Далия Трускиновская - Тринадцать полумасок

• Название: Тринадцать полумасок
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Фэнтези

---

Когда огненное безобразие окончилось, Артем подошел к хозяину с супругой, поблагодарил за приятно проведенный вечер, как будто конверта с долларами не было на свете, и, ни с кем более не прощаясь, пошел в гостевую комнату за дубленкой. Он хотел незаметно спуститься в холл на первом этаже, где вместе с тенором и концертмейстершей мог спокойно дождаться машины.

Но, заблудившись, он спустился по лестнице, которая вела с третьего этажа на второй, и не более. Очень удивившись, Артем решил почему-то, что продолжение – за узкой дверью, и нажал ручку.

Он оказался в дальнем конце гостиной, где даже люстры сейчас не горели. Накрытый стол был где-то за поворотом, а прямо перед Артемом – кусок стены с венецианским карнавалом.

Сейчас он мог подойти поближе, рассмотреть повнимательнее. Ему, время от времени изобретающему для себя новый грим, всегда было интересно, как мазками красок самых неподходящих цветов создается человеческое лицо.

Но подойти к панно не удалось. Когда Артем вышел из-за царственного дивана, то увидел лежащего человека – того, чье отсутствие за столом не понравилось хозяину. Человек лежал на спине, шагах в семи-восьми от картины, и полы черного фрака раскинулись по круглому ковру, а седая борода торчала вверх.

* * *

– Эдгар? – еще не понимая, что произошло, спросил Артем. Ответа не было, тогда он быстро подошел, опустился на корточки и чуть не сел на пол.

В правой руке у художника был пистолет.

Артем никогда не видел самоубийцу, который бы застрелился. Но он не мог бы объяснить, чем ему не понравилась поза Эдгара. Что-то было не так…

Артем быстро прошагал через гостиную и увидел, как клан бодро собирается у стола. Вмешиваться в семейное застолье было неприлично, однако пришлось – Артем в распахнутой дубленке подошел к хозяйской кузине, уж слишком активно игравшей тут роль хозяйки дома, и поманил ее за собой.

Увидев лежащего художника, она вдруг развеселилась.

– Вот не может без розыгрыша, обязательно ему надо что-нибудь учудить, – шепнула она Артему на ухо. – Он думает, мы сейчас все примчимся с криками. А потом встанет и скажет, что это был новогодний сюрприз…

– Люстру можно зажечь? – спросил Артем.

– Вон выключатель.

Артем нажал на большой белый квадрат в золотой рамочке.

– Нет, вы посмотрите, – уже громче сказала Лена. – Он же этот фрак из Вены привез! И кетчупом его!..

– Это не кетчуп, – ответил Артем. – Это гораздо хуже.

– Как – хуже?..

И тут она поняла, что Эдгар действительно мертв.

Ожидая хоть каких-то признаков ужаса от хозяйской кузины, он очень внимательно глядел ей в лицо, чтобы вовремя прийти на помощь, и разглядел лишь одно – напряженную работу мысли.

– Стойте тут, – быстро сказала женщина, – я сейчас приведу Николая.

То есть, хозяина, подумал Артем. Разумно…

Николай явился не сразу – она пришла первая и встала у закругленного угла белой стены. Артем оценил красивую фигуру в бирюзовом кружевном платье и только теперь заметил, что к платью полагаются не длинные рукава, а высокие ажурные перчатки. Подивившись тому, что светской даме пришлось ужинать, не снимая перчаток, он повернулся навстречу хозяину.

– Это вы панику подняли? – спросил хозяин.

– Это он панику поднял, – Артем опустился на одно колено возле тела и полез за пазуху фрака. Там у него было, кроме реквизита для мини-магии, маленькое зеркальце. Вернее, кожаный футляр для расчески с зеркальцем. Артем подышал на стекло, отполировал его об штанину и показал хозяину:

– Видите – чистое.

Потом поднес длинное зеркальце к губам и к ноздрям Эдгара.

– Ну, что? – спросил, не желая нагнуться, хозяин.

– Чистое.

– Это правда, Николай… – тихо сказала, подойдя, кузина.

– Отстань.

– Надо что-то делать…

– Отстань.

Он отошел, сел на диван, уставился на носки своих белых туфель.

Артем встал и выпрямился. Хозяин посмотрел на артиста.

Артем понимал, что таким взглядом приказывают подойти, но остался на месте. Зато кузина поспешила к могущественному родственнику (в том, что они еще и любовники, Артем уже не сомневался).

– Где Ильин с Казанской? – негромко спросил хозяин.

Кузина повернулась к Артему, ожидая ответа от него.

– Я не расслышал вопроса, – сказал Артем.

Хозяин, при всем своем самомнении, был не дурак. Он похлопал по дивану, что означало – перестань валять дурака, подходи и садись, попробуем поговорить как бы на равных. Артем не отказался.

– Где Ильин с Казанской?

– Я их оставил наверху, мы договорились встретиться в холле первого этажа. Но я перепутал лестницы.

– Понятно.

Артему тоже было понятно – хозяин убедился, что эти гости не видели мертвого художника. Значит, из посторонних его пока видел только Артем…

Самоубийца – сомнительное развлечение в новогоднюю ночь. Если бы в особняке были только свои – то можно было бы отложить разборку с милицией до утра или вообще избавиться от тела. Хозяину такое решение проблемы было по карману. Мало ли куда собирался ехать в этот вечер Эдгар?

– Меня ждут в ресторане, – Артем выразительно посмотрел на часы. Хозяин ничего не ответил.

– Может быть, вы меня отпустите подобру-поздорову? – спросил тогда Артем. – Я этого человека не знаю, к его самоубийству отношения не имею, меня ждут друзья. Утром первого января я буду честно спать, а не в милицию звонить. И вообще я хотел бы забыть все это как скверный сон.

То есть, Артем проявил наивысшую гуманность – устранился от этого дела, предоставив хозяину полную свободу действий. Ну, будет у следователя одним свидетелем меньше – так ведь еще тринадцать имеется!

– Вы можете вспомнить этот скверный сон утром первого февраля, – глуховатым голосом возразил хозяин и замолк.

Артем был в цирке человеком уважаемым и не привык, чтобы его слова ставили под сомнение. Конечно, хозяин не обязан знать репутацию наемной творческой силы. Но говорить эти слова ему все же не следовало.

Потому что никакое уважение и никакая лояльность не помеха мысли.

– Почему? – задал себе вопрос Артем. Почему его заподозрили в попытке шантажа? Проснется первого февраля – и кинется звонить следователю, а следователь (допустим, что неподкупный) сразу задаст хозяину вопрос: почему утаили присутствие свидетеля? Но над следователем – целая пирамида должностных лиц, и наверняка будет звонок: успокойся, не суетись, о свидетеле умолчали по его же просьбе, тем более, что эти показания никакой роли не играют… Это – вариант первый, самый глупый. Вариант второй: проснувшись утром первого февраля, Артем звонит хозяину и говорит: совесть проснулась, хочу дать показания. Что в переводе на человеческий язык означает: могу и не давать, если договоримся по-хорошему…

Но какой тут может быть шантаж? Пришел художник в гости, все кинулись радоваться фейерверку, а он, один в пустой гостиной, смотрел на свое панно, смотрел, и вдруг понял, что пора помирать. Выстрел потерялся в праздничном грохоте. Такая беда может стрястись с каждым, кто приглашает в гости сумасшедшего художника.

Но если такой человек, как этот Николай, боится шантажа, стало быть, основания – есть.

Артем не имел ни малейшего намерения нападать на этого царственного бизнесмена. Но защищать свое достоинство был обязан.

Итак, что бы это могли быть за основания для шантажа? Хозяин боится шума по принципу «то ли он пальто украл, то ли у него пальто украли»? Нет, человек, построивший себе такой особнячище, уже не раз был героем слухов и мог бы к этому привыкнуть.

Артем бы и дальше размышлял, но услышал стук каблуков. Кто-то шел от стола к дивану, где сидели они с хозяином. Хозяйская кузина устремилась навстречу – перехватить. Но не успела.

Высокая и тонкая, в шуршащих серебряных воланах, с высоко поднятыми волосами, из которых торчали вверх закрепленные лаком до жестяной жесткости плоские и колючие пряди, стремительная, как метель, юная женщина оказалась у дивана, словно преодолев расстояние прыжком.

– Папа?..

Она ощутила тревогу, быстро обвела взглядом кресла, круглый столик с исторической лампой, консоль с вычурными часами, край панно – и вот увидела лежащего человека.

– Эдик?..

Артем ждал женского визга – и вот дождался!

Вслед за визгом был скрежет стульев по драгоценному паркету, топот ног, еще отчаянный крик:

– Ленка, дура, пусти!..

Но хозяйская кузина, схватив хозяйскую дочку в охапку, не пускала ее к телу художника. Зато его обступили десять членов клана и, еще не понимая случившегося, стали тормошить. Они искренне хотели найти пульс, уловить дыхание, заорать «Жив!» – но, возможно, с той же непосредственностью желали убедиться, что этот человек мертв и больше не встанет.

Артем молча ждал, пока они поймут, испугаются и отойдут от тела подальше.

Самоубийца, явившийся во фраке с живой гвоздикой в петлице, несомненно, любил эффекты. Но он был тут принят как свой – и сколько же злости потребовалось накопить, чтобы так испортить почти родным людям Новый год?