Анна Литвиновы - Даже ведьмы умеют плакать

• Название: Даже ведьмы умеют плакать
• Автор: Анна Литвиновы
• Жанр: Детектив

Однажды юная Лиза Кузьмина, работающая маркетологом в крупной компании, вдруг с ужасом убеждается, что ее мысль материальна. Разозлившись на начальника, Лиза в минуту ярости проклинает его – и уже через полчаса шефа с сердечным приступом увозит "Скорая помощь". А дальше – больше: она, кажется, начинает понимать незнакомые ей языки и читает мысли случайных попутчиков... Девушка в ужасе: что с ней происходит? Может, виной тому визит к колдуну? Лиза обратилась к нему, чтобы приворожить красавца-сослуживца. Или ее дар – "наследство" от двоюродной бабушки, которая умела предсказывать будущее и излечивать даже самых безнадежных больных? Но жизнь бабушки закончилась трагически, а Лиза молода, красива, влюблена – и ей совсем не хочется повторить чужую судьбу. Однако и с новым талантом, открывающим перед ней неограниченные возможности, расстаться она не в силах...

---

– Что ж ты мне раньше-то не рассказывала! – попеняла я ей.

– Он сказал: чем меньше людей знают о чарах, тем сильнее их воздействие. Но ты слушай дальше…

Итак, Сашхен с этими своими материальными проблемами пошла к магу. Волшебник оказался совсем нестрашный, а очень даже интеллигентный. «Никаких там свечей, черных котов, заклинаний. А сам он – доктор, между прочим, каких-то наук».

Экстрасенс взял с Сашхен последние сто долларов и за это внимательно выслушал про все ее невзгоды. «Прямо как какой-нибудь психоаналитик!» А потом дал ей заговор – ну, или установку – на материальное богатство. «И, ты знаешь, подействовало!» Буквально через неделю Сашхен нашла работу, да с зарплатой в два раза выше прежней, да с перспективой. А еще через неделю познакомилась со старым, страшным, но очень богатым голландцем, который в Сашхен души не чаял и за один лишь ее благосклонный взгляд готов был осыпать ее подарками и бриллиантами.

Про работу и голландца я и раньше знала от Сашки – но думала, что они материализовались в ее жизни просто так, сами по себе, безо всякого участия мистических сил. А вот поди ж ты!

– Ты обязательно должна сходить к этому экстрасенсу, – безапелляционно заявила Сашхен. – Вот телефон. Звони ему прямо сейчас.

Я отговорилась от немедленного звонка тем, что мне требуется время на раздумье, однако телефон мага-волшебника взяла и сунула в сумочку. Может, действительно неспроста ко мне так и липнут предложения от колдунов-магов-волшебников?..

Ну, а потом все завертелось. Мы с Сашхен поехали в клуб, танцевали до упаду, я пила «Секс на пляже», Сашхен – «Оргазм», вокруг меня так и вились мужики, и с одним из них я даже целовалась, назло Красавчику, прямо за стойкой.

Сегодня, когда я решила отсортировать вчерашний улов, обнаружила в сумочке четыре новые визитные карточки. Одну из них я в задумчивости отложила, потому что надпись на ней гласила:

ИВАН КОЛОМИЙЦЕВ, вице-президент банка «Святая Москва».

И это был, кажется, именно тот, с кем я вчера целовалась за стойкой.

Кроме того, в сумочке оказался клочок бумаги с телефоном, записанным от руки, и именем – Кирилл Мефодьевич.

Я в задумчивости потерла лоб. Совершенно я не помнила никакого Кирилла Мефодьевича! И разве ходят в клубы люди, которые представляются по имени-отчеству?! Это ж не вечер для тех, «кому за сорок»!

Но тут мне позвонила Сашхен. Вместо того чтобы обсудить наши вчерашние совместные приключения, она с места в карьер спросила:

– Ну, что – звонила?

– Кому? – не поняла я.

– Кириллу Мефодьевичу.

– А кто это?

– Балда! Это тот самый колдун-экстрасенс, о котором я тебе вчера говорила. Ты что, телефон его потеряла?

– Нет, вот он, передо мной.

– Ну, так давай звони ему немедленно! Я через десять минут тебе перезвоню, узнаю, что да как. – И Сашхен дала «отбой».

И ведь ровно через десять минут она снова позвонила.

– Ну, что?

– У него занято, – соврала я.

– Давай, звони еще, – сказала Сашхен и бросила трубку.

Я поняла, что просто так от нее не отвяжешься. Сходила на кухню, выпила «Святого источника» и три таблетки витамина С (последствия «Секса на пляже» все-таки сказывались), а потом обреченно уставилась на телефон.

Потом выдохнула, как перед прыжком в холодную воду, придвинула аппарат к себе и все-таки набрала проклятый номер.

Если б я только знала, к каким переменам в моей жизни это приведет!

ГЛАВА 2

ЖИЛ-БЫЛ ХУДОЖНИК. ОДИН, СОВСЕМ ОДИН

В тот день я узнал, когда умру.

Невеселенькое, я вам скажу, известие: узнать точную дату собственной смерти.

Впрочем, расскажу обо всем по порядку.

Я художник.

Художник новой формации.

Об этом можно судить хотя бы по двум признакам, разительно отличающим меня от коллег.

Во-первых, я не пью водки. Во-вторых, не ношу бороды.

Поэтому то роковое утро я начал с тщательного бритья лица лезвием «Жилетт».

Бритье давно стало для меня ритуалом.

Этот ритуал помогает мне перейти из потустороннего мира снов в реальность. Я смотрюсь в зеркало – и в нем словно проявляются из тумана черты моего собственного лица. При этом возникают и первые утренние мысли. Порой они бывают удивительно дельными.

Когда я брил правую щеку – плавными движениями сверху вниз, – то вспомнил, что послезавтра «дэдлайн» 2 для сдачи работы рекламщикам. Им я должен был представить новый визуальный образ пепси. Всего-то – баночку пепси. Подумаешь, эка невидаль, скажете вы, – и ошибетесь. Потому что пепси в моем исполнении должна вызывать усиленную, мощную, стопроцентную жажду. Это, знаете ли, не «Черный квадрат», при взгляде на который человек волен думать о чем угодно: от собственной тещи до ситуации в Ираке. И даже не «Девочка с персиками» – к которой зритель может испытывать любое чувство: от умиления до похоти.

У меня нет вариантов. Я должен вызывать жажду. Жажду, и все тут.

Я очистил лезвие от крема и принялся за вторую щеку. Беда в том, подумал я, что по поводу пепси у меня нет никаких плодотворных идей. Имелся испытанный и навязший в зубах образ: ледяной сине-красный сосуд. Или красно-синий стакан в капельках изморози. Ледяные сосуды и капли изморози гарантированно вызывают у зрителей жажду. Но еще вдобавок – дикую скуку и раздражение. Потому что эти запотелые емкости тиражировались в журналах, плакатах и телевизионных изображениях сто миллионов раз. А мне платили за то, чтобы я придумывал что-то новенькое, а не набивал зрителям оскомину.

Так, теперь самое трудное – подбородок. Здесь наиболее дикорастущие волосы и очень сложный рельеф поверхности. Бритье подбородка требует сосредоточенности и уверенной руки.

Я терпеть не могу, когда во время бритья мне мешают. Когда в ванную, допустим, кто-то ломится.

Потому и живу один. Моя жена имела моду ломиться в ванную как раз в тот момент, когда я выбривал подбородок. Это было одной из причин нашего развода. Возможно, даже главной причиной. Теперь-то, когда все улеглось, я понимаю: наверное, ей просто хотелось посмотреть, как я бреюсь. Вероятно, она даже находила в этом зрелище что-то сексуальное. Или, во всяком случае, необычное.

Но я не эксгибиционист. И устраивать из гигиенической процедуры реалити-шоу «За стеклом» мне совсем не хотелось. Мне нравится во время бритья быть наедине с самим собой. Наедине с собственными мыслями. И я не люблю, когда на меня глазеют.

Левой рукой, полной крема, я намылил щеки еще раз.

Вот она и ушла от меня, подумал я о жене. Не только из-за бритья, конечно.

Оставила мне свои старые платья. И Дусю.

Дуся – это кот. Когда он был совсем маленьким, почему-то посчитали, что он кошка. И назвали его соответственно. Потом ошибку

обнаружили, а имя оставили.

Имя в наши времена сменить бывает труднее, нежели пол. Но Дуся, если и испытывал проблемы с собственной сексуальной идентификацией, то недолго. Вскоре после крещения супруга, садистка, лишила его этих проблем – вместе с мужскими достоинствами.

Это любимое женское занятие: кастрировать существо сильного пола. Они и с мужиками любят это проделывать – в метафорическом смысле.

Общество Дуси, несчастного существа с женским именем и немужской сутью, меня не тяготило. Дуся, во всяком случае, никогда не лез в ванную, пока я бреюсь.

Теперь я брил свои волоски против шерсти – снизу вверх. Снова – сначала правая щека, затем – левая…

Я наконец-то почувствовал, что проснулся и словно совместился с человеком, глядящим с той стороны зеркала. Изображение меня в целом порадовало. Красивые глаза. Высокий лоб. Буйная шевелюра без малейшего намека на лысину. Вот только губы и подбородок чуть подкачали. Вылепились они слегка безвольными.

Я понимаю, почему многие мужчины, особенно художники, прячут свои губы и подбородок под усами и бородами. Они скрывают под оволосением вялые черты лица, столь разительно непохожие на твердокаменность Пирса Броснана и Брюса Уиллиса.

Но, в общем и целом, из зеркала на меня смотрел вполне приятный молодой человек тридцати одного года – выглядящий благодаря правильному образу жизни и непитию водки на все двадцать семь.

И в тот момент, когда я принимался по второму разу за бритье подбородка, мне пришла в голову роскошная идея для натюрморта.

Если вы думаете, что я рисую только рекламу, то ошибаетесь. Реклама дает мне заработок. Эта работа хорошо оплачивается и занимает не более пятнадцати часов в неделю.

В оставшееся время я пишу для себя, пишу то, что хочу.

Мои картины порой продаются. Правда, случается это не слишком часто.

У меня прошло две выставки. К сожалению, ни одна из них не имела хорошей прессы – да и никакой, впрочем, не имела прессы.

Наверное, дело в том, что я работаю в самом что ни на есть консервативном жанре. Я люблю писать пейзажи и натюрморты. А что может быть скучнее для критиков, чем натюрморт, да еще выполненный в реалистической манере!