Далия Трускиновская - Молчок

• Название: Молчок
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Фэнтези

Они живут рядом с нами, при этом оставаясь незаметными.

Они заботятся о нас и о нашем хозяйстве.

Они – домовые! маленькие человечки с совсем не малыми проблемами…

---

– И то верно, – согласился Тришка. – Не знаю, как тебя и благодарить, дяденька, прости – имени-отчества не ведаю.

Он радости, что удалось без лишних хлопот избавиться от ежа, он пустился в стародавние любезности, до сих пор принятые у пожилого поколения домовых.

– Я батька Досифей.

– А по отчеству?

– И так сойдет.

Тришка побоялся даже плечиками пожать. Батька Досифей, при всем при том, что заговорил ласково, вид имел грозный. Одна густая и жесткая волосня чего стоила.

– Стало быть, спешить тебе некуда, – решил подвальный. – Я до Панкратия Дорофеевича дойду, потолкуем. Может, даже прямо завтра ежа твоего отправим. А ты жди меня тут. Вернусь – ужином тебя покормлю, на ночлег устрою.

И пошлепал прочь.

* * *

Молчок может и подождать немного – так решил Тришка, когда батька Досифей привел его в свои хоромы.

Подвал был поделен на клетушки, где жильцы раньше хранили дрова, а теперь – всякую дребедень. В одной подвальный нашел ящик с детскими игрушками, совсем древними, и там оказалась мебель – кровать, шкаф, стол со стульями, да все – не на тощих теперешних кукол, а на старинных, основательных. Все было покрыто чистыми лоскутками, на столе стояли плошечки с едой, Тришка еще мешок развязал – прямо хоть пир устраивай!

Пока разложили припасы – заявился и Панкратий Дорофеевич с домовой бабушкой.

– А что? – сказал он, охлопывая Тришку по спине и по плечам. – Малый справный. Такому не помочь – грех. Никишка завтра в дорогу спозаранку отправляется, я ему велел ежа в багажник загнать.

– Я помогу! – вызвался Тришка. – Багажник высоко открывается, ежу придется досточку положить, иначе не залезет, да как бы еще с нее не свалился.

– Сам справится, – отрубил Панкратий Дорофеевич.

Тришка понял – завидовать бедному Никишке не приходится.

Матерый домовой меж тем продолжал его изучать.

– Ты из которых будешь? – спросил наконец.

Тришка растерялся. Конечно же, батя учил его отвечать на этот вопрос, да только задали его впервые в жизни. До сих пор Тришка встречался только с теми, кто и без вопросов знал всю его родню.

– Я из Новых Рудков, – сказал он, имея в виду городской район, где родился.

– Выходит, и Старые есть? – удивился Панкратий Дорофеевич. – Нет, ты мне про род. Кто батя, кто дед, кто прадед. Когда пришли, чем занимаются.

– Батя, Орентий Фирсович, в Новых Рудках домовым в девятиэтажке, мамка при нем. Дед – Мартын Фомич…

– Дед – Фирс, а по отчеству? – перебила его супруга, Акулина Христофоровна, весьма почтенная домовая бабушка.

Тришка смутился – дед Фирс, женив сына, перебрался куда-то на покой, так что внук его почитай что и не знал.

– Да ладно тебе, – вмешался батька Досифей. – Видно же – из домовых.

– Не встревай! Нам род хороший надобен! Чтобы старших много! – прикрикнул на него Панкратий Дорофеевич. – А Мартын Фомич – кто?

– Мамкин батя. Я при нем подручным.

– Где служит? – не унималась домовиха.

Тришка, как умел, описал квартал в центре города.

– Место приличное, – согласился Панкратий Дорофеевич. – Теперь про соседей давай.

Тришка умаялся языком молотить. Когда добрался до старенького Феодула Мардарьевича, собеседник обрадовался:

– Этого я знаю1 Этот – наш! Почтенный! А ты, стало быть, Трифон Орентьевич?

– Так я ж еще не женатый! – удивился Тришка. И точно – молод он был, чтобы зваться по имени с отчеством, не заматерел. Хотя многие безместные молодые домовые сами себя с отчеством величают, и ничего.

– Ешь давай, Трифон Орентьевич, – велел дядька Досифей.

Тришка, обрадовавшись, что можно помолчать, и занялся делом.

Поужинали, проводили гостей, и тогда батька Досифей указал Тришке место для ночлега.

После дневки сон не шел. Тришка ворочался, улаживался то так, то сяк, и все ему было плохо. Вдруг он услышал осторожный голосок.

– Эй! Как там тебя! Спишь, что ли?

– Не-е, не сплю, – шепотом отвечал Тришка, потому как в двух шагах похрапывал на постели грозный дядька Досифей.

– Иди сюда живо…

– Ты кто?

– Никита я, автомобильный… Давай живее!..

Первое, что пришло на ум, – автомобильный не может управиться с ежом. И то – поди заставь такую здоровую скотину подняться наверх по тонкой и узкой досточке.

Тришка на цыпочках покинул уютное жилье подвального.

Никита ждал за углом.

– За мной! – приказал он. И повел вон из подвала, на двор, где стояла вверенная его попечению колымага.

Еж действительно торчал у приоткрытого багажника, вот только ни досточки, ни чего иного Тришка не заметил – а ведь зрение у домовых острое, они впотьмах видят не хуже, чем днем.

– Ты, дурень, гляжу, никак не поймешь, во что вляпался, – хмуро сказал автомобильный. – Бежать тебе нужно отседова! Бежать без оглядки. Пока не оженили!

* * *

Домовой не сам придумывает, что жениться пора, а за него это старшие решают.

Коли видят, что не ленив, хозяйством занимается в охотку, в меру строг, в меру ласков, дурью башки ни себе, ни соседям не забивает – то и начинают невесту присматривать.

Невест мало. За хорошей через весь город сватов посылают. Так вот отец Тришкин женился – потом ночей пять приданое перетаскивали. И вот Никифор Авдеевич аж на окраину жениться ездил. Тришку как раз к деду переселили, и он свадьбу видел, потом помогал приданое таскать. Позавидовал, но в меру. Он уже тогда решил, что всеми правдами и неправдами доберется до Америки. А там уж невеста найдется!

Про свой умысел он только одному холодильному Ермилу и рассказал. Ермил в целом одобрил – он и сам, притерпевшись к холоду, хотел уйти в рефрижераторные, чтобы уехать отсюда подальше. Но внес поправку.

– Жену лучше везти с собой. Там еще неизвестно, сыщешь или нет, а так – она завсегда под боком. И семейного везде лучше примут. Видят – домовой основательный, на хорошее место определят.

Проповедовать о пользе жены Ермил мог долго – а толку что? Все равно дед Мартын Фомич о внуковой семейной жизни и слышать бы не пожелал…

Поэтому Тришка, услыхав странное Никишкино сообщение, первым делом обрадовался.

– Вот и ладно! – воскликнул он. – Я-то не против, была бы невеста согласна.

– Да ты ее хоть раз видел?

– А что, нужно?

Тришкина мать суженого только за свадебным столом увидала – и ничего, живут дружно. Ей перед свадьбой нарочно посланные родственники донесли, каково у него хозяйство, как содержит, сколько добра и припасов. Она еще покапризничала – кровать хотела с мягкой перинкой, да еще дома к черносливу пристрастилась – так чтобы на новом месте запас чернослива ее ожидал. Сделали по ее слову – она и пошла замуж довольная.

Тришкиному отцу тоже хватило того, что про невесту рассказали. Хозяйственная, не крикливая, и роспись приданого длинная, пока сваха наизусть выпалила – взмокла. Он только желал, чтобы супруга была в масть, чуть с рыжинкой. Ну так на то есть порошок из травы, хной называется. Была ему к свадьбе эта самая рыжинка! Ну а потом как-то обтерпелся и с естественной супругиной мастью.

– Ох, ну ты и дурень…

Тришка застыл с разинутым ртом.

– А чего на нее смотреть? – неуверенно сказал, когда очухался. – Домовиха – она домовиха и есть… Мой батя женился не глядя – так что же, и он – дурень?

– Он на твоей мамке женился, а ты на ком собрался?

Никишкина логика заставила Тришку вдругорядь разинуть рот. Автомобильный вроде и был прав – но на ум не брело, как же ему, поганцу, возразить?

– Так домовиха же… – другого довода у Тришки не нашлось.

– Домовиха! Как же! Во-первых, не домовиха, а подвальная. Батьки Досифея дочка. Во-вторых, девка она порченая.

– Это как?

– А так. Гуляет. Вот ты у батьки Досифея ночевать укладывался – она дома была?

– Не было, – согласился Тришка.

– Только к утру заявится, – авторитетно заявил автомобильный. – И, думаешь, трезвая?

– Кто, домовиха – нетрезвая? – это в Тришкиной башке никак не совмещалось.

– Подвальная! И курит к тому же. Ее тут все уже знают, ей жениха не найти. Свахи этот подвал за три версты обходят. Даже если какая дурочка придет принюхаться – соседи ее просветят. А тут ты заявился! Вот он я – берите меня голыми руками! Конечно, батька Досифей и не чает, как за тебя свое сокровище сбыть. И Панкратий Дорофеевич ему помогать собрался. Они сообразили, что ты хорошего рода, только простоват, вот и взялись за работу!

– Так что же теперь? – спросил потрясенный таком предательством Тришка.

– А что пожелаешь! Хочешь – возвращайся к Досифею, жди, пока суженая с гулянок прибредет. Но я бы на твоем месте…

Тут автомобильный прислушался.

– Замок лязгнул! – сообщил он. – А у нас еж еще не усажен! Живо!