Далия Трускиновская - Дайте место гневу Божию (Грань)

• Название: Дайте место гневу Божию (Грань)
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Научная Фантастика

Как найти управу на оскорбивших вас сильных мира сего, если суд людской перед ними бесправен, а суда Божьего ждать придется слишком долго?! Наберите адрес сервера WWW.UPRAVA.RU – и на помощь вам придут демоны Справедливости, творящие возмездие на собственный, независимый от Небесной Воли страх и риск. Вот только... не ударит ли освобожденная Сила Тьмы еще и по тому, кто призвал ее в наш мир?

---

Его нечаянно толкнули и он вспомнил, что идет по улице. Тут же Богуш услышал голоса:

– Гляди, Люб! Во! Обдолбанный!

– А ни фига ж себе! Его же задавят!

Богуш дернулся, резко повернул голову туда, куда глядели две изумленные тетки, и увидел сына.

– Ой, мамочки мои… – громко прошептала Люба.

Герка переходил улицу посередине и наискосок. Машины неслись в шесть рядов – но он даже не смотрел по сторонам, просто ноги как-то несли его, не давая упасть, он и шагал без всякого соображения. Вокруг выло и взвизгивало, но он не слышал…

Богуш окаменел. Нужно было броситься в дырку между машинами и вытащить сына! Но машины шли густо, перекрестки были далеко. Герка то появлялся, то исчезал. Ему даже не приходило в голову остановиться, переждать опасность!..

Никогда в жизни Богуш не знал такого ужаса, чтобы тело отказалось слушаться, мозги – работать, и осталось только зрение.

И тут он увидел на проезжей части еще одного человека. Человек в длинной, выпущенной поверх широких черных штанов желтой футболке бежал рядом с машиной во втором ряду, приотстал, проскочил за ее капотом перед самой мордой грузовика и оказался возле Герки.

Богуш видел, как этот неожиданный человек взял его сына за руку и повел, и повел по прерывистой белой черте, разделявшей полосы движения, и в нужный миг потащил за собой, и успел поставить сына уже на следующую прерывистую черту, а потом в последнем рывке доставил его и на тротуар.

– Ой… – прошептала следившая за этими маневрами тетка. – Дай Боже тебе здоровья, сынок!..

Спаситель покосился на нее и ничего не ответил. Здоровья ему как раз и недоставало – он был мал, худ, белобрыс, с вдавленным профилем, с курносым носом, торчащим из какой-то удивительной и не соответствующей строению человеческого черепа глубины. Подбежав и схватив обеими руками Герку за плечи, Богуш едва не столкнул белобрысого на проезжую часть.

– Это ты? – спросил Герка. – Послушай, дай десять рублей. Я девчонке мороженое обещал.

О том, что у него отцовское портмоне с деньгами и карточками, сын забыл окончательно и бесповоротно. И в какой грязи он извозился, прежде чем выйти на проспект, – тоже явно не знал. Вонь была такая, будто парень годами бомжевал и гадил там, где спит.

– Вы его лучше домой отведите, – посоветовал белобрысый. – Он совсем никакой.

– Вижу, – согласился Богуш и вдруг понял, что вообще-то за спасение сына нужно хоть спасибо сказать.

– Больше его к Шаману не пускайте. С него одного раза хватит.

Белобрысый не уговаривал и не советовал – он приказывал. Правда, глядел при этом вправо и вниз, все-таки ему было неловко вправлять мозги старому дураку.

– А ты откуда знаешь, что он был у Шамана?

– Там познакомились.

– Послушай… Пойдем с нами! – неожиданно позвал Богуш. – Ты даже не представляешь…

– Да представляю, – белобрысый отступил назад. – Забирайте его скорее.

Сейчас Богуш увидел, что это уже не мальчик. Спасителю было больше двадцати, у него и борода вовсю росла – только была светлой, золотистой и издали не видной. Сантиметровая щетинка торчала из подбородка и шеи, на щеках ее почему-то не было.

– Пойдем с нами, – повторил Богуш, не находя от волнения других слов.

– Да некогда мне. Вы его больше не отпускайте.

Белобрысый побежал к троллейбусной остановке и успел вскочить в заднюю дверь.

– А где Цуца? – спросил Герка.

– Кто?

– Цуца. Этот…

– Ты его знаешь?

– Знаю. Классный мужик. Он вчера анекдоты рассказывал.

– Пошли к матери, будут там тебе анекдоты… – проворчал Богуш.

Он допускал, что низкорослого мальчишку могут дразнить Цуциком. Однако наступает время менять клички. Самого Богуша вон Бобиком дразнили, но после школы – как отрезало. Этот был уже не мальчик – значит, и не Цуцик. Надо же – Цуца…

По дороге сын делался все более словоохотлив, размахивал руками и странно дергал локтями – словно подталкивал в бок кого-то высокого и незримого. А если бы Богуш посмотрел сбоку, как идет Герка, то глазам бы не поверил – ноги настолько опережали туловище, что по всем законам физики сын давно должен был сесть на асфальт.

Богуш притащил Герку в гостиницу, привел его в номер по служебной лестнице и обнаружил там Надю, собирающую дорожные сумки. Оказалось, она разговорилась с горничной и сняла буквально за гроши двухкомнатную квартирку.

Это имело смысл – без посторонних глаз было легче наладить присмотр за сыном. Богуш не стал рассказывать жене, как непонятный Цуца спас Герку из-под колес, а принял активное участие в переезде. Потом он сидел с Геркой, пока Надя бегала по окрестным магазинам и закупала необходимое для житья. Герка снял все, даже трусы, и завернулся в покрывало с тахты. Его одежда непереносимо воняла, словно парень искупался в канализации. Надя утверждала, будто это вообще не его джинсы и майка – она приобретала вещи хотя дешевые, но совершенно новые, а эти прямо на глазах расползались. Герка ничего объяснить не мог.

Квартирка оказалась на втором этаже блочного дома, классическая хрущоба, в которой крупному Богушу было не повернуться. Двери между прихожей и кухней, а также между прихожей и первой комнатой не имелось. Но окна выходили во двор, двор оказался зеленый, вся торговля – рядом, даже рынок, и в довершение радости, в том же квартале имелась и школа. Появляясь с новыми приобретениями, Надя докладывала об очередном открытии.

Герка понемногу вспоминал о своем побеге. У него образовался провал в памяти – он сбежал потому, что испугался каких-то людей, и решительно не помнил, как переходил безымянный проспект. Какие люди примерещились сыну – Богуш не докапывался. Он уже и тем был доволен, что нашлись кредитные карточки. Потом Герка, обуянный неожиданным весельем и оптимизмом, заговорил о Цуце и компьютерах. Это было совсем отрадно – оказалось, они познакомились в компании, где рассуждали о программах, и что-то засело у Герки в памяти. Но как он в ту компанию попал, как оттуда уходил – уже было совершенно непонятно.

Отец с сыном договорились до того, что Герка завяжет и с алкоголем, и с дурью, пойдет в школу с математическим уклоном, а к моменту окончания папа найдет для сына солидную компьютерную фирму, где можно заниматься серьезными делами, а не инсталлировать с утра до вечера Windows в свежесобранных уродцев. Надя приготовила первый на новом месте обед, семья впервые за много дней собралась за кухонным столом, пусть временно – но своим, семья ела суп из пакетиков, сосиски, вареные макароны с кетчупом и целых полчаса была счастлива.

Герка ушел через окно. Родители думали, что он прилег после бессонной ночи вздремнуть, а он высмотрел дерево с длинной веткой – и дал деру.

– Нам надо уезжать отсюда, – тихо сказал Богуш.

– Куда? – безнадежно спросила Надя. – Дальше-то куда?.. Свинья везде грязи сыщет…

И посмотрела в угол прихожей, где лежала кучка Геркиного тряпья. Надя собиралась вынести ЭТО, когда стемнеет.

Богуш понял – она уже не любит сына так, как любила всего полгода назад. Если бы ей вернули тогдашнего Герку с тройкой по физике – она была бы счастлива. Теперешний Герка был не тот, кого она вырастила, она мучительно искала в этом грязном, то бессловесном, то крикливом, пропахшем сыростью, плесенью и чуть ли не дерьмом существе чистенького мальчика «со способностями». И злость вскипела – Наде было всего тридцать восемь, она могла родить себе другого сына! Не зря же она так старательно предохранялась, пила разноцветные таблетки и сильно переживала, если пропускала день!

Богуш не знал, что комедию с таблетками Надя устроила ради него, чтобы не было тягостных разговоров о его болезни.

Только для него Герка был единственным! Для нее – лишь первым! Она может рожать хоть ежегодно, думал Богуш, она может родить от любого мужчины, от самого крепкого, здоровенного, молодого! Она может вынянчить целую стаю толстеньких детишек! Она может усилием воли забыть про первого – неудачного!..

Надина нелюбовь к сыну Богуша в какой-то мере устраивала. Она позволяла решить по крайней мере одну проблему.

– Ну, вот что, – сказал он. – Нам вовсе незачем вдвоем охранять этого балбеса. Ты сегодня вечером едешь домой и занимаешься продажей квартиры. Это дело долгое. Но если не начать – само не сделается.

– Которой квартиры? – не поняла она.

– Ну, нашей.

Надя вздохнула.

Ага, подумал Богуш, вот и еще аргумент. Ей жалко огромной квартиры с великолепной мебелью. Муж фактически остался без работы, сын фактически стал наркоманом! А она сейчас начнет тосковать о кухонных полотенцах!

Но Надя не доставила ему такой радости.

– Обидно, – только и сказала она.

Ага, подумал Богуш, она рада унести отсюда ноги. Она рада отдаться квартирным хлопотам, лишь бы не видеть постаревшего мужа и безнадежного сына. Герка болен – но у нее, очевидно, кончился срок физиологического материнства. И в глубине души она считает, что руки развязаны…