Сергей Царевич - За Отчизну (Часть 2)

• Название: За Отчизну (Часть 2)
• Автор: Сергей Царевич
• Жанр: История

---

2. БИТВА ПРИ СУДОМЕРЖЕ

Говорил Ян Смолин. Речь его, нескладная и медленная, была уснащена такими замысловатыми оборотами, что основной смысл ее ускользал от внимания слушателей. Штепан никак не мог дождаться, когда же посланец Громадки наконец дойдет до самой главной части своего рассказа - взятия Сезимово-Усти и захвата Градища. Но посланец все еще никак не мог оторваться от описания множества подробностей, которые ему казались необходимыми. - И как я уже вам объяснял, достоуважаемые братья, погода в мясопуст стояла не то чтобы весьма холодная, но снегу выпало немало, а у нас в горах и морозец даже поднялся... Ян Жижка от нетерпения дернул себя за ус и наконец не выдержал: - Понятно, брат, все это нам понятно! Ты покороче доложи, что стало с Сезимово-Усти. Ян Смолин был выбит из колеи, смешался и, утратив нить рассказа, замолчал. Оправившись от смущения, он сначала степенно разгладил бороду и, прокашлявшись, продолжал: - На твой вопрос, почтенный брат Ян, я могу ответить лишь так: еще не минула последняя ночь мясопуста, как вышибли мы из Усти антихристово семя, а немалое число католических панов направили прямехонько в пекло к их отцу. Но для нашего Табора Усти не годилось, ибо город с трех сторон доступен для осады и вместить всех прибывших из сел братьев не сможет. По этой причине мы, долго не дожидаясь, заняли Градище, что на Тесминицской речке, и объявили то место Табором. Присылай, брат Ян, туда войска, чтобы удержать Табор от нападения врагов, и переведи туда всех братьев из Пльзеня. Суровое, озабоченное лицо Яна Жижки просветлело, сдвинутые густые брови разошлись. Воевода весело улыбался, глядя на Яна Смолина и Штепана. Последние слова Яна Смолина утонули во внезапном взрыве радостных восклицаний и веселых выкриков. Все повскакали со своих мест и бросились к посланцам отважного звонаря, вплотную обступили их, тискали в крепких объятиях, дружески жали им руки и с грубоватой сердечностью похлопывали их по плечам. Но вот раздался твердый и решительный голос Жижки: - Братья Хвал и Брженек, подойдите сюда... Брат Брженек, передай под начальство брата Хвала три четверти нашего войска. Завтра в ночь ты; брат Хвал, с этим войском выступишь к Градищу. Избегай встреч с противником и совершай марш свой ночами. Но в случае боя - не теряйся. Придешь в Градище - перестрой укрепления и собирай туда народ. Как услышишь о нашем приближении - выступай навстречу... А ты, Штепан, быстренько приведи ко мне Милана-ганака. "Как же так? - думал по дороге Штепан. - Ведь теперь нас тут останется каких-нибудь четыре сотни бойцов...-Но затем он сказал себе:-Раз воевода так решил, значит он все обдумал!" На обратном пути, идя вместе с Миланом, Штепан рассказал приятелю и о захвате Сезимово-Усти и о том, что заложен Табор. Услышав о Таборе, Милан смущенно спросил Штепана: - Растолкуй-ка мне, брат, что это за слово такое- "Табор". Все только и говорят: Табор, Табор... А что за Табор, я и не понимаю. - Все подробно тебе объяснять не стану - все равно не запомнишь, скажу попроще. В святом писании говорится, что некогда, в стародавние времена, на один праведный и добрый народ напали злые, нечестивые враги и покорили его. И повелел бог одной пророчице, по имени Дебора, собрать десять тысяч храбрых хлапов и удалиться с ними на гору Фавор, а по-нашему - Табор. С этой горы Табор войско Деборы ударило на врагов, выгнало их вон из царства и освободило от чужеземного ига свой народ. Вот поэтому и мы ищем себе место, чтобы основать наш Табор и оттуда ударить на слуг антихриста и освободить от нечестивого ига нашу землю и наш народ. У Яна Жижки они застали начальников в явно подавленном настроении. Благодаря железной дисциплине и безграничному доверию к Яну Жижке его приказы беспрекословно, немедленно и точно выполнялись, но было видно, что у каждого кошки скребли на сердце. Милан приблизился к воеводе. - Брат Милан, пойдешь с войском брата Хвала до Табора, а оттуда прямо на Гану к своему племяннику Карлу. Скажи ему от меня, что пора мораванам стать плечом к плечу с чехами против общего врага. Пусть Карел соберет побольше народу и поспешит к нам в Табор. Отправляйся. Когда Милан вышел, Ян Жижка выпрямился, испытующе обвел своих соратников взглядом и понимающе усмехнулся: - Братья, я хорошо знаю, что делается в ваших сердцах. Но я не такой безумный, как вы обо мне сейчас думаете. Не волнуйтесь. Хорошо смотрите за крепостью. Держите бойцов наготове. И имейте терпение. Только терпение, повторяю. Без единого слова все разошлись по своим местам. В следующую ночь Войтех, Ратибор, Штепан проводили Милана и вернулись домой в самом грустном настроении. В Пльзене осталось лишь четыре сотни гуситских воинов. Враг, многочисленный и сильный, все ближе и ближе подступал к Пльзеню. На фоне общей тревоги и озабоченности только Ян Жижка оставался спокойным. По-прежнему уверенно он распоряжался всеми делами, укрепляя этим дух в своих помощниках и рядовых бойцах. Однажды, стоя на верху крепостной башни, воевода, бросив пристальный взгляд на черневшее вокруг кольцо неприятельских биваков, пробормотал: - Как будто пан Вацлав уже все силы свои сюда стянул. Только бы Хвал благополучно проскочил в Табор! - Брат Ян, скажи нам на милость божью, чего ты ждешь? - прозвучал над самым ухом воеводы раздраженный голос Коранды. - Посланца с письмом от пана Вацлава из Дубы,- невозмутимо заявил воевода. Коранда лишь переглянулся молча со спутниками и, пожав плечами, отошел в сторону. Но, к несказанному изумлению всех, спустя несколько дней в город прибыл парламентер с посланием от командующего королевскими войсками подкоморника пана Вацлава из Дубы. Ян Жижка пробежал глазами письмо и, положив его на стол, с силой хлопнул по нему ладонью: - Вот! Ты, боже, послал нам несчастье - ты же дал нам и избавление от него! Все получилось, как я и рассчитывал: пан Вацлав не знает, что мы давно решили оставить Пльзень, как неподходящее для нас место, и собрал сюда все свои силы, чтобы осадой завладеть городом. Для панов Пльзень город первостепенной важности. Но осада его - дело трудное, дорогое и слишком долгое. И пан Вацлав знает, что в случае успеха он получит лишь развалины от богатого Пльзеня. Все это пан Вацлав понял и вот прислал нам предложение сдать город без излишнего кровопролития. Взамен же... - Тут Ян Жижка не мог себе отказать в удовольствии немного помучить собравшихся и нарочито долго тянул мучительную паузу.-Да, значит, взамен пан Вацлав предлагает нам почетный, свободный выход из города со всеми, кто пожелает последовать за нами, и даже обязуется разрешить в Пльзене свободное исповедание чаши и причастие под двумя видами. Что вы скажете, братья? Все облегченно вздохнули, но были так озадачены, что некоторое время сидели молча и только с немым восхищением глядели на своего прозорливого и опытного в делах войны вождя. Первый нарушил тишину Брженек: - Я хорошо знаю пана Вацлава. Он хоть и слуга антихриста, но муж своего слова и чести. Ему верить можно. Ян Жижка кивком головы подтвердил его слова. - К тому же он не захочет рисковать головой заложников: знатнейших панов, коншелей и попов, что сидят у нас в башне, - добавил приятным басом Прокоп Большой. - Отец все предвидел и все предугадал, так что тут много толковать!-донесся из угла молодой, звонкий голос Яна Рогача.-Надо поскорее составить ответ и готовиться выбираться из этой крысоловки. - Коли так,-оглянулся воевода на Коранду,-бери-ка, брат Вацлав, бумагу да перо и сочиняй приличный ответ своему тезке. Коранда послушно уселся рядом с Яном Жижкой и принялся за составление ответа с согласием на сдачу города на почетных условиях. Письмо скоро было готово. Ян Жижка подписал его и приложил свою гербовую печать с изображением рака. - Кого же послать?-сам себя вслух спросил Жижка. - Я знаю, кого послать,-сказал Коранда, сворачивая письмо в трубку и связывая его шелковым шнурком с восковой печатью. - Ну? - поднял на него свой единственный глаз Жижка. - Говори. - Пошли к нему Штепана Скалу. Он ведь с ним ехал, сопровождая Яна Гуса в Констанц, и они хорошо знают друг друга. - Дельно, дельно. Только, если, паче чаяния, пан Вацлав повесит Штепана, я тебе этого никогда не прощу. - Не повесит! Штепан - парень не дурак и в петлю не полезет. - Ладно. Ян Жижка с силой хлопнул в ладоши. Вошел молодой сотник. - Сходи, брат, в кузню Войтеха Дуба и позови ко мне сейчас Штепана Скалу, его племянника. Едва за сотником закрылась дверь, Жижка вновь обратился к своим советникам: - Ты, Брженек, готовь к выступлению возы и лошадей, собери побольше оружия, а главное - не забудь о продовольствии. Всех воинов предупреди, пускай приготовятся к походу. Ты же, брат Вацлав,-повернулся своим грузным телом воевода к Коранде, - позаботься, чтобы все, кто пожелает с нами разделить поход - старики, женщины и дети, - были готовы. Да смотри, чтобы не было недостатка в съестных припасах. Рассчитывай, что идти придется через занятую неприятелем область. Прошло несколько дней. Однажды в комнату скорее вбежали, чем вошли Брженек, Коранда, Ян Рогач, Прокоп Большой, Прокоп Малый и другие помощники Жижки. Скоро вся комната наполнилась народом, так что негде было повернуться. Перед Яном Жижкой стоял с взволнованным лицом Брженек: - Гонец вернулся, брат Ян. - Давай его сюда,-невозмутимо проворчал Жижка усаживаясь. Штепан вошел и, сияя, вручил воеводе большой свиток. - "Пан Вацлав из Дубы шлет пану Яну Жижке из Троцнова свой искренний привет и почтение..." - начал громко читать ответное послание Коранда. Послание было короткое и ясное. Пан Вацлав принимал полностью предложение Яна Жижки и соглашался на перемирие на такой срок, какой будет необходим, чтобы отряд Жижки вместе со всеми желающими его сопровождать горожанами мог покинуть город. По выходе последнего воина народного ополчения пан Вацлав со своими войсками занимает оставленный город Пльзень. Таким образом, Вацлав из Дубы предоставил своему противнику возможность отступить на самых почетных условиях. Когда Коранда окончил читать письмо и вновь вручил его Жижке, в комнате сразу стало шумно. Коранда просил простить его недоверие к мудрости и проницательности вождя; иные расспрашивали Штепана о том, как его принял командующий имперскими войсками, один из наместников Сигизмунда. И сколько бы продолжался еще этот шум - неизвестно, если бы резкий голос Яна Жижки не положил конец всем этим оживленным разговорам: - Братья! Оставьте болтовню и готовьтесь к выходу из города. Каждый пусть сейчас же отправится на свое место и приступит к исполнению долга. Брат Брженек, ты вместе с братом Штепаном Скалой условьтесь с паном Вацлавом из Дубы о всех подробностях перемирия. В крепости началось оживление. Слух о выступлении из города быстро разнесся среди воинов. В кузнице Войтеха работало десятка два помощников. Тут были и городские кузнецы и деревенские ковачи, и те и другие беспрекословно повиновались каждому слову старого оружейника. Работы было по горло. Здесь отковывали наконечники для копий, там обивали толстыми железными полосами с острыми шипами тяжелые крестьянские цепы - излюбленное оружие Яна Жижки. Несколько парней возились, починяя большие, тяжелые телеги, прилаживая к ним щиты с отверстиями для тарасниц, луков и арбалетов. Гавлик был занят выдачей воинам уже готового оружия и починенных воинских доспехов. Он был, по-видимому, очень горд этой ответственной обязанностью и поэтому держал необычайно высоко свою рыжую кудлатую голову. - Тебе что надобно? - сурово спросил он робкого здорового крестьянина. - Да на голову что-нибудь. Гавлик с видом специалиста глянул на большую нечесаную голову парня и нахлобучил на него шлем. - Как раз, словно родился в нем! Как звать? Какой общины? - Микат Одраный из Бланицы,-улыбаясь, ответил парень, ощупывая обеими руками железную обновку. - Запиши!-крикнул Гавлик Божене, сидевшей неподалеку с огромным листом бумаги и пером в руках.-Микату Одраному из Бланицы один барбет... Следующий, подходи. Пиши: Блажену Броде из той же общины один наконечник и копье и один топор. Ратибор сидел неподалеку, уничтожая большой кусок сыру, запивая его пивом. - Ратибор! Эй, Ратибор!-донесся крик посыльного. - Иди скорей, тебя воевода кличет! Ратибор бросил недоеденные сыр и хлеб, наспех допил пиво, надел шлем и быстрыми шагами поспешил за посыльным. Ян Жижка встретился ему на пути в замок. - Слушай, сынок, на днях мы выступаем из Пльзеня. Слыхал об этом? - Слыхал, отец. - Ты со своей сотней пойдешь в голове отряда. Подбери самых добрых ребят. Сколько у тебя в сотне воинов? - Сегодня пятьдесят семь - те, что могут сами идти и биться, да двенадцать ребят еще от ран не оправились. - Хорошо. Возьми с пяток самых здоровых искусных лучников. С ними будешь идти на расстоянии стрелы впереди от отряда. Чтобы зорко смотрел во все стороны! Нас мало - того и гляди, паны в мешок возьмут нас... Ратибор поспешно направился к своей сотне. 20 марта, едва первые, робкие лучи рассвета окрасили в розовый цвет верхушки башен пльзенской крепости, в лагере загремели барабаны и протяжно завыли трубы. Через какие-нибудь полчаса весь отряд Яна Жижки и Брженека Швиговского уже построился в походную колонну и был готов к выступлению. Ян Жижка вышел вперед и сказал: - Братья! Сейчас мы отдаем врагам этот город, чтобы уйти в нашу новую твердыню-Табор. Собирайтесь с мужеством и верой, ибо враги наши многочисленны и будут пытаться, не допустив нас до Табора, уничтожить на дороге. Требую от вас всех самого строгого послушания вашим начальникам, терпения и беспримерного мужества! И тут же все воины как один запели боевой гимн, недавно сложенный народным певцом Яном Чапеком. Ян Жижка вскочил в седло и махнул булавой. Вновь загрохотали барабаны, и братское войско направилось к воротам крепости. Впереди ехали Жижка и его ближайшие помощники. Знаменосцы везли знамя с изображением чаши, далее шли пешие воины, окружавшие обоз из двенадцати телег, на которых ехали те, кто не мог идти пешком. В воротах отряд остановился. В сопровождении нескольких латников из крепости выехал Брженек Швиговский. Перед ним ехал воин с белым флагом. После нескольких минут переговоров парламентеры разъехались, и братское войско выступило из крепости. Ратибор со своим небольшим отрядом шел впереди колонны. Весна была в полном разгаре. Недавно сошел последний снег. Колеса тяжелых телег глубоко погружались в дорожную грязь. Лошади, запряженные цугом, с трудом тащили нагруженные телеги. Пешие воины шли гуськом по обочинам дороги. Весеннее солнце блестело на вычищенных шлемах и нагрудниках воинов. Ветер развевал хоругвь, плывшую в голове колонны рядом с крупным белым конем, несшим на себе воеводу братского отряда Яна Жижку. На телегах сидели еще не вполне оправившиеся от ран воины, дряхлые старики и старухи, дети. Молодые жены и сестры бойцов бодро шагали рядом. По обеим сторонам дороги на расстоянии пущенной стрелы стояли плотными рядами войска католического союза панов и недавно прибывших свежих подкреплений, присланных императором Сигизмундом своему наместнику Ченку из Вартемберка. Невдалеке, на пригорке, окруженный блестящей свитой, сидел на вороном коне пан Вацлав из Дубы и с интересом наблюдал выход из города грозных войск Яна Жижки. Пан Вацлав полагал, судя по сопротивлению, какое оказывал Ян Жижка его войскам, что у народного вождя по меньшей мере должно было быть тысячи две-три воинов, и пан Вацлав был несказанно удивлен, когда мимо него из города вышел отряд в четыре сотни пеших воинов, с десяток конных, включая самого Яна Жижку, да двенадцать телег; вместе с отрядом двигалась большая толпа женщин, детей, стариков. Один из молодых рыцарей, убедившись, что в городе не осталось больше ни одного воина из народного ополчения, осмелился обратиться к пану Вацлаву: - Не думает ли благородный пан Вацлав, что никто сейчас не помешает нам стереть в порошок всех этих оборванцев вместе с их вожаками Яном Жижкой и Брженком Швиговским? Вацлав высокомерно смерил взглядом ретивого рыцаря и сухо отрезал: - Нам мешает это сделать только одно - слово Вацлава из Дубы. Если пану это непонятно, попросите разъяснения у самого пана Яна Жижки из Троцнова. Он, может быть, сумеет вам разъяснить это лучше, чем я. Рыцарь с обиженным лицом отъехал от не в меру, по его мнению, великодушного пана Вацлава. Но все же наместник Сигизмунда, глядя на удаляющийся отрядик и отдавая приказ своим войскам занять оставленный город, почувствовал себя одураченным хитрым паном Яном из Троцнова. А отряд тем временем удалялся все дальше и дальше на юго-восток. Ратибор вместе со своими разведчиками переоделся в крестьянское платье и, осторожно заходя в окрестные деревни, собирал сведения о противнике. Мужики охотно сообщали Ратибору и его воинам самые подробные сведения о местопребывании и силах противника. Благодаря этой осведомленности Ян Жижка и Брженек Швиговский избегали встреч с кишевшими в окрестностях отрядами неприятеля. Таким образом, отряд благополучно прошел около восьмидесяти километров и двигался по направлению к городу Писку. Во время ночного привала Ратибор, по обыкновению, отправился в сопровождении трех своих воинов в соседнюю деревню выяснить обстановку. Проходя через лес, они услыхали конский топот. Судя по беспорядочному перебору конских ног, можно было заключить, что по лесной дороге ехали двое, и притом рысью. - Ложись!-шепотом скомандовал Ратибор и спрятался за толстый ствол бука. Верховые быстро приближались. "Видно, едут латники,-мелькнуло в уме Ратибора.-Своих здесь быть не может. Значит, враги". - Ребята, готовьсь-берем живьем!-И Ратибор приготовился к прыжку, держа наготове обнаженный кинжал. Прошло еще несколько минут напряженного ожидания, и привыкшие к темноте глаза Ратибора различили силуэты всадников, быстро приближающихся к засаде. Едва всадники поравнялись с Ратибором, он одним прыжком оказался на седле позади первого всадника. Острие его кинжала было приставлено к горлу латника. Позади послышался короткий шум борьбы, испуганное фырканье лошади, чье-то прерывистое дыхание, потом сдавленное хрипение-и все смолкло. - Слезай! - негромко приказал Ратибор своему пленнику, крепко держа его левой рукой за горло. Еще момент - и всадник лежал на земле рядом со своим товарищем. Прошло еще немного времени - и оба пленника стояли перед Яном Жижкой. Разведка оказалась на редкость удачной: у одного из латников нашли письмо пана Дивучка к магистру ордена иоаннитов пану Страконицкому о том, что отряду Яна Жижки готова засада у Писка и что пан Дивучек и пан Гынец благодарят идущего к ним на помощь со своими рыцарями пана Страконицкого. Закончив чтение письма, Ян Жижка нахмурил густые брови. - Придется изменить наш путь. Раз на Писек идти нельзя, пойдем на Судомерж, а оттуда прямо на Табор.