Владимир Колычев - Перебиты, поломаны крылья

• Название: Перебиты, поломаны крылья
• Автор: Владимир Колычев
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-2705

Хорошо устроился в жизни Илья Теплицын. У него есть все, что нужно молодому человеку – деньги, дом, жена, любовница. Но нашла черная полоса, и хлебнул Илья несчастий по полной. Любовница убита, Теплицына обвинили в убийстве и сунули в сизо. Муж любовницы поклялся, что до суда Илья не доживет. А ему надо выжить любой ценой, чтобы доказать свою невиновность. Одна надежда на капитана милиции Андрея Сизова, который должен найти нужные доказательства. Но пока тот ищет, Илью прессуют так, что суд может и не состояться…

---

– Да я, в общем-то, и не высовываюсь, – повел плечом Илья.

– И правильно делаешь… А то, что против докторов пошел, так это еще правильней. Распоясались они здесь, в самую пору дело врачей заводить, как при Сталине. Я восемь лет назад здесь был, тогда уже спидоносцев две камеры было, сейчас, наверное, раза в три больше. И все из-за таких грамотеев. Ты отказался от укола и меня пронесло, так что, считай, я перед тобой в долгу… Да, «спасибо» здесь не говорят. А зря. «Спасибо» – это «спаси, бог». Кресты нательные носят, Библию читают, а «спасибо» говорить нельзя. Ну, парадоксов здесь хватает, всего и не объяснишь. Да и не надо вникать, все равно ничего не поймешь, а неприятностей на голову наживешь… Никогда не жалуйся, никогда не хвастайся, не обсуждай других, никогда не оправдывайся – этого здесь не любят. И, главное, не ври самому себе. Мне или еще кому-то соврать можешь, могу и не заметить. А себе начнешь врать, когда-нибудь обязательно заметят… В общем, будь самим собой и следи за ветром, тогда, глядишь, и доплывешь до своей пристани. Тебя в чем обвиняют? Так, в общих словах можешь сказать. А не хочешь, не говори, это твое право.

– Не хочу, но скажу. Чего не сказать? Не похож ты на стукача, да и мне сознаваться не в чем. В убийстве меня обвиняют, но я не убивал. Но никому ничего не докажешь. Я с ней ночью был, ни с кем ее живой после меня не видели, значит, я убил. И никому ничего не докажешь…

– Значит, из-за женщины. У меня то же самое было восемь лет назад. Да я уже говорил. В изнасиловании меня обвинили, хотя ничего и не было, восемь лет строгого режима ни за что ни про что, по условно-досрочному вышел…

– По условно-досрочному, это как?

– А так, что восемь лет дали, а пять с половиной лет отсидел, остальное на воле, на испытательном сроке. Шел недавно по улице, какой-то нехороший человек мимо проходил, плечом меня задел, я ему замечание сделал. Если бы я его бил, так нет, он на меня с кулаками набросился. Я только отбивался. И что? Эта сволочь на свободе, а я здесь. Другого бы еще в отделении отпустили, а у меня условно-досрочное, значит, обратно в тюрьму. Срок, может, и не добавят, но два с половиной года досидеть придется. Хорошо, если на поселении, а если нет?.. И скажи, есть ли на свете справедливость?

– Если есть, то не про нас писана.

– Вот и я о том же говорю… Поздно уже, я так понял, ужин прошел мимо нас. Будем питаться, чем бог послал…

У Ильи в сумке оставался кусок буженины, печенье и хлеб, у Кирилла не было ничего.

– Мать передачку в капэзэ собрала, за три дня все съел, – виновато передернул он плечами.

– Ничего, у меня есть. Тебя в капэзэ долго держали?

– Четыре дня.

– А меня шесть. Обвинение предъявили, а все равно держали. Сначала с бомжом в одной камере жил, а потом в одиночке…

– Там одиночек не густо. Как платных палат в районной больнице. Видно, кто-то подмазал…

– Подмазал, – кивнул Илья.

Нила постаралась. И если дальше в том же духе будет продолжать, то вкусные и сытые передачи в тюрьму будут поступать исправно. И деньги тоже. Хоть с чем-то в этой жизни порядок будет. Если, конечно, Нила не отвернется от него…

Глава пятая

Катя прятала глаза. Выражение лица виноватое, но у Андрея возникло такое ощущение, что в душе она улыбается самой себе.

– Я тебе сразу хотела сказать, но тогда было неясно…

– Что неясно?

Она уже сказала, что решила расстаться с ним. У нее есть мужчина, она его любит и хочет жить с ним. Но Андрей все равно ничего не понимал. Не хотел понимать. Он любит Катю, он не хочет ее терять. Он звал ее замуж, она не отказывалась. И вот высокое и ясное небо над головой накрыла черная туча, сверкнула молния, грянул гром.

А ведь с утра ничего, казалось бы, не предвещало беды. Он был в командировке, сегодня утром приехал, побыл немного дома, привел себя в порядок, по пути на службу заехал к Кате, думал застать ее дома, но встретил во дворе. Она куда-то спешила, увидела его – испугалась поначалу, но быстро взяла себя в руки. И ошеломила его признанием:

– Какой же ты непонятливый. Говорю же – у меня есть мужчина, он мне очень нравится. Я встречалась с ним, но тебе не говорила, потому что не совсем была уверена в нем. А теперь мы с ним во всем определились, он сделал мне предложение, я выхожу за него замуж…

– Но так же нечестно.

– Почему нечестно? Я же не твоя собственность, – с вызовом и укором глянула на него Катя.

Андрей стоял и смотрел на нее, не чуя под собой ног. Невозможно было поверить в то, что эта восхитительная девушка с чудными изумрудными глазами навсегда исчезнет из его жизни.

– Никто и не говорит, что ты моя собственность. Но мы же встречались, мы объяснялись друг другу в любви…

– Не было никакой любви, о чем ты говоришь? Ты нравился мне, я нравилась тебе, мы спали вместе, и всего-то…

– Но ты же говорила, что любишь.

– Может быть. Но это несерьезно.

– А его любишь?

– Думаю, что да.

– Думаешь?

– Это мое личное дело, любить его или нет.

– Кто он такой?

– Зовут Борис, он молод, умен, у него своя фирма. Дом, машина… Э-э, это не так важно…

Андрею показалось, что Катя лукавит.

– А может, как раз это и важно?

– Думаешь, я стерва сквалыжная? Нет, совсем нет. Поверь, если бы мне Борис не нравился как мужчина, у него не было бы шансов. И пусть у него хоть сто миллионов будет…

– А так всего лишь один-два миллиона, да? – Это не Андрей сказал, это прозвучал голос вырвавшейся наружу обиды.

– Ну о чем ты говоришь? Где ты видел в нашем городе долларовых миллионеров?

– Видел.

У Андрея у самого тетя богато живет и знакомые такого уровня, что близко не подходи. Но ему-то что с того? Сам он живет с мамой в двухкомнатной квартире, она в школе учительницей работает, и он в следственном изоляторе денежный оклад за должность и звание получает. На такие деньги ни дом не построишь, ни машину приличную не купишь. А в шалаше Катя жить не хочет, потому и уходит к более успешному мужчине… Понять ее можно, но простить – вряд ли.

– А чего ж сам таким не станешь? – язвительно усмехнулась она.

Андрей поморщился, как будто получил удар ниже пояса.

– Зачем ты так? – неприязненно спросил он.

– Извини, если обидела, – ничуть не раскаиваясь, не очень охотно сдерживая выпирающую изнутри улыбку, сказала она. – И зла на меня не держи, ладно?

– Зла держать не буду, – через силу выдавил он. – И тебя держать не буду…

– Вот и правильно… Не злись, тебе это не идет.

Она нежно коснулась пальцами его плеча, потянулась на цыпочки, пока он не успел отстраниться, быстро коснулась губами его щеки. Повернулась к нему спиной и спорым шагом скрылась в дверях подъезда. Когда-то Андрей провожал ее домой, расставался с ней на этом самом месте, она целовала его на прощание и убегала – иногда безвозвратно, то есть до следующего дня, а бывало, что разворачивалась, снова целовала, уже более крепко, и только затем уходила. Но сейчас она точно не выбежит обратно, не повиснет у него на шее. У нее есть другой мужчина, побогаче…

На службу Андрей ехал в раздавленных чувствах, перед глазами зыбкий туман, в голове ералаш из мозаики, на которую разбилась его жизнь. Один раз он едва не врезался в зад «Мерседесу», второй – чуть не попал под «КамАЗ».

Перед воротами следственного изолятора он остановился, отъехал чуть в сторону. Хоть и не самая лучшая у него работа, хоть и не прибыльная, но, как бы то ни было, ему нравилось дело, которым он занимался. Кто-то рожден летать птицами, а кто-то – заниматься преступниками. У него даже фамилия, располагающая к работе в Сизо. Капитан Сизов Андрей Павлович, ответственное должностное лицо. Был коллектив, в котором он работал, была целая масса заключенных, за которых он отвечал если не головой, то погонами, – никто, ни коллеги, ни уголовники, не должны видеть его в упадке духа. Таково его кредо – что бы ни случилось, нос всегда должен быть по ветру. Да и не то это место, тюрьма, где можно давать волю своим чувствам – обиженных здесь не жалуют ни по ту, ни по другую сторону решетки. И должность у него не самая маленькая – заместитель начальника оперативной части, для двадцати восьми лет какое-никакое, а достижение. Один раз дашь слабину, из кожи вон потом лезть придется, чтобы вернуть утраченное.

Усилием воли он постарался привести в порядок свои мысли, попытался обнадежить себя ожиданием нового, пусть и гипотетического, но счастья. Ведь он еще молод и на внешность свою никогда не жаловался, и девушек симпатичных в Рубеже немало, найдет он еще себе такую, с которой можно будет счастливо прожить всю жизнь.

Он уже собирался продолжить путь, когда в дверцу постучали. Андрей обреченно глянул в окошко. Сейчас ему меньше всего хотелось встречаться с просителями из родных и близких заключенных. Но к нему в машину просилась Нила. Андрей удивленно повел бровью – она-то что делает здесь, в этом мрачном и пугающем своей фатальностью месте?