Далия Трускиновская - Шайтан-звезда

• Название: Шайтан-звезда
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-8199-0265-3

Когда в небе загорается и подмигивает Шайтан-звезда, – на земле рождаются дети со странной судьбой. Их переносят из края в край джинны, они спасают обреченных и водят в бой отряды, волшебные ожерелья раскрывают им свои тайны. Но одна беда преследует этих людей – они сгоряча дают необдуманные клятвы, а потом вынуждены их исполнять, хотя сердцем тянутся к чему-то совсем иному…

---

И девушка трудилась так, что взмокла не хуже лежавшей перед ней распаренной Фатимы. Каждый палец она растирала и вытягивала до щелчка в суставе, прошлась по всем жилками, но когда добралась до пышной груди, когда прикоснулась к ней, чтобы совершить те кругообразные движения, которым обучил ее хозяин, Фатима вдруг расхохоталась.

– Достаточно с нас и того, что было, о доченька! Аллах вознаградит тебя, – и она резким движением села, свесив ноги с топчана. – Сними покрывало с моей головы, расчеши мне волосы, о Джейран, и уложи их.

– Я не умею укладывать волосы, о госпожа, – призналась девушка. – Меня никогда не учили этому.

– Аллах вложит умение в твои пальцы, о доченька, – пообещала Фатима.

В самом деле – когда хорошенько протертые кудри высохли на солнце, Фатима подобрала их с одной стороны, показала, где пропустить жемчужную нить и куда ее вывести, чтобы она подхватила локоны у щек, и Джейран выполнила все ее указания, и праведница осталась довольна. Когда же Джейран повторила то же самое и с другой стороны не менее удачно, то Фатима пообещала произвести ее в райские гурии при первом же удобном случае, если будет на то воля Аллаха.

Но Джейран вовсе не хотела становиться гурией.

В свои свободные часы она отходила от хаммама, при котором и ночевала, довольно далеко. Она видела, чем занимаются гурии с молодыми, плечистыми, веселыми праведниками, которые угодили в рай непонятно за какие заслуги. Мало того, что они, по две и по три, ублажали этих праведников таким путем, как тем было угодно, сопровождая свое служение вскриками страсти, громкими вздохами и диковинными словами, они еще и пили с праведниками вино из больших кувшинов, и вино это было крепким – Джейран, подобрав забытый кувшин на берегу ручья, не удержалась и попробовала. Больше всего удивило Джейран, что во время забав с праведником одна из гурий непременно играла на лютне, напевая при этом любовные песенки с такими словами, что за них гурию стоило бы с позором выставить из рая. Очевидно, терпение Аллаха было бесконечно.

Ей не хотелось лежать в объятиях грубоватого и неуемного в страстях праведника, ей не хотелось также пить обжигающее рот и глотку вино. Ей становилось не по себе при мысли, что пресловутый скрытый имам из рода Исмаила, чьего явления и торжества уже по меньшей мере два столетия так ждут все правоверные, будет вести себя подобным образом. И обещанное повышение в чине ее вовсе не обрадовало.

Наконец Фатима, посвежевшая и похорошевшая после хаммама, покинула Джейран, так и не набравшуюся смелости отказаться от звания и обязанностей гурии.

Джейран прибралась, выстирала и вывесила на солнце покрывала, вымыла в хаммаме пол и сама ополоснулась в водоеме. Тем временем наступил вечер и, как всегда, остыли стены и пол хаммама. Девушка вышла в сад, прошла до той поляны, где обнаружила ученика брадобрея, и несколько раз чмокнула, призывая козочку. Но и козочки не было поблизости, а ведь Джейран припасла для нее от ужина кусочек сладкой кунафы и нарочно очистила от косточек несколько фиников. Пришлось все это съесть самой, да еще вдобавок молча. Ведь Хусейн тоже больше не появлялся, и не у кого было спросить, нашлись ли дорогие шаровары из дабикийской ткани каирского покроя.

Джейран была не из разговорчивых, но от райского образа жизни она боялась и вовсе онеметь.

Когда в середине дня в хаммам приходили гурии, Джейран мыла их, и терла, и разминала молча, не обращая внимания на их разговоры. Мастерство ее было таково, что в советах она не нуждалась. А разговоры красавиц были таковы, что уже стали наводить на нее скуку. Невозможно же, в самом деле, каждый день слушать об айрах мужчин и фарджах женщин, об их достоинствах и недостатках, а также о винах, пряностях и музыкальных ладах, чтобы это не стало подобно треску в ушах, как будто туда бросают пригоршни камушков!

За это время у нее дважды побывали Сабиха и вторая из сопровождавших в городе Фатиму невольниц – Махмуда. Но и с ними больше беседы не получалось – не осведомляться же, в самом деле, о здоровье ясноликой Фатимы! Когда же Джейран спросила, что за стоптанные туфли отыскались между ковром и циновкой, Сабиха отвечала, что это, вероятно, туфли самой Джейран, ведь по милости Аллаха она здесь наделена в избытке и одеждой, и обувью. Туфли, впрочем, после этого пропали.

Стемнело, но возвращаться назад и ложиться на одинокое ложе у Джейран не было никакой охоты.

Райский сад расположился в небольшой долине между гор, холодные ветры не проникали сюда, и выросшая в пустыне девушка сперва очень удивлялась теплым ночам, ведь даже в городе с закатом солнца наступала ощутимая прохлада. Джейран безбоязненно шла по усыпанным песком дорожками, стараясь держаться подальше от музыки, время от времени доносившейся из-за розовых кустов.

Иногда ей казалось, что лучше бы заткнуть уши, чтобы не слушать вольнодумных песен. Ведь они явственно противоречили Корану! И что же должна думать правоверная, услышав такие слова:

Кровь любую запретно пить по закону,
Кроме крови лозы одной винограда.
Напои же, о лань, меня – и отдам я
И богатство, и жизнь мою, и наследство.

И это еще было самое невинное из всего, что пелось до поздней ночи.

И вот однажды Джейран в своей вечерней прогулке добралась до большого дома, к стене которого примыкал высокий эйван. Для этого ей пришлось пересечь всю долину. Так далеко она раньше не забиралась.

Джейран удивилась тому, что в раю строят дома. Хаммам не может обойтись без крыши и купола, таково его устройство, но что гурии и праведники должны спать в постелях, как люди, ей в голову не приходило. Девушка взошла на эйван, подошла к двери и приподняла занавеску.

Она увидела немалое помещение с возвышением в задней его половине, освещенное светильником на трех цепях. На возвышении было ложе из можжевельника, выложенное драгоценными камнями, а над ним полог из красного атласа с жемчужными застежками. Колонны и стены были выложены всевозможным мрамором, расписанным румскими рисунками, а на полу были постланы циновки из Синда, покрытые басрийскими коврами, и эти ковры были изготовлены по длине помещения и по ширине его.

У изголовья ложа возле круглой позолоченной курильницы стоял тусклый медный кувшин величиной с бутылку из оливкового стекла, в каких хранится самое крепкое и терпкое вино. Стоял он не на столике, как полагалось бы, окруженный блюдами и мисками, а на полу у ножки ложа, что наводило на странную мысль – будто в этом медном кувшине хранилось нечто несъедобное.

Поскольку роскошь обстановки была в раю делом обыкновенным, то Джейран удивилась лишь странному месту для кувшина. Очевидно, ложе ждало очередную гурию и ее временного повелителя, для них же был накрыт и столик. Джейран вышла на эйван, вовсе не желая сталкиваться с этими возлюбленными, кем бы они ни были, и застыла, вмиг покрывшись холодным потом.

Она услышала голос Фатимы.

– Порази Аллах всех вонючих с сонными айрами!.. – бормотала праведница, наощупь пробираясь к своему жилищу. – Не дай им Аллах мирной кончины! И покарай Аллах тех, чья страсть коротка и айры расслабленны, и нет от них проку для женщин! Эти айры останутся бессильны, даже если их мазать волчьей желчью, и не поднимутся они, даже если их смазать салом из верблюжьих горбов… даже если смазать ослиным молоком, а это верное средство… Зачем только создал Аллах мужей с негодными к делу айрами?..

Джейран приоткрыла в изумлении рот.

Праведницу явственно пошатывало. А что послужило причиной и что – следствием в ее неожиданном состоянии, установить было уже невозможно, Выпила ли она сперва вина, а потом не получила удовлетворения от избранника, или же вино она пила после своей неудачи, – этого Джейран так никогда и не узнала.

– Эй, Хайзуран! – обратилась к ней Фатима. – Помоги же мне взойти на эйван, о распутница, предпочитающая ослиный айр мужскому! Долго ли мне звать тебя, о развратница?

Сообразив, что сердитая праведница не в том состоянии, чтобы различать лица, Джейран подошла, обняла ее и возвела на ложе, затем сняла с ее ног туфли и, повинуясь приказу, стянула с нее шальвары.

– А теперь ступай, да хранит тебя Аллах… Стой, говорю тебе, подай мне сперва кувшин, о дочь греха! – потребовала Фатима и, естественно, желаемый кувшин получила. – Ступай, о Хайзуран, ступай, и проследи, чтобы никто не бродил поблизости…

Джейран вышла и осталась на эйване.

Что-то было неладно в этом раю и с этими праведниками!

Девушка подкралась к двери, опустилась на колени и чуть приподняла занавеску.

Фатима, бормоча невразумительное, отвинчивала крышку своего кувшина и с большим трудом сняла ее.

– Выходи, о Маймун ибн Дамдам! – приказала она. – Выходи, о раб кувшина! Или я должна пустить в ход тяжкие заклинания власти?