущерб будущему страны. Ведь куда проще обнаружить виновников всех наших бед, ткнув в кого-то пальцем, чем копаться в самих себе…

Но, повторю, на 32-м километре Киевского шоссе один человек все-таки остановился. Таня Сапунова, молодая русская женщина, спасла честь России.

А вот дальше началось нечто невероятное.

Первое, что мы услышали от милицейских работников, прибывших на место преступления, – «хулиганство».

Знакомая песня.

Правда, чуть позже министр внутренних дел недвусмысленно назвал происшедшее актом экстремизма. Его подчиненные возражать не посмели, языки прикусили. Они так и продолжили свою работу, с прикушенными языками, но как бы в пику своему начальству. Дескать, экстремизм, говорите? Будет вам экстремизм… И провели трехкратное «исследование» автомобиля Сапуновой, старенькой «Оки», на предмет обнаружения в ней следов взрывчатки. Версия, стало быть, такая: сама Татьяна пыталась установить взрывное устройство, но в результате неосторожного с ним обращения произошел взрыв.

Я понимаю: следствие должно отработать все версии. В том числе и эту. Однако если учесть, что «террористом-камикадзе» Сапунову можно назвать лишь при очень богатом воображении, надо было бы как-то поделикатнее: все-таки пострадал человек, хоть и не до смерти. Впрочем, о чем это я?…

Таня между тем лежала в больнице. Не знаю, приходил ли к ней кто-нибудь (кроме родных, разумеется): медперсонал занял глухую оборону, на вопросы не отвечал. Случайно узнал, что была Хакамада. Одна, без телекамер. Следовательно, не для пиара, а по движению души. Похвально.

А может, кто-нибудь из Кремля заехал? Или, на худой конец, из правительства? Из МВД, к примеру? Ведь Таня сделала именно то, что должны были сделать милицейские господа. Они всегда укоряют нас, обывателей, в равнодушии, благодаря которому, дескать, правоохранительным органам трудно справляться с преступностью, насилием и экстремизмом. Сапунова поступила неравнодушно. И каков результат? Кто-нибудь из начальства ее поддержал, поблагодарил? И что должны думать другие неравнодушные?…

Всем им (нам) наука.

* * *

Из Московской прокуратуры в редакцию «МК» пришел факс. После одного из моих материалов у прокуратуры вдруг возникло ко мне множество вопросов. Я и до того неоднократно писал о попустительстве правоохранительных органов нашим неонацистам. Обычно реакция была нулевая.

Однако в последнее время что-то такое, по-видимому, все-таки стряслось. То ли указание от Президента поступило – бороться-таки с экстремизмом, – то ли еще что, только на сей раз моя небольшая статья не осталась без внимания. И вот – факс. Старший прокурор Отдела по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности г-жа Замышляева весьма лаконично – не тратя дорогую факсовую бумагу на всякие там обращения и прочие вежливости, – интересовалась, являюсь ли я штатным сотрудником «МК». И если «да», то просит г-жа Замышляева (а исходя из контекста – требует) сообщить место моей прописки.

Не понимаю, в чем, собственно, разница – штатный я или внештатный. Законы, что ли, другие? И уж совсем непонятно относительно места моей прописки. Я свой адрес не всем сообщаю, только друзьям и близким знакомым.

Кроме того, г-же Замышляевой захотелось выяснить, «кто из редакторов (Ф.И.О., координаты) подписал вышеуказанную статью в номер и проверялась ли им достоверность указанных фактов».

Вообще-то «МК» своим сотрудникам доверяет. Что же касается «указанных в публикации фактов», то они, как говорится, налицо. Вам перечислить, г-жа Замышляева?

Но особенно обескуражил меня вопрос: «цель написания статьи?». Ну вот действительно: какая цель? Так и подмывало ответить: дескать, хотел оклеветать.

По большей части я не слишком законопослушный гражданин, могу подобные факсы и проигнорировать. Однако в данном случае любопытство оказалось сильнее, и я позвонил по указанному в факсе телефону.

Г– жа Замышляева оказалась – сама любезность. Обо всем толково меня выспросила, а потом пожаловалась: уж так трудно им, прокурорским, 282-ю статью («разжигание межнациональной вражды или розни») нашим неонацистам предъявлять, уж так трудно… «Это почему же?» – вежливо поинтересовался я. Ну как же, посетовала г-жа Замышляева, там ведь умысел нужно доказывать. А как докажешь, если подозреваемый его отрицает? Говорит – вовсе я не собирался оскорблять, к примеру, весь чеченский народ, я только против отдельных его представителей выступаю, против чеченской мафии…

Тут я несколько отступлю от моего разговора с г-жой Замышляевой. Если некто хватает, скажем, молоток и с криком «Убью!» бьет человека по голове и тот умирает, обвиняемого будут судить за предумышленное убийство. И никакие оправдания – мол, убивать не собирался, попугать хотел – ему не помогут. И никакая экспертиза – психологическая или лингвистическая – того клича, с которым некто убивать кинулся, не понадобится. Подобные умозаключения доступны любому студенту юрфака.

По делу пресловутого Корчагина прокуратура одномоментно обратилась к двум экспертам. Один из них, член-корреспондент РАН, профессор Института этнологии и антропологии Сергей Арутюнов, относительно корчагинских опусов пишет: «Содержание явно антисемитское (юдофобское), направленное на мобилизацию читателей к враждебным против евреев действиям». Другой эксперт, тоже профессор, но почему-то – Московской государственной академии приборостроения, излагает иную точку зрения: «Не содержит призывов к антиправовому насилию и такая мера, как депортация евреев из страны».

Как вы думаете: чью экспертизу «приняла за основу» прокуратура? Этнолога? А вот и нет: приборостроителя.

Ничего этого рассказывать г-же Замышляевой я не стал. Бессмысленно. К тому же «опрашивала» она меня не по собственному почину, а подчиняясь приказу своего начальства. Теперь вот отчитается – на том все и заглохнет. Как всегда.

В заключение нашей беседы г-жа Замышляева еще раз посетовала – на сей раз на Министерство печати. Прокуратура, дескать, не может сама подать иск в суд о закрытии органа печати, прославившегося своим экстремизмом. По закону это должно делать вышеупомянутое министерство. А оно – не делает.

Намек я уловил и позвонил в Министерство печати.

* * *

В правовом управлении Министерства печати к моему звонку отнеслись, мягко говоря, прохладно. На вопросы отвечать отказались, потребовали письменный запрос и сведения о том, где можно ознакомиться с моими публикациями «по данному вопросу».

Причина столь нелюбезного отношения стала понятна после того, как я разузнал о деятельности управления на ниве противодействия нацистским изданиям. Между прочим, таковых в России насчитывается много десятков. Все они официально зарегистрированы и выходят вполне легально. Согласно нашему законодательству, прекратить выпуск такого издания может лишь суд, причем по иску только двух организаций: Министерства печати или Региональной инспекции по защите свободы печати и массовой информации. За все предыдущие годы столичным судом была закрыта одна-единственная газета – «Штурмовик», копировавшая название и содержание печально знаменитой штрайхеровской «Der Stunner». Иск был подан Московской региональной инспекцией. Министерство печати с подобными исками не обращалось в суд ни разу.

По– видимому, наконец и до г-на Лесина дошло-таки вышеупомянутое указание Президента – бороться с экстремизмом. Потому что совсем недавно Министерство печати вдруг подало сразу три иска. Один из них – к национал-большевистской газете «Лимонка» (на сегодняшний день ее даже закрыли), два других – к газетам «Русские ведомости» (ее издатель – тот самый «академик» Корчагин) и «Русский хозяин». В отношении этих двух изданий предсказать что-либо трудно. Судебный процесс по «Русскому хозяину» еще только намечается, а газета «Русские ведомости» хоть и была судом закрыта (спустя 12 лет (!) после её появления), однако процесс этот – я имею в виду закрытие – проходил с явным противодействием прокуроров, которые должны были поддерживать иск от имени государства.

Поддерживать иск прокурорам очень не хотелось.

* * *

Нацисты тоже любят обращаться в суд. В другое время они всевозможные споры и решали бы по-другому. По-нацистски. Но пока – можно и в суд. Совсем недавно иск одного из нацистов пришлось рассматривать судье Пресненского межмуниципального суда Москвы Игорю Тюленеву.