Дарья Донцова - Лягушка Баскервилей

• Название: Лягушка Баскервилей
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-19903-7

Что можно подумать, встретив вдруг на улице Москвы, пусть и жарким летом, бегущую босую женщину? Первая мысль – она сумасшедшая. Вторая – не преступница ли? Последняя версия – в яблочко! Однако есть одна маленькая оговорка: Розалия Майкова пока только подозреваемая. Правда, не в чем-нибудь, а в убийстве. И бежит она из милиции, умудрившись скрыться во время допроса. А за ней по пятам, расследуя смерть мужа беглянки, идет любительница частного сыска Даша Васильева. Кстати, на сей раз не по собственному желанию! Дашу попросил о помощи полковник Дегтярев. Она и помогла… бежать Розе. Ох, что теперь будет?! Ужас! Даше явно не поздоровится! Ну, вперед, за работу, надо срочно найти Розалию, а заодно и других преступников и преступниц…

---

– Надо позвонить Дегтяреву, – засуетилась я. Федосеев глянул на часы:

– Сашка в самолете, летит в Екатеринбург.

– Ты уверен? Иван кивнул:

– Абсолютно. Он мне звякнул только что на мобильный. Думаю, почти в тот самый момент угодил, когда Розалия из фрамуги вылезала. Сказал: «Давай, Ванек, работай. Дарья ловкая, она непременно поможет, развяжет тетке язык. Появится ниточка, потянешь – и готово. Меня срочно в Екатеринбург послали, вернусь через пару дней, ты как раз успеешь дело оформить».

– Значит, у нас имеется время, – скривилась я. Федосеев мрачно посмотрел на стол и не ответил. Вдруг меня осенило.

– Стой! Насколько я поняла, срок содержания Розалии под стражей истекает?

– Да, сегодня вечером, – подтвердил Иван. – Поэтому я так торопился, думал, она тебе чего наболтает.

– Майкова знала, что ее выпустят? Хотя глупый вопрос, зачем ей тогда бежать.

– Ее никто не предупреждал, – кивнул Иван. – Я же чувствую, она виновна!

– А как поступают, если в наличии только чутье, а улик нет?

– Отпускают, – мрачно ответил Федосеев. – Но…

– Давай без всяких тонкостей. Ты мог ее отправить домой?

– Теоретически – да.

– Вот ты это и сделал! Никто не виноват. Розалия Майкова покинула кабинет с разрешения следователя.

Федосеев засмеялся.

— Ты полагаешь, отправить задержанную домой просто? Сказал: «Вы свободны», и ку-ку?

– А что еще?

Иван начал перекладывать бумажки, в беспорядке заваливавшие стол.

– Тут целая волокита, вплоть до выдачи личных вещей. Не один час пройдет, пока человека оформят.

Я было загрустила, но через пару секунд поняла, как следует действовать.

– Значит, милиционер говорит: «Вы свободны», и заключенного начинают готовить к выходу.

– Ну… в принципе так, хотя в действительности…

– Отлично, – оборвала я Федосеева. – В таком виде версия будет выглядит убедительно: объявил Майковой об освобождении, вышел на минуту из кабинета, а Розалия, незнакомая с процедурой, посчитала, что может уходить, и адью!

– Я идиот?

– Слегка. Но это лучше, чем все остальное! Федосеев нахмурился:

– Ужи не знаю…

– Зато я не сомневаюсь, что так ты сумеешь выпутаться из глупой ситуации. Никому не рассказывай о фрамуге и туалете, а тверди: она ушла, сочтя себя свободной. Я же тем временем займусь проблемой.

Иван с тоской глянул на меня.

– Какой?

Все-таки мужчины морально более слабы, чем женщины. Ну почему Федосеев превратился в кисель? Главное в нашей жизни – не терять надежду и никогда не сдаваться, выход найдется даже из тупика. Если вас замуровали в бетонный мешок, не стоит ныть и плакать, лучше от слез не станет. Следует царапать стену, авось проковыряете дыру и удерете. Не прощайтесь с жизнью, даже если вас переехал поезд!

– Вань, – ласково сказала я, – у нас имеется пара суток до возвращения Дегтярева и плюс к ним время до прилета в Москву генерала. Итого примерно две недели. Ты теперь не один, рядом буду я. Чувствую себя, с одной стороны, виноватой – не смогла выполнить просьбу Дегтярева, с другой – ущемленной – Розалия ловко обвела меня вокруг пальца. Может, я и кажусь никчемным существом, но на самом деле способна на многое.

– Я уже понял, – ехидно отметил Иван.

– Непременно отыщу Розалию и добуду необходимые доказательства ее виновности! – заявила я, не обращая внимания на его ехидство.

– М-да… – горько вздохнул Федосеев. – Сел я в такую лужу, что придется соглашаться и на твою поддержку. Хотя тихий внутренний голос подсказывает: «Ваня, не связывайся с ней, хуже будет!»

– Накрой свой тихий внутренний голос тазом и подумай, что любая помощь – тоже дело! – разозлилась я. – Сказано же, вытащу тебя из беды. Живо сообщи домашний адрес Розалии!

– Ой, не могу! – фыркнул Иван. – Так она тебе и вернется по месту проживания!

– Не спорь!

Федосеев порылся в кипе бумаг на столе, вытащил листок и, прищурившись, прочитал:

– Москва…

– Город можно опустить! – в нетерпении воскликнула я. – Ясное дело, она из столицы.

– Ну не совсем так, – хмыкнул Иван. – Розалия Михайловна Ломоносова прибыла в Москву из Архангельска. Вернее, она обитала в небольшом местечке под названием Сныть. Отец Розалии, Михаил Васильевич Ломоносов…

– Сын обеспеченного купца, – перебила я Ивана, – пришел вместе с рыбным обозом в Москву, выучился, основал университет, писал оды на восшествие цариц на трон, пользовался уважением окружающих. Не кажется ли тебе, что дочурка ученого и поэта на редкость хорошо сохранилась? Ей уж небось около трехсот лет, а смотрится новенькой.

– Не понял? – оторвался от чтения Федосеев.

– Хватит шутить, времени мало! Посмеялся, и ладно!

– Но ее отца на самом деле звали Михаил Васильевич Ломоносов, – растерянно произнес следователь. – Смотри.

Я цапнула листок и возмутилась:

– Ну и странные случаются люди! Зачем называть ребенка точь-в-точь как исторический персонаж?

– Считаешь эту проблему сейчас главной? – на полном серьезе осведомился Федосеев.

– Рассказывай все, что известно о Розалии! – велела я, решив не реагировать на колкие замечания.

Федосеев начал выдавать информацию, и очень скоро мне стало понятно, по какой причине мужик до сих пор сидит в районном отделе, не продвигаясь по службе. Может, Александр Михайлович прав, считая бывшего однокурсника крепким профессионалом, вполне вероятно, что Дегтярев и не ошибается, но в случае с Розалией действия следователя выглядели беспомощными.

Иван выяснил о Розалии лишь общие данные. Младшая дочь Михаила Васильевича Ломоносова была в городе Сныть яркой звездой. Розочка громче всех пела, ловчее танцевала, а когда в населенном пункте образовалась своя команда КВН, стала ее постоянной участницей. Закончив школу, Розалия не пожелала остаться в Сныти. Да и что хорошего ждало ее там? Предстояло выйти замуж за одного из местных парней, нарожать сопливых детей, растолстеть и потом всю оставшуюся жизнь бороться с алкоголизмом супруга, собирать деньги, желая купить машину-дачу-ковер-шубу, и любоваться в телевизор на красивых людей, которые не влачат жалкое существование, а живут весело, богато, счастливо.

Вопреки воле родителей Розалия уехала из Сныти, причем не в Архангельск, а в далекую Москву. Домой Ломоносова никогда не возвращалась, писем не присылала. От нее через месяц после побега пришла лишь короткая весточка: «Поступила в институт назло вам. Прощайте. Если увидите мое фото в журналах, лопните от зависти. Вы в меня не верили, вы мне не нужны. Нам не о чем разговаривать и нет необходимости встречаться». Письмецо было написано торопливым почерком – похоже, что отречение от родной семьи девушка составила впопыхах.

Розалия полностью выполнила обещание – в Сныть она не приезжала, родителям не звонила. Старшая ее сестра Нина не сумела даже сообщить ближайшей родственнице о кончине сначала отца, а потом и матери: следы девушки затерялись в Москве. Единственное, что мог разузнать Федосеев: ни в одном высшем учебном заведении столицы Розалия Михайловна Ломоносова не обучалась.

Выплыла из небытия первая красавица Сныти лишь после бракосочетания с Павлом Майковым. Собственно говоря, это все. Где жила до того Розалия, чем занималась, покрыто толстым слоем пыли. Правда, Нелли Семеновна, придя к следователю, заявила: «Да она проститутка! Прошмандовка без роду и племени!»

Но ведь свекровь способна и не на такие высказывания. Осталась неясной и причина, по которой Розалия отравила мужа. Та же Нелли Семеновна в запале восклицала: «Павлик мерзавку из грязи вытащил, отчистил, отмыл, одел, обул, а она отблагодарила!»

Иван, которому назойливая госпожа Майкова-старшая со своими требованиями арестовать невестку надоела хуже ежедневного завтрака из одной черной икры, не удержался от замечания:

– Павел, по вашим словам, был умным, самодостаточным человеком. Зачем ему, как вы выражаетесь, проститутка?

Нелли Семеновна сложила губы куриной гузкой.

– Уважаемый Иван Николаевич, мужчины любят женщин лишь по одной причине. Если она красива, и умна, и талантлива, и домовита, но в постели лежит бревном, то ничего хорошего не получится. У нас в стране неправильно воспитывают девочек, им следует тренировать не ум. Вот у Розалии проблемы с нижним этажом не имелось, профессиональная выучка, на это наивного Павлушу и взяла. А потом успокоилась, поняла, что стала приличной, замужней женщиной, и перестала работать в постели. Вот тут-то у Павла и открылись глаза. Мужчины, поняв, что половой интерес к партнерше иссяк, живо трезвеют. Вот Павлуша и снял розовые очки, только при обычном свете Розалия неприглядно смотрелась. Сын наконец-то осознал, что совершил ошибку: рядом с ним не та женщина. Но он и предположить не мог, насколько «не та». После крупного разговора Розалия испугалась, присмирела, попыталась вернуть любовь мужа, но в одну воду невозможно войти дважды. Девке стало ясно, что развод грянет неминуемо, и она решила: лучше стать вдовой. По закону жена – наследница первой очереди.