Б. Седов - Без Любви

• Название: Без Любви
• Автор: Б. Седов
• Жанр: Боевик

Знахарь на грани гибели: воры обвинили его в краже общака и приговорили к смерти. Он должен сделать выбор – спасая свою жизнь, стать послушным орудием в руках спецслужб или попытаться вернуть в общак деньги. В любом случае он ставит под угрозу жизнь дорогой ему женщины…

---

Проходит двадцать минут, полчаса, и наконец я увидел, как метрах в трехстах ниже по склону зашевелились кусты. Идет, пидор! Идет и…

Ага! Увидел стружки. Наклонился, позыркал по сторонам, посмотрел в мою сторону… Жалко, что далеко, не видно выражения лица. Ну ничего, оно у него все равно скоро изменится. А ведь одежонку-то сменил! Точно, он не один меня до зоны вел. Вот суки! Ну ладно, сейчас разберемся. Та-ак, значит, ватничек на нем, кирзачи, как положено, кепарь зэковский, козырек низко опущен… Это хорошо. А еще хорошо то, что моя засада в таком месте, где склон круто поднимается вверх. Так что идти он будет - рыло в землю. И козырек еще. Вот тут-то я его…

И вот наконец Санек приблизился настолько, что я стал слышать его глубокое и прерывистое дыхание. Осталось метров тридцать. Все так, как я и предполагал. Рыло в землю, в руке - палка, и никакого груза за спиной. Понятно. А точнее, ничего не понятно. Ладно.

Ну, еще чуть-чуть, еще…

Он прошел в двух шагах от меня и не заметил.

Как только он миновал засаду, я шагнул на тропинку и, оказавшись у него за спиной, легко и широко замахнулся и с силой вломил ему обстроганным комлем дубинки по позвоночнику между лопаток. Это лучше, чем по башке. По башке и убить случайно можно, а так - никогда. Но эффект тот же.

Санек с хрипом выдохнул воздух и ткнулся лицом в землю.

Я отбросил дубинку, выхватил из-под мышки "макарова", снял его с предохранителя и, перевернув Санька на спину, с ходу воткнул ствол ему в рот, между делом выбив два верхних зуба.

И - здрасьте, жопа, Новый год!

Это был не Санек.

***

Таксист сидел в строительной каптерке и внимательно следил за тем, как в почерневшей от чифира кружке закипает вода.

Дверь распахнулась, и в каптерку вошел Лысый.

- Слышь, Таксист, - сказал он, - тебя Железный кличет.

Таксист кивнул, не отрывая внимательного взгляда от кружки.

- Тебя, говорю, Железный кличет, - повторил Лысый, - и сказал, чтобы побыстрее. Дело, говорит, важное есть.

- Иду, иду, - недовольно ответил Таксист и встал, - а ты посмотри за водичкой. Заварка в тумбочке, так что ты сваргань сам и жди меня.

Он натянул лагерный кепарь и вышел.

Войдя в тот самый закуток в столярке, где полчаса назад они прощались со Знахарем, он увидел Железного, который сидел за столом и читал книжку.

Железный поднял глаза на вошедшего, затем заложил книжку щепочкой и отложил ее в сторону. Потом снял очки, положил их в дорогой футляр, а футляр убрал в карман. И только после этого сказал:

- Присядь, Таксист, дело есть.

Таксист уселся на стул и приготовился слушать.

- Значит, так. Бери волыну и догоняй Знахаря. Как догонишь, вали его и сразу возвращайся. За побег отсидишь месяц в кандее и все. Кум не будет поднимать шума, я отвечаю.

Ошарашенный Таксист уставился на Железного и растерянно спросил:

- Завалить Знахаря? Так ведь он же нормальный пацан, да и малява из Питера пришла…

- Слушай меня, Таксист, и запоминай, - перебил его Железный недобрым голосом, и Таксист притих.

Железный, не торопясь, достал сигарету, закурил и, выпустив дым в потолок, заговорил:

- Кто тут нормальный, а кто - нет, не тебе решать. Знахарь - приговоренный. И не было еще такой всеобщей сходки, на которой бы его простили. Питерская братва попросила его отпустить? Попросила. Я его отпустил? Отпустил. Что нужно было, рассказал? Рассказал. Так что братков я уважил. А теперь я сам себя уважить хочу. Или ты в моем авторитете сомневаешься?

И он, прищурившись, уставился на Таксиста, которому сразу стало не по себе.

- Да нет, Железный, что ты, конечно, не сомневаюсь. А что они скажут, когда узнают? Ведь уважуха…

- Вот именно - уважуха. Я себя уважаю. И тот, кто посягнул на общак, не должен жить. Как я сказал, так и будет. А потом, что значит - "когда узнают"? Это от кого они, интересно, узнают? От меня, что ли? Или, может, от тебя?

И Железный снова прищурился на Таксиста.

Таксист заерзал и сказал:

- Да ладно тебе, Железный, что я - не понимаю? Ты пахан и тебе решать. А я свое дело сделаю и буду держать язык за зубами.

- Вот именно, - подчеркнул Железный, - за зубами. А то, сам знаешь…

Таксист вздохнул и спросил:

- Ну, тогда я пошел?

- Да, иди, - ответил Железный, - и иди быстро. Чем раньше догонишь, тем быстрее вернешься. Знахарь пошел в сторону Гнилого болота, а дорожка там одна, так что обязательно догонишь. И не забывай, что он пацан не простой. Зря не рискуй и не высовывайся. Если он тебя увидит первым, тебе кранты. Вали его наверняка. Все, иди с Богом.

Таксист вышел из столярки, зыркнул по сторонам и пошел туда, где у него был заныкан "макаров".

***

Ну и дела!

Передо мной лежал совсем не Санек, а тот самый пистолетчик Таксист, который узнал меня на аудиенции у Железного.

Я обыскал его и в боковом кармане ватника обнаружил тот самый "макаров", которым Таксист демонстративно играл тогда перед моим носом. Засунув его в карман и не сводя взгляда с вырубленного Таксиста, я подошел к рюкзаку, который был спрятан в кустах, и достал из него бутыль с водой.

Когда я полил водички на его окровавленное рыло, он замотал головой и открыл глаза. Увидев меня, он выпучил глаза и задергался.

Тогда я приставил к его носу пистолет и сказал:

- Говори.

Таксист пустил пару кровавых пузырей и прошепелявил:

- Да ты ч-е, Знахарь, ты ч-е на людей-то из-за кустов бросаешься!

Я поморщился и сказал:

- Смотри, Таксист, - и медленно отвел затвор пистолета, - видишь, там патрон желтенький? Видишь? Теперь я медленно отпускаю затвор. Патрончик поехал в ствол. Видишь? Хорошо. Теперь я медленно нажимаю курок. Ничего. Тогда я нажимаю еще чуть-чуть… Ага, опять ничего. Ну, тогда приставим его к твоей голове, - и я упер ствол ему в лоб, - и нажмем еще чуточку… Интересно, когда оно там внутри соскочит?

- Ладно, ладно, - забормотал Таксист, пуская кровавые сопли, - я все тебе расскажу…

Я убрал пистолет от его головы, и тут же его рука медленно поползла в тот карман, из которого я вынул "макарова".

- Ну ты говори, говори, - подбодрил я Таксиста.

- В общем, Железный послал меня проводить тебя, чтобы все было в порядке. - начал Таксист, и я от души расхохотался.

Ну, гнал бы уж что-нибудь правдоподобное, еще куда ни шло. А то ведь слушать смешно. Как ребенок, ей-богу!

В это время его рука нырнула в карман и замерла.

- Что, нет пистолетика? - посочувствовал я, - ай-яй-яй, как нехорошо. В тайге без пистолета плохо.

Я воткнул "макаров" ему в глаз и заорал:

- Говори, падла, все говори, тогда, может быть, живым уйдешь!

Он весь сморщился, видать, больно я ему стволом в глаз попал, и быстро зашепелявил:

- Железный послал меня, чтобы я тебя завалил. Мне, говорит, питерская братва - не указ. Я, говорит, сам себе авторитет. Знахарь, мол, приговоренный, и поэтому его нужно завалить. Я, говорит, себя уважаю. Знахарь, я тебе все сказал, ты меня отпустишь? Обещал ведь…

Я услышал все, что было нужно. А Таксист мне нужен не был. Поэтому я удивленно сказал:

- Я обещал? Что-то не помню. Ты, падла, мне на зоне руку жал и водочкой со мной чокался. А теперь твой ублюдок Железный сказал тебе "фас" и ты пошел за мной, чтобы убить меня. Ты, Таксист, - говно и тварь. И поэтому сейчас я тебя убью.

Он с ужасом уставился на меня, а я сильно прижал пистолет к его груди и нажал на спуск. Выстрел прозвучал достаточно тихо, чтобы я не беспокоился о том, что его кто-то услышит. Таксист дернулся, и его остановившиеся глаза уперлись в голубое таежное небо.

Я утащил труп в кусты и бросил его в яму, образовавшуюся под вывороченными корнями поваленной бурей ели. Таксист исчез в яме, а я подумал, вспомнив вдруг нетоверов из сикта: звери тебя приберут. Не мог жить, как человек, так пусть теперь о тебе звери заботятся.

Я закинул на спину рюкзак, оглядел еще раз поляну и ненадолго задумался. Ну что за гнида этот Железный! Кому же из них можно верить? Эх, блин…

Ладно. Надо искать Студня. И моя интуиция сказала мне - иди, милый, иди, если собьешься с пути, я дам знать. И я пошел.

За этот день до наступления темноты мне удалось пройти не менее пятидесяти километров. Это было неплохо. И, заваливаясь спать в стороне от того места, где парма позволяет ходить людям, я опять думал о том, какая же падла все-таки этот Железный. Хотя его тоже можно понять. Братва братвой, но Питер - во-он где, а Железный здесь. В Питере Знахарю поверили, а Железный - нет. Так что он и отпустил меня, питерскую братву уважил, и завалил меня - себя уважил. А Таксиста этого он обманул, конечно. Его бы тоже кончили где-нибудь совсем рядом с зоной, разбирайся потом… Ушел в побег и сгинул от лиходеев прохожих. И все дела.

Я отчаянно зевнул и провалился в сон.

Глава пятая