Виталий Каплан - Последнее звено

• Название: Последнее звено
• Автор: Виталий Каплан
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-24839-1

Обычный студент Андрей Чижик, запутавшийся в долгах мелким бандитам и несданных сессиях, оказался в параллельном мире – государстве, развитие которого из-за принятия странной религии замерло на уровне Древней Руси. Единственная для Чижика надежда вернуться домой – это отыскать загадочных лазняков, людей, которые с риском для жизни путешествуют между мирами и контрабандно торгуют добытыми там причудливыми товарами. Однако сделать это будет не так просто. В ходе поисков Чижику довелось быть боярским холопом и биться со степняками в рядах пограничных витязей, сражаться с разбойниками и скрываться от воинов Разбойного Приказа…

---

– Ну, спасибо! – издевательски поклонился я. – Я-то думал, вы чисто по-человечески… Оказывается, линия. Тут все про какие-то линии говорят. И что же это вы тут чертите?

– Ступай, Андрей, – боярину, похоже, надоел разговор. – Про линию после потолкуем, а ты пока обдумай уже сказанное. И не расстраивайся сильно, в нашем шаре тоже можно жить…

3

Да, в городе было что посмотреть. Во-первых, базар. Во всяком случае, для моего спутника Алешки это было самое интересное место. Еще бы, кончился здешний месяц расплодень, боярин выдал каждому медную зарплату. Не миновала она и меня. Нет, я не ждал с замиранием сердца, но было любопытно, во сколько же Александр Филиппович оценивает мой бесценный садово-огородный труд. Оказалось – целых десять медяков.

– Один в город не ходи, – велел он. – Митяя с собой возьми или Алешку. Ты же цен не знаешь, торговаться, я так подозреваю, тоже не умеешь. Обдерут, как березку на веники.

Насчет Митяя – это, возможно, было тонкое издевательство. Лишенный денежного довольствия парень вряд ли отправится гулять по базару. Только расстраиваться.

Зато Алешка мгновенно навязался мне в спутники.

– Пошли, я тебе все тут покажу, тут такие места есть! Ух…

Ух так ух. Одному мне все-таки было бы в этом Кучеполе как-то не по себе.

– Слышь, Леха, а отчего город так называется? – спросил я, едва мы вышли из ворот волковской усадьбы. Впереди полого спускалась вниз улица, почему-то именовавшаяся Бручничной. Была она, как и прочие, прямой – что очень не совпадало с моими представлениями о средневековом городе. Впрочем, он и не средневековый – двадцать второй век. Город будущего… Интересно, вообще здешнее время как-то соответствует нашему? Что было в нашей истории, когда у них тут объявился этот монстр Аринака?

– Кучеполь-то? – Вопрос, похоже, пацана нисколько не занимал. – Да разное говорят. Вроде как помойка тут была здоровенная, из окрестных деревень сюда мусор сволакивали в кучи. Оттого и назвали так.

Он выждал, искоса поглядывая и, очевидно, ожидая моей реакции. Не обнаружив ее, скучным голосом продолжил:

– А вообще-то здесь чуть не тысячу лет назад была усадьба. Боярин жил эллинский, его тут ихний базилей землей наделил. Агамемнон Анмеподистович звался, только его так никто и не звал, а только по прозванию – Куча. Потому что толстый был и противный… как куча. Ну, сам понимаешь чего. Но он купцов привечал, они тут строились, мастерские всякие ставили, торг большой завели… ну и так получилось, что город вырос.

Какие-то смутные ассоциации зашевелились в моей давно не стриженной голове – но так и не прорвались на поверхность, утонули в подсознании.

Чем дольше мы шли – от окраины к центру, – тем больше менялся город. Если раньше глазу не за что было зацепиться, кроме однообразных усадеб, повернутых к улице задом и огороженных высоченными заборами, то сейчас появилось и что-то вроде площадей и даже сквериков, среди которых тянулись к нему трех– и даже четырехэтажные каменные дома, увенчанные тонкими башенками.

– Тут ученые живут, – уважительно прокомментировал Алешка.

– И по каким же они наукам мастаки?

– Наука всего одна, – в мальчишеском голосе отчетливо проступила сталь. – Это Учение Равновесия.

– Ишь ты, – только и оставалось ответить. Мне до сих пор никто так и не разъяснил, что такое линия, Учение, Равновесие. Понятно, что повариха да пацан тут не лучшие собеседники, старший садовник дед Василий знает больше, но общаться с ним – один большой геморрой. Глух старик, вопросы ему надо чуть ли не в волосатое ухо кричать. Да и что-то не слишком он со мной разговорчив. Тут боярина надо допрашивать, только вот после того долгого и странного разговора про переселение душ он ни разу меня к себе не позвал. Да и, справедливости ради отметим, дома он бывал нечасто. Известное дело – наша служба и опасна, и трудна…

Что-то еще цепляло глаз, какая-то странная деталь обстановки. Или, вернее, отсутствие чего-то. Я минут пять таращился вокруг, силясь сообразить, чего же тут не хватает. Вроде и дома, и старательно мощенные булыжником улицы, и дощатые тротуары даже… Все как у людей. Все как в образцовом средневековом городе. Но…

Не было церквей. Вообще никаких. Ни золоченых православных куполов-луковок, ни острых шпилей католических соборов, ни чего-то похожего на мусульманские минареты. Я сообразил, что ведь и в усадьбе не слышал никаких разговоров о божественном. И Алешка тогда еще удивился моим словам о Рождестве…

У меня порой бывает, что где мысль – там и язык.

– Чего-то я не пойму, Леха, – я притормозил пацана, шустро устремившегося на какую-то боковую улицу. – У вас тут вообще ни в какого бога не верят, что ли? У вас про них говорить не принято?

Мальчишка вновь окинул меня снисходительным взглядом.

– Почему не верят? Что боги есть, все знают. Только какая разница, что есть они, что нет?

– Это как же? – не понял я.

– Ну, есть они, – деловито разъяснил Алешка. – Перун есть, Мокошь есть, Стрибог… и эти, эллинские, Афина там, Зевс, Посейдон… Но от них же ничего важного не зависит. Боги не могут сделать человека более счастливым или более несчастным, – произнес он явно заученную фразу. – Они не могут никак сместить Великое Равновесие. Поэтому и молиться им смысла нет. Лучше о них вообще не думать. Известное дело, кто много о богах размышляет, кто надеется на них, у того линия кривится, и человек потом страдает.

Он говорил что-то совсем уж немыслимое. Как такое возможно? Или человек не верит ни в каких богов, ну вот как я, или если уж верит, то должен их бояться, должен надеяться на их милость… А по Лешкиным словам выходит, что для них боги – ну как для нас какие-нибудь черные дыры в космосе. Не светят, не греют.

– А вот если Перун тебя за такие наглые речи молнией шандарахнет? – искусительно произнес я.

– Не, не шандарахнет, – беззаботно ответил пацан. – В грозу не надо в поле ходить, вот от молнии и убережешься.

– Чего-то я тебя не понимаю, – протянул я. – Вот смотри, он бог, Перун. Так? Он над молниями властен. Захочет – и поразит тебя молнией посреди ясного неба.

– Да, не понимаешь ты, – вздохнул Алешка. – Ты не огорчайся, я тоже не сразу понял, дед Василий мне много раз толковал, да и Митяй. Вот смотри, все, что с нами случается, зависит от нашей линии. А линия зависит от Равновесия. Поэтому если кого молнией шандарахнет, так это его линия к тому привела. Тут уж какая разница, молнией ли убило, или от серого мора, вот как мамка моя, или зимой под лед провалиться… Все по Равновесию выходит, и никакой Перун ничего против Равновесия сделать не может. Если у меня линия прямая, то не будет молнии, а если будет молния – значит, линия крива, значит, это из-за какого-то ее старого изгиба. Не бога с молнией надо бояться, а линию погнуть.

– Это что же, у вас тут все такие философски грамотные? – съязвил я.

– Есть еще темные люди, – признал Алешка, – которые богам больше верят, чем линии. Но их мало, и они в каких-то глухих деревнях живут. Ну и дикие, конечно, только это не в княжестве, это в восточных степях… Правда, это сейчас. А в древности всякое было. Думаешь, легко Учение на словенские земли пришло? Волхвы бунтовали, мутили народ… Знаешь такой город Новгород? Далеко-далеко к северу от нас будет… Так они вообще восстали и своих ученых в реке потопили. И три века без Учения жили. Настрадались… Их князь Всемога замирил лет двести тому назад. Суров был князь, перебил новгородских воинов без числа… может, человек даже сто. И волхвов тамошних наказал – на Белое море их отвезли, посадили в ладью без руля и весел и сказали: «Пусть с вами будет по линиям вашим». Ну и не видели их больше.

– Это что, тебе дед Василий все рассказывает? Что же при мне он молчун молчуном?

– А не любит он тебя, – разоткровенничался Алешка. – Говорит, чужой ты и своим никогда не станешь. Наглый, говорит, не уважаешь ни старость, ни чин. Боярину нашему что ни слово – дерзишь, и вообще… Ты не обижайся на него, он дед правильный, он линию блюсти умеет. Только не понимает, что ты больной пока на голову, потому тебе простительно…

Я с трудом удержался, чтобы не отвесить наглецу подзатыльник.

– Пришли почти, – Алешка между тем легко переключился на другое. – Вон за тем поворотом уже и базар. Слышишь – шумно?

Я, в отличие от вредного деда Василия, глухотой не страдал. Да этот здешний базар и невозможно было не услышать. Крики, конское ржание, лязг металла, музыка – все это сливалось в неповторимые звуки.

– Что покупать-то станешь? – дернул меня Алешка за рукав. – Не решил еще?

– Погуляем, посмотрим, – махнул я рукой.

Еще пара минут – и мы уже были на базаре. Вернее, не так – базар всосал нас, как комар всасывает вожделенную каплю крови, как пылесос всасывает мелкий мусор. Чехарда лиц, крики зазывал, толкотня, какие-то чумазые детишки путаются под ногами, одуряюще пахнет пряными травами, сырой кожей и грибами, перед глазами мелькают яркие ткани, острые косы, блестящие бусы… Казалось, мы мчимся сквозь все это великолепие со скоростью хорошо разогнавшейся иномарки, а не бредем в тесной толпе. Как бы тут не заблудиться… Если мы с пацаном разминемся, то возвращение домой станет нехилой проблемой.