Дарья Донцова - Экстрим на сером волке

• Название: Экстрим на сером волке
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-08308-1

Конечно же, Даша Васильева не верит в привидения! Поэтому когда ее давняя знакомая Соня Адашева рассказала, что ее преследует призрак — девочка в белом платье с веночком в волосах, Даша авторитетно заключила: все, у подруги съехала крыша. Придет же такая дурь в голову! Но оказалось, что это вовсе не дурь. Через несколько дней Соня отравилась, завещав Даше позаботиться о своей приемной дочери Кате.

Забирая ее из родного дома, Даша собственными глазами увидела девочку в белом с венком на голове. И даже отхватила трофей — ее сумку!

Зачем фантому ридикюльчик?! Значит, Соню кто-то напугал до смерти — вот она и покончила с собой. А причина, похоже, в ее богатстве.

И теперь опасность грозит Кате… Правда, та сама любого призрака может напугать до смерти. Крутой характер! Но и Даша тоже — крепкий орешек, распутала не одно дело. Так что она еще покажет негодяям небо в вожделенных алмазах!..

---

Пару недель назад она приехала ко мне в гости, имея при себе чудодейственный рецепт. Клубничка, сметана и сливки. Сметану следовало подогреть на паровой бане. Ягодки протереть сквозь сито, при этом удалив из них все зернышки. Кто хоть один раз видел эту вкусную и полезную ягоду, поймет глобальность задачи.

Сливки предстояло взбить, причем не миксером, а специальным венчиком… В общем, Светка трудилась около часа, а потом, всучив мне в руки мисочку, велела:

— Иди в ванную, налей воду, температура должна быть тридцать шесть градусов.

— Не больше и не меньше? — хихикнула я, но Светка юмора не поняла.

— Ага, — кивнула она, — именно так! Наложишь маску на лицо, сядешь в ванну, включишь музыку…

— Какую? — решила уточнить я.

Светка задумалась.

— Любую, чтоб расслабиться. Ты от чего успокаиваешься?

— От сигареты, — честно призналась я, — и шоколадки, а еще детективчик хорошо почитать…

— Ни в коем случае, — взвизгнула подруга, — все вышеперечисленное — яд для кожи!

— И книга?

— Да!!! На глаза следует положить ватные компрессики, пропитанные чаем!

— Укажи сорт листа! Цейлонский, индийский, китайский… Потом зеленый или черный?

— Это без разницы, — отрезала Светка, — ступай.

Держа в руках мисочку, я покорно пошла в свою ванную комнату, посмотрела на смесь сметаны, клубники и сливок, понюхала ее, лизнула, а потом, не сумев удержаться, слопала всю без остатка.

Светке я, естественно, ничего не сказала, и подруга затем долго восхищалась моим цветущим видом.

Остановить Свету в момент рассказа о новом потряса-а-ающем рецепте невозможно, поэтому сейчас мне пришлось слушать ее звонкий голос и изредка выдавливать из себя:

— Угу! Поняла! Вытащить из килограмма огурцов все семечки…

Ясное дело, что избавилась я от Светки не скоро.

В Грызово я заявилась в самую жару. Часы показывали ровно два, солнце немилосердно палило. Погода брала реванш за пронзительно холодный май и бессовестно дождливый июнь.

Я остановилась около небольшого магазинчика и вошла внутрь. Ох, сдается мне, корни произошедших событий зарыты в Грызове. Никакого манекена не было. Соня случайно убила девочку, местную, из грызовских. Другие никак не могли оказаться поздно вечером на дороге. Ребенок не жил в «Ниве», тогда бы от его родителей попросту откупиться не удалось. Следовательно, надо порасспрашивать пейзан. Обязательно найдется тот, кто знает правду, на то она и деревня.

В маленьком поселке практически невозможно сохранить тайну, как ни старайся, а истина выплывет. И еще обычно лучше всех о местных происшествиях знают три человека: медсестра, глава администрации и.., продавщица сельпо. Именно к последней стекаются все сплетни. Соберутся бабы у прилавка и начнут судачить, перемывать кости соседям.

* * *

После яркого солнечного дня внутри магазина мне сначала показалось темно. Потом глаза привыкли, и я увидела полки, заставленные всякой ерундой. Вот уж вы, тушенка китайского производства, мыло, веревки, помидоры, спички, электроплитки, ведра, сметана, творог и колбаса сомнительного происхождения.

Продавщица, необъятная тетка весом под тонну, отложила газету и с тяжелым вздохом осведомилась:

— Чево хотите?

— Водички попить, — приветливо улыбнулась я, изо всех сил пытаясь расположить к себе бабу.

— Какую тебе?

— Минералку, если можно.

— Не держу такое в магазине.

— Почему?

— Кто ж ее тут покупать станет? Вода в колодце есть забесплатно! Если очень пить хочешь, возьми-ка кружку да ступай во двор, зачерпни из ведра, — разрешила бабища.

Я последовала ее совету. Несмотря на жару, вода оказалась ледяной, и у меня заломило зубы.

Вернувшись назад, я спросила:

— Кружечку помыть?

— Так поставь.

— Неудобно, потом чаю захотите, а посуда грязная.

— Ха! Дала бы я тебе свою чашку! Это общая, из нее все пьют.

У меня мгновенно возникло желание схватить зубную щетку, но осуществить задуманное было нереально, оставалось лишь злиться на себя за то, что не взяла одноразовую посуду.

— Ты просто так мимо ехала? — продолжала расспросы торговка.

Ответить я не успела. В лавчонку ввалился мужик и заорал:

— Почему?

— По кочану.

— Понял, — кивнул дядька, — после шести, значит.

Оглушительно топая, он ушел, Зина оперлась о прилавок.

— Дело у вас какое? Или просто гуляете?

Я округлила глаза.

— Ну.., в общем, в двух словах и не рассказать.

На лице Зинаиды появилось выражение детского восторга.

— Я никуда не тороплюсь, — заверила меня она, — времени до усрачки.

— Скажите, вы давно в Грызове живете?

— Родилась тут.

— Всех, наверное, знаете.

— А как же, — подбоченилась Зина.

— Может, вспомните, не пропадали ли у кого дети?

Девочка-подросток?

Зина усмехнулась:

— А тебе зачем?

— Надо.

— Ишь какая! Я рассказывай, а она рот на замок!

Сначала сама говори!

Я навалилась на доску, разделявшую нас с Зиной, и, понизив голос, спросила:

— Тайны хранить умеешь? Никому не разболтаешь?

Зинаида постучала большим кулаком по подушкообразной груди:

— Могила!

И тут в магазинчик ввалилась баба, черноволосая, тощая, похожая на потрепанную ворону. Мы мгновенно замолчали.

Блестя глазами, бабенка прогундосила:

— Зинк! Хлеб есть?

— Неа, приходи, Таньк, в ужин.

— Ага, понятно, — кивнула Таня, но не ушла.

Она принялась медленно ходить вдоль прилавков, вздыхать, одергивать застиранный ситцевый халат и чесать голову. Затем вытащила из кармана потертый кошелек и стала перебирать монетки.

— Шла бы ты домой, — не вытерпела Зина, — булки после шести привезут.

— Ага.

— Ступай.

— Уж и постоять нельзя. Да вы болтайте себе, — разрешила Таня, — я не слушаю совсем.

Зина подмигнула мне и сказала:

— Тушенку покупать не стану. Ишь, заломила по сорок рублев за банку. Сама за такие деньги жри!

Я тут же включилась в игру.

— Ну ты жадная! На складе по тридцать девять беру!

Мне заработать тоже надо!

Таня помаялась еще несколько секунд, а потом выскочила за дверь.

— Во дрянь! — воскликнула Зина. — Прямо чует, когда о важном толкуют! Мигом прибежит и уши греет!

А ты сообразительная! Другая и закудахтать могла:

«Какая тушенка?!»

— Ты тоже не промах, — похвалила я собеседницу.

Зина расплылась в довольной улыбке.

— Ага, и дети мои так считают! У других сволочи повырастали, хоть и при отцах. А я своих одна в зубах тянула, выучила, в город отправила, теперь людьми стали. Один врач, другая учительница. Приезжают с подарками, отдыхают и говорят: «Кабы не ты, мамка, капец нам. Все умеешь, все можешь, чистое золото».

Таньку набок скосорыливает, когда такое слышит, мы соседи. Только у ней сын алкоголик горький. Так что у тебя за дело?

Я вздохнула:

— Много лет назад в Грызове должна была исчезнуть девочка-подросток. Причем внезапно. Вечером гуляла, а утром испарилась. Родители шума не поднимали. Вполне вероятно, что они пьяницы или многодетные бедняки. Спустя некоторое время эти люди должны были сделать какое-то приобретение, большое, ценное… Понимаете, Зиночка, я на самом деле частный детектив, и мне поручено расследовать убийство той девочки.

— Чистая Санта-Барбара, — воскликнула Зина, — во, блин! Ща подумаю. У Роговцевых ребенок помер, от дифтерита, они его похоронили.

— Нет, не годится.

— У Аньки Соломатиной сын в Москву учиться уехал, она всем хвасталась, как он там устроился, башли косой режет. Потом менты явились, и выяснилась правда: в тюряге Ленька.

— Опять не то.

— Так многие уезжали, — растерянно сказала Зинаида, — бегут отсюдова. Ленка Переверзева парикмахер в столице, здеся только ночует, Алка Шнырева шмутярой на рынке торгует, Пашка Венкин женился на москвичке…

— Не о них речь! Подросток пропал бесследно и внезапно!

Зина покусала нижнюю губу, потом стукнула кулаком по прилавку.

— Во! Таньку видела? Ну ту, что сейчас здесь крутилась, подслушать, о чем балакаем, хотела?

— Конечно.

— У ней сестра есть, старшая, Фимка.

— Как?

— Серафима. Только наши ее Фимкой кликали.

Танька замуж вышла за Мишку-пьяницу и мыкалась с ним, пока мужик под электричку не попал. А Фимка детей так нарожала! С ней лишь ленивый не спал. Никому не отказывала! Сколько ребят настрогала, не помню, то ли восемь, то ли девять, я в них путалась. Отцы разные, а малыши одинаковые: беленькие, глазастенькие, живчики такие. И, что интересно, все мальчишки, кроме первой. Та девка, Анжелика…

Я внимательно слушала Зину. Увы, рассказанная ею история не казалась мне необычной. Сколько живет в российских деревнях баб, бездумно производящих на свет потомство? Какое количество оборванных, грязных ребятишек с замиранием сердца ждет лета, когда на огороде наконец полезут из земли морковка, кабачки, картошка… Стайки голодных детей ночью шуруют по чужим огородам, своего-то нет, вот и пытаются своровать немного еды.