Елена Блаватская - Разоблаченная Изида. Том II

• Название: Разоблаченная Изида. Том II
• Автор: Елена Блаватская
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2006
• ISBN: 5-04-005589-7, 5-04-003966-2, 5-04-00, 5588-9, 5-699-00504-8

«Разоблаченная Изида» — занимает центральное место в творчестве Елены Петровны Блаватской. Эту книгу по праву можно назвать энциклопедией оккультных наук. Среди затронутых в ней тем Восточная Каббала и утерянные магические искусства, влияние звезд и планет на человеческие судьбы и загадки пустыни Гоби, материализация Духов и жизнь после смерти.

---

Среди писателей греческого духовенства существует предание, что «еретики» (возможно Цельс) едко насмехались над христианами по поводу этого щекотливого пункта. Они утверждали, что если Иисус не был бы простым смертным, которого часто покидал Дух Христоса, то он не жаловался бы в таких выражениях, какие ему приписываются; также он не воскликнул бы громким голосом: «Мой бог, Мой бог! Почему ты покинул меня?» На это возражение в «Евангелии от Никодима» дан очень искусный ответ, и именно «Князь Ада» улаживает это затруднение.

Он начинает спорить с Сатаной как истинный метафизик.

«Кто тот могущественный князь», — насмешливо осведомляется он, — «кто такой могущественный и все же человек, боящийся смерти?.. Я подтверждаю тебе, что когда он сказал, что он боится смерти, он замыслил обмануть тебя, и это было бы твоим несчастьем на веки вечные».

Ободрительно увидеть, как тесно автор этого Евангелия примыкает к тексту своего Нового Завета и в особенности к четвертому евангелисту. Как ловко он подготавливает путь для на вид «невинных» вопросов и отвечает, подкрепляя наиболее сомнительные места четырех Евангелий — места, подвергавшиеся сомнению и перекрестным допросам в те дни тонкой софистики ученых гностиков больше, чем теперь; это веская причина, почему церковным отцам следовало бы гораздо больше позаботиться о сожжении документов своих противников, чем уничтожении самой их ереси. Последующее дает хороший пример. Диалог между Сатаной и полуобращенным Князем-метафизиком подземного мира продолжается.

«Кто же тогда этот Иисус из Назарета», — наивно спрашивает князь, — «если своим словом, без молитвы Богу, отнял у меня умершего?» (XV, 16).

«Возможно», — отвечает Сатана с невинностью иезуита, — «что это тот же самый, который отнял у меня ЛАЗАРЯ, после того как он уже четыре дня был мертв, и вонял и гнил?.. Это та же самая личность — Иисус из Назарета… Я заклинаю тебя, силами, которые принадлежат тебе и мне, не приводи его ко мне!» — восклицает князь. — «Ибо когда я услышал о силе его слова, я задрожал от страха, и вся моя нечестивая компания встревожилась. И мы не были в состоянии удержать Лазаря, а он встряхнулся и со всеми признаками злобы ушел от нас; и сама земля, где мертвое тело Лазаря было заключено, сразу же вернула ему жизнь». «Да», — задумчиво добавляет Князь Ада, — «я знаю теперь, что он есть Всемогущий Бог, который могущественен в своем царстве и могущественен в своей человеческой природе, и который есть Спаситель человечества. Не приводи эту личность сюда, так как он освободит всех тех, кого я держу в плену неверия и… поведет их к вечной жизни» [XV, 20].

На этом заканчивается посмертное показание этих двух духов. Харин (дух № 1) отдает то, что написал, Анна, Каиафе и Гамалиилу, а Лентий (дух № 2) свое — Иосифу и Никодиму; покончив с этим делом, оба превращаются в «фигуры чрезвычайной белизны и больше их не было видно».

Чтобы показать в дальнейшем, что эти «духи» все время находились в строжайших «условиях проверки», как сказали бы современные спиритуалисты, — автор этого Евангелия добавляет:

«Но что они написали, было найдено совершенно совпадающим; у одного не было ни буквы больше или меньше, чем у другого».

Эта новость распространилась по всем синагогам — Евангелие продолжает свое повествование — и по совету Никодима Пилат пошел в храм и собрал евреев вместе. На этой исторической встрече, Каиафа и Анна представлены объявляющими, что их Священные Писания свидетельствуют, «что Он (Иисус) есть Сын Бога и Господь и Царь Израиля» (!), и заканчивающими это признание следующими памятными словами:

«И таким образом явствует, что Иисус, которого мы распяли, есть Иисус Христос, Сын Бога, и истинный и Всемогущий Бог. Аминь». (!)

Несмотря на такое сокрушительное для них самих признание, и признание Иисуса самим Всемогущим Богом «Господом Богом Израиля», ни верховный первосвященник, ни его тесть, ни кто-либо из старейшин, ни Пилат, который записывал эти заявления, ни один сколько-нибудь выдающийся еврей Иерусалима не стали христианами.

Комментарии излишни. Это Евангелие заканчивается словами:

«Во имя Святой Троицы [о которой Никодим в то время еще ничего не мог знать] так заканчиваются Деяния нашего Спасителя Иисуса Христа, которые император Феодосий Великий нашел в Иерусалиме в приемной Понтия Пилата среди материалов государственного архива»; каковую историю якобы написал по-еврейски Никодим, «и события эти произошли в девятнадцатом году царствования Тиберия Цезаря, римского императора, и в семнадцатом году правления Ирода, сына Ирода, царя Галилейского, восьмого числа до календ апреля, и т. д. и т. д.».

Это является наиболее неприкрытым мошенничеством, какое было совершено после эры набожных подделок, начатой первым епископом Рима, кто бы он ни был. Кажется, что этот неуклюжий подделыватель не знал и не слыхал, что догмат о Троице был провозглашен не раньше чем 325 лет спустя после этой предполагаемой даты. Ни Ветхий, ни Новый Завет не содержат в себе слова «троица», так же как ни малейшего намека на эту доктрину (см. ранее в этом томе, «Сошествие Христа в ад»). Никакое объяснение не может оправдать пускания в ход подложного Евангелия в качестве божественного откровения, ибо с самого начала оно было известно как преднамеренное мошенничество. Если теперь само это Евангелие и объявлено апокрифическим, то тем не менее каждая содержащаяся в нем догма как навязывалась, так по-прежнему и навязывается христианскому миру. И даже тот факт, что оно теперь отвергнуто, не заслуга, ибо церковь была пристыжена и вынуждена к этому.

Итак, мы вполне вправе повторить исправленный «Символ веры» Роберта Тэйлора, который, по существу, является христианским «Символом веры».

Я верю в Зевса, в Отца Всемогущего,
И в его сына Иасиоса Христа, нашего Господа,
Который был зачат Святым Духом,
Рожден от Девы Электры,
Убит молнией,
Умер и был похоронен,
Он сошел в Ад,
Снова поднялся и вознесся высоко,
И вернется судить живых и мертвых,
Я верю в Святой Ноус,
В святой круг великих богов,
В общину божеств,
В искупление грехов,
В бессмертие Души
И в Жизнь Вечную.

Доказано, что израильтяне поклонялись Ваалу, сирийскому Вакху, воскуривали фимиам сабазианскому или эскулапскому Змию, и совершали Дионисийские мистерии. И как это могло быть иначе, если Тифона называли Тифоном Сетом,[622] а Сиф, сын Адама, тождественен с Сатаной Сатаном; и Сифу поклонялись хетты? Менее чем за два века до Р. X., мы находим, что евреи или почитали, или, просто, поклонялись «золотой голове осла» в своем храме; согласно Апиону, Антиохий Епифан увез ее с собой. И Захария был ошеломлен появлением в храме божества в виде осла![623]

Эл, Солнечный Бог сирийцев, египтян и семитов, по заявлению Плейта, был никто другой как Сет или Сиф, а Эл — это первоначальный Сатурн-Израиль [638, с. 74]. Шива — эфиопский бог, то же самое, что и халдейский Ваал — Бэл, таким образом он также Сатурн. Сатурн, Эл, Сиф и Киюн или библейский Чиун Амоса — все представляют одно и то же божество, и все они в своем худшем аспекте могут быть рассматриваемы как Тифон Разрушитель. Когда религиозный пантеон принял более четкий облик, Тифон был отделен от своего андрогина — доброго божества, и деградировал в грубую неразумную силу.

Такие реакции в религиозных чувствах народа были нередки. Евреи поклонялись Ваалу или Молоху, Солнечному Богу Геркулесу[624] в дни своего раннего существования — если они, вообще, существовали ранее персов или маккавеев — а затем заставили своих пророков осудить их. С другой стороны, характерные черты Моисеевого Иеговы являют больше от нравственного облика Шивы, чем от облика благосклонного «долготерпеливого» Бога. Кроме того, отождествление с Шивой является немалым комплиментом, так как последний — Бог мудрости. Уилкинсон рисует его, как наиболее разумного из индусских богов. Он трехглазый и подобно Иегове ужасен в своей беспрестанной мести и гневе. И хотя он Разрушитель — «все же он воссоздатель всего в совершенной мудрости» [638, с. 75]. Он прообраз Бога Св. Августина, который «готовит ад для тех, кто стремятся проникнуть в его тайны», и настаивает на испытании человеческого разума, так же как и здравого рассудка, принуждая человечество с одинаковой почтительностью взирать на его добрые и злые деяния.