Андрей Дикий - Евреи в России и в СССР

• Название: Евреи в России и в СССР
• Автор: Андрей Дикий
• Жанр: Публицистика
• Год: 1994
• ISBN: 5-86117-009-6

Как указывает заглавие настоящего очерка, он ограничен и временем, и территорией. Временем – только теми тремя периодами, когда еврейская этническая группа жила на территории русского государства: периодом Киевской Руси; периодом, когда Западная и Юго-Западная Русь находилась под властью Польши; и третьим периодом – Российской Империей, переименованной в СССР.

Территория – только земли русского народа и, созданного им, Государства Российского.

Все, что вне этих территориальных и временных границ, находится и вне границ настоящего очерка.

---

Но в конце 80-х годов, вскоре после введения «процентной норм», были введены ограничения для евреев и в праве участия в самоуправлении: земском и городском.

Евреи перестали допускаться к участию в земских собраниях и избирательных съездах. (Но это не относилось к многочисленным земским служащим по найму, в частности, к врачам).

Участие в городском самоуправлении было ограничено известным процентом для гласных городских дум (не больше одной трети общего числа гласных), а на должность городского головы евреи вообще не могли быть избираемы.

Но в то же время никаких ограничений для выборов евреев в члены Государственной Думы и Государственного Совета не существовало и евреи-депутаты были во всех четырех Государственных Думах, а один еврей, Вейнштейн, был даже членом Государственного Совета по выборам и принимал участие в его заседаниях наряду с высшими сановниками Российской империи.

Воинская повинность.

За все время своего пребывания на территории Речи Посполитой Польской евреи воинской повинности не несли, ни в мирное время, ни во времена войны. Вместо прямого участия в обороне страны они платили особый налог, освобождавший их от службы в войсках.

Не призывались они и в войска России, после того, как стали ее подданными. Рекрутская повинность, обязательная для всех «податных» сословий (мещан, ремесленников, купцов) заменялась для евреев особым денежным сбором, взимаемым с еврейских общин-»кагалов» – мест постоянного жительства евреев.

Но в 1827 году этот порядок был изменен. Именным указом императора Николая 1 для евреев были введены правила об отбывании рекрутской повинности натурой.

Кого сдать в рекруты, предоставлялось решить евреям самим, т. е. их общинам. Правительство требовало только определенное число взрослых, совершеннолетних мужчин, физически здоровых и не старше 25 лет.

Кто совершеннолетний – решали раввины. По еврейскому закону совершеннолетие считалось по достижении мальчиком 13 лет и совершения над ним соответствующего религиозного обряда. Кроме того еврейским общинам было предоставлено право сдавать в рекруты («представлять за себя») пойманных беспаспортных «единоверцев их».

Отсутствие прямого указания, кого надлежит считать совершеннолетним, равно, как и предоставление права общинам самим решать, кого сдать в рекруты, открыло широкие возможности для всякого рода злоупотреблений.

Вся тяжесть рекрутчины падала главным образом на беднейшую часть еврейства, не имевшую ни связей и протекций, ни средств для найма заместителя.

На «совершеннолетие» тщедушного мальчика, явно неспособного к несению тяжелой солдатской службы, правительство смотрело сквозь пальцы и на это обстоятельство не обращало внимания. Главное – чтобы было поставлено причитающееся число рекрутов.

Надо полагать, это делалось сознательно, в надежде, что еврейского ребенка, оторванного от родной среды, легче привести к «слиянию с коренным населением», что, в большинстве случаев, и происходило с теми мальчиками-солдатами, которые не погибали от разных детских болезней.

Как неспособных носить оружие и в то же время, в большинстве, весьма музыкальных от природы, их определяли в музыкантские команды, где их обучали русскому языку и переводили в православие, не спрашивая их согласия. Или же определяли в специальные школы, где они быстро «обрусевали» и в дальнейшем несли военную службу, не испытывая никаких ограничений как евреи по происхождению, ибо в России ограничения существовали только по признаку религиозному, а не племенному и расовому. Это были так называемые «кантонисты», многие из которых сделали неплохую карьеру как на военной, так и на гражданской службе. Вступая в брак с русскими, они полностью обрусевали и для еврейства были потеряны.

Этот жестокий метод проведения ассимиляционной политики просуществовал больше четверти столетия и был отменен только в 1856 году.

Ощутительных результатов для ассимиляции всей еврейской массы он не дал: в «кантонисты» попадал только весьма незначительный процент еврейских мальчиков.

С введением в России всеобщей воинской повинности все евреи, достигшие 21 года, должны были отбывать ее на общих основаниях и никаких замен не допускалось.

С другой стороны, при несении военной службы стало применяться к евреям все больше и больше ограничений: недопущение их на даже низшие командные должности, не говоря уже о производстве в офицеры, запрещение назначать евреев-солдат в писари, интендантство, санитарную часть, в пограничную стражу…

Все эти ограничения только усугубляли и без того отрицательное отношение евреев к военной службе и они старались всячески от нее освободиться, нередко исчезая за границу, когда приходил срок явки в Воинское Присутствие,

Правительство на это реагировало наложением денежного штрафа на семью уклонившегося от призыва, что цели не достигало, но только вызывало критику не только в еврейских кругах, но и среди широких кругов русской общественности.

Выход из этого положения некоторые политические деятели дореволюционной России видели в возвращении к тем временам, когда евреи не несли военной службы, а облагались специальным за это налогом. Вопрос этот оживленно дебатировался в соответствующих кругах в период между первой революцией 1905 года и кануном первой мировой войны, но решения никакого принято не было, а все ограничения для евреев при прохождении военной службы остались в силе.

И когда наступила мировая война, у сотен тысяч русских солдат-евреев, хорошо осведомленных о положении своих единоплеменников в армиях неприятеля, особенно в Австрийской, не могли не возникнуть мысли и сравнения, которые мало способствовали их патриотическому подъему и боевому духу. Ни отрицать это, ни замалчивать не приходится.

Кроме перечисленных выше мероприятий русского правительства, как ассимиляционно-уравнительного, десегрегационного характера, так и характера ограничительного, в заключение можно упомянуть и еще одно распоряжение русского правительства, взволновавшее в свое время всех «русских подданных иудейского вероисповедания».

В начале 19 века евреи-мужчины носили долгополые, до пят, халаты – кафтаны, каковые были чем-то вроде национального костюма евреев того времени. Император Николай 1, любивший вообще порядок и форму, ввел таковую и для евреев, предписавши и точно определивши, какой длины могут быть их халаты-кафтаны. Конечно, приказ должен был быть исполнен и евреи обрезали длинные фалды своей верхней одежды. Так создалась та верхняя одежда евреев, которая до 1917 года называлась «лапсердак». Но «пейсы» – локоны на висках, которые носили евреи, остались неприкосновенными до самой революции 1917 года. Их носило подавляющее большинство евреев «черты оседлости», кроме незначительного числа евреев, отошедших от старых еврейских обычаев.

Результаты и итоги ассимиляционной и ограничительной политики.

Вначале двадцатого столетия, в годы предшествовавшие первой мировой войне, уже отчетливо выявились результаты той политики, которую вело русское правительство в «еврейском вопросе».

Кратко можно сказать, что ни длительный период стремления «слить евреев с коренным населением» мерами поощрительными и десегрегационными, ни значительно более короткий период разных ограничений успеха не имели и желаемых результатов не принесли. Русскими патриотами, в том высоком смысле этого слова, как оно понимается во всем мире, патриотами, о которых римляне говорили, что для них «дулце ет докорум эст про патрия мори» (сладостно и почетно умереть за родину) – евреи не стали, кроме немногочисленных и редких исключений.

Это и неудивительно. Ведь родина для всех евреев всего мира не страна, в которой они родились, а «Земля Обетованная», мечтой о возвращении в которую они жили все время своего пребывания в рассеянии. Так их учили с младенческих лет и в семье, и в «хедерах», и во всем быту еврейских общин. Отказаться от этой мечты для правоверного еврея (особенно тех времен) было равносильно отказу от религии своих предков. А это влекло за собой всеобщее презрение всего еврейства. Сменившего религий оплакивали, как умершего, что не так редко можно было наблюдать в «черте оседлости», когда еврей или еврейка «выкрещивались». Плач и рыдания, посыпание пеплом главу, стоны и причитания неслись из того еврейского двора, которого постигло такое несчастье.

Кроме теории и мечты о «Земле Обетованной», евреям с младенчества прививалась мысль об «избранности» еврейского племени-народа, о его превосходстве во всех отношениях над всеми другими народами мира, в чем правоверный еврей несмел сомневаться и не сомневался. А это порождало и питало комплекс супериорности и вело к самоизоляция евреев в местах их рассеяния.

Если учесть и еще то обстоятельство, что иудейская религия – единственная в мире религия, неразрывно связанная с расой и кровью (евреем надо родиться, но им нельзя стать) и к тому же географически точно определяющая, где находится родина каждого еврея – то станет понятно, почему закончились неуспехом все ассимиляционные попытки русского правительства.