Далия Трускиновская - Пустоброд

• Название: Пустоброд
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Фэнтези

Они живут рядом с нами, при этом оставаясь незаметными.

Они заботятся о нас и о нашем хозяйстве.

Они – домовые! маленькие человечки с совсем не малыми проблемами…

---

– Ахти мне! – шепотом же отвечала сваха. – Нишкни, кума, сейчас увидим…

Три домовихи прижались друг к дружке, готовые разразиться бешеным визгом.

Тот, кто вышел им навстречу, вид имел до крайности унылый и жалкий. Так обыкновенно выглядит безместный домовой, пришедший в город издалека, оголодавший, нечесаный и еле волочащий ноги. Сходство усугублялось палкой, о которую он опирался, и не палкой даже, а целым посохом. Да еще тощим узелком за спиной.

Увидев домових, этот странник вздохнул, покачал головой и еще раз вздохнул, хотя полагалось бы какое-никакое приветственное словцо молвить. А тут и Аникей Киприянович подоспел.

– Ты кто таков? – строго спросил безместный домовой бродячего домового.

– Твое какое дело? – уныло огрызнулся тот. – Брожу вот, места себе ищу, да повымерли людишки, все повымерли…

– Как это – людишки повымерли? – чуть ли не хором спросили сваха и ее помощник.

– А кто их разберет? Куда ни глянешь – нет хозяев, дома пустые стоят, в квартирах – один сор, а раньше-то и столы, и стулья, и кровати водились! Куда ни пойду – всюду одно, так и странствую… И вы ступайте, ничего более в мире хорошего нет…

– В своем ли ты уме, дядя? – удивился Аникей Киприянович.

– В своем, в своем! – обнадежил странник. – Вот за версту слышно было, тут квартира знатная (от мотнул башкой, показывая себе за спину, и сваха с ужасом поняла, о которой квартире речь). Сунулся туда, думал, с хозяином полажу. Какое! Ни тебе хозяина, ни обстановки! Как словно перед моим приходом все вынесли!

– А… а жених?.. – спросила изумленная Степанида Ермиловна.

– И с женихом вместе.

– Ахти мне… – прошептала потрясенная сваха и села, потому что ноги больше не держали.

– Ты ври, да не завирайся! – прикрикнул Аникей Киприянович. – Я сам здешний домовой дедушка, знаю, кто приехал, кто уехал! Вон домовихи пришли женихово жилье смотреть, а ты их пугаешь!

– Кабы врал… – тоскливо произнес странник. – Не домовой ты дедушка, а самозванец. Не знаешь, кто в доме живет, а кто съехал. Пусти, побреду далее…

– А ну, пошли вместе! – закричал Аникей Киприянович. – Хочу своими глазами увидеть, как это в богатой квартире вдруг все пропало! Она хоть и не моя, хоть пока и без домового, а твердо знаю – никто оттуда не съезжал! А вы, красавицы, погодите тут.

И поспешил по перекрытиям к вентиляции, а странник, в очередной раз вздохнув, поплелся за ним. И в знатную квартиру они заглянули одновременно.

– Что за притча! – воскликнул безместный домовой.

– Пойдем, я тебе другие комнаты покажу, всюду одно и то же, – предложил странник.

И точно – квартира была пуста, один сор на полу.

– Как же оно стряслось? – сам себя спросил потрясенный Аникей Киприянович. – Не собирались же отсюда съезжать!

– Не собирались, а съехали. И давно. Гляди, и паук вон сдох.

– Как – давно? Что ты врешь? Двух дней не прошло, как я сюда заглядывал!

– Каких тебе двух дней? Тут уж долгие годы никто не жил! А сказывали, квартира богатая, добра много! Врут! Неладное с этим городом творится! Я отсюда прочь пойду, да и ты уходи.

Странник подумал и значительно добавил:

– Пока жив.

– Тьфу на тебя… – совсем растерявшись, сказал Аникей Киприянович. И вслед за тяжко вздыхающим странником побрел к вентиляции.

То, что случилось, никак у него в голове не укладывалось. Сам же видел!..

– Сам же видел… – пробормотал он.

– А трогал? – осведомился странник.

– Не-е…

– Трогать надо. Это тебе отвод глаз был – будто тут богатое житье.

– Кто ж его, отвод глаз, сделал?

– А ты не понял?

– Не-е… – Аникей Киприянович совсем присмирел.

– А кикимора.

– Кто, кикимора? Они ж на деревне!

– В город, видать, подались. Глаза отвести – это они мастерицы. Кроме кикиморы – некому…

Когда домовихи увидели унылую рожу странника и растерянную – Аникея Киприяновича, сваха тоненько взвизгнула «ой!»

– Вот те и ой, – буркнул безместный домовой. – Убираться отсюда надобно. Кикимора завелась, и…

Увидев приоткрывшиеся рты, он решительно заткнул уши, и правильно сделал – домовихи так завизжали в три глотки, что весь дом вздрогнул.

А потом пустились наутек.

Ни о каком осмотре жилья уже не было и речи.

* * *

Вражда между кикиморами и домовыми не то чтобы совсем из области преданий, но, скажем так, имеет исторические корни.

Домовые сжились с людьми, называют их хозяевами, блюдут их интересы. Кикиморы же, наоборот, вредят. Все они – старые девки, никому не нужные, и коли одной из десятка посчастливилось, набредя в лесу на холостого и не шибко умного лешего, стать лешачихой, то прочие девять, маясь своим девическим состоянием, копят злобу и пакостят, где только могут. Особенно от них достается молодым хозяйкам – раньше пряжу путали, ткацкий стан разлаживали, молоко заставляли киснуть буквально на глазах, а также метили домашний скот, выстригая шерсть на боках. Иная вредная кикимора могла и девичью косу серпом отхватить, за что изгонялась знающим человеком в лес, на сухую осину, там и висела лет по десять и более, до полного отощания, скуля и воя на ужас всему лесному населению.

Теперь, когда бабы не прядут, не ткут, коров не доят, скота не держат, кикиморы заскучали. Они, устроив себе жилище в печной трубе, хнычут там целыми ночами. Задобрить их сложно – им бы мужика справного, а где его взять? Домовые этих красавиц, понятное дело, гоняют, и даже успешно гоняют. Но попадется кикимора поумнее – может и домового из дому выжить вместе с хозяином…

А, главное, искать в их поступках хоть какую-то логику – безнадежное дело.

Вот поэтому ни Аникей Киприянович, ни Неонила Игнатьевна, ни невестина мать с невестой даже не задумались, какой прок кикиморе в этом отводе глаз. Шкодит – и точка.

И Неонила Игнатьевна даже вздохнула с облегчением – свахи-соперницы, узнав про вмешательство кикиморы, наверняка отнесутся к делу с пониманием и отменят битье об заклад. Даже с определенной бабьей радостью отменят – все они обломали зубы об Трифона Орентьевича с его дедом, так что проказы кикиморы были бы неплохим наказанием для несговорчивого жениха! И даже слушок пустить можно – что жених-де уже кикиморой попорченный! Недоглядел деде – а они и того!

А вот Маланья Гавриловна, которую мать чуть ли не в охапке вытащила из заколдованного дома, призадумалась.

Она была девицей на выданье, а ничего домовихе так не хочется, как замуж. Опять же, девок у домовых мало, выбор женихов препорядочный, за кого попало девку не отдадут, и Малаша уже настроилась на лучшего в городе жениха.

Она еще не любила его – должна была полюбить при встрече. Однако уже видела в нем мужа. И то, что Трифон Орентьевич попал в беду, ее огорчило.

Пока сваха со Степанидой Ермиловной ахали, охали, причитали да клялись, что ноги их в этом доме больше не будет, а Аникей Киприянович благоразумно смылся, Малаша тихонько подошла к страннику. Тому, видать, было все равно, куда направить стопы, раз он без всякого движения стоял неподалеку от галдящих домових.

– А что, дедушка, – почтительно обратилась она, – кикимора только глаза домовым отводит, или чего похуже может натворить?

– Домовым? – уточнил унылый странник.

– Домовым.

– А не ведаю. Сейчас нам вот глаза отвела, а потом, может, дымоход заткнет, с нее станется.

Даже не задумавшись, откуда бы в доме с центральным отоплением взяться дымоходу, юная домовиха продолжала расспросы.

– Что же этот Мартын Фомич от кикиморы избавиться не может? Ведь к ним ни одна невеста не пойдет, коли там кикимора угнездилась.

– А кто его разберет…

– А ты не слыхал ли, дедушка, как ее извести? Может, наговор прочитать надо? Или можжевеловым дымом покурить?

– Почем я знаю!

Малаша задумалась.

– Послушай, дедушка! А какая она из себя? Большая, маленькая?

Странник поскреб в затылке.

– Разные, поди, бывают, – уклончиво отвечал он. – Я вот одну видывал – так с тебя ростом, пожалуй, была. Такая неприбранная, простоволосая.

– С меня? – и тут Малашенька, невольно поправив на голове платочек, крепко задумалась.

О том, что все кикиморы – старые девки, она знала. Так не пакостит ли здешняя, чтобы хорошую невесту от Трифона Орентьевича отвадить да самой за него замуж пойти?

– А лицом какова?

– Уймись, девка. Я на ее рожу не смотрел, – уже не очень вежливо отвечал странник.

И Малаша поняла, что кикимора, возможно, даже попригляднее домовихи будет. А что старая девка – так это потому, что их много развелось.

О том, кто и для чего рожает кикимор в таком количестве, вмиг ставшая ревнивицей Малаша даже не задумалась.

Она вспомнила, как нахваливала жениха Неонила Игнатьевна, и увидела его перед собой как живого – красавчика писаного, собой крепенького и нравом приятного.