Иван Беляев - Галобионты

• Название: Галобионты
• Автор: Иван Беляев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Наверное, Хозяин был прав, когда говорил, что он не создан для такой жизни. Ничего другого нельзя было сказать о слабаке, не выдержавшем и дня в Большом Городе. Он возненавидел этот мегаполис всей душой и стремился выбраться отсюда. Скоро он сможет это сделать. Совсем скоро.

ГЛАВА 3

Так повелось еще в далекие курсантские годы. Кто-то из его приятелей как-то назвал их службу Управлением Удачливых Умников или просто УУУ. Это забавное, хотя и детское название, быстро прижилось и вскоре Секретчик в откровенных разговорах и в собственных мыслях не называл себя иначе, как удачливым умником. В общем-то у него были все основания для этого. Ему действительно всегда везло. Завистники так прямо и говорили, что он родился в рубашке. Он только посмеивался, хотя на сей счет у него имелась собственная точка зрения.

Он и впрямь был убежден, что ему повезло с самого начала. Но везение заключалось не в том, что он всегда оказывался в нужном месте в нужное время (хотя и этой способности у него было не отнять). На самом деле ему повезло в том, что он всегда умел находить единственно правильные решения, в какой бы ситуации он не оказался. Секретчик был слишком умен и проницателен, чтобы понимать, что удача заключается как раз не в этих двух качествах. Разумеется, они являются совершеннейшей необходимостью для человека, выбравшего такой путь, как он. Точно так же как человеку, решившему посвятить себя футболу, нужны ноги, а человеку, желающему заняться боксом, – соответственно, руки.

Природа одарила Секретчика еще одним качеством, которое он считал своей главной удачей в жизни. Об этом, пожалуй, не догадывалась ни одна, даже самая близкая душа. Сам он осознал наличие у себя этой особенности уже далеко не в юношеском возрасте. В молодости в связи с недостатком жизненного опыта, он, подобно окружающим, заблуждался, считая, что ему просто-напросто везет и порой опасался, что колесо Фортуны, как это с ним часто бывает, в один прекрасный момент начнет вертеться совсем в другую сторону. Но после того, как он понял, что именно является основной движущей силой, компасом, с помощью которого он так лихо мчится вперед, все встало на свои места.

Этим качеством, данным ему свыше, очевидно, при рождении, была интуиция, не подводившая Секретчика никогда. У него было очень много случаев, подтверждавших это убеждение и практически ни одного, который мог бы поставить его под сомнение. Лишь однажды в жизни шестое чувство оказалось задремавшим в такой момент, когда ему стоило бы проявиться во всю мощь.

Это было с десяток лет тому назад, или немного меньше, когда он пренебрег сообщениями об ученом, которым заинтересовались спецслужбы одной из западных держав. Разумеется, он проверил сообщение, убедился, что информация яйца выеденного не стоит и отбросил в сторону. Он очень быстро осознал свое упущение, но, увы, единственная минута была безнадежно упущена. Ученого перехватили люди из „конкурирующей организации“ – так Секретчик иронически называл Безопасность.

Сознание того, что кто-то оказался впереди него, было очень и очень неприятным для Секретчика, уже начавшего привыкать к своей неизменной удачливости. Но и в этом случае он поступил так, как должен поступить по-настоящему умный человек, а именно – извлек для себя урок. Секретчик дал себе слово, что впредь, столкнувшись с каким-либо, пусть даже самым абсурдным на первый взгляд явлением, почувствует, что у него, пардон, начинают потеть яйца, он будет последним сукиным сыном, если не предпримет все возможное, чтобы разобраться, почему они это делают.

Теперь ему, кажется, представился случай взять у судьбы реванш за свою ошибку. Он шел к этому очень долго и наконец впереди забрезжил слабый свет надежды.

Как только он получил известие о том, что произошло с „Антеем“, его словно ударили обухом по голове. Почему-то первой оформившейся мыслью, всплывшей в его сознании, было воспоминание о том самом ученом и о его, Секретчика, досадном упущении.

На „Антее“ присутствовало трое его лучших людей, сопровождавших гражданских наблюдателей. Эта экспедиция имела чрезвычайно важное значение. И взрыв подлодки говорил о том, что это понимают люди из „конкурирующей организации“.

Секретчик сидел в своем кабинете и перебирал в уме то, что успел сделать. Прежде всего они стали шерстить всех и каждого, имевшего хотя бы отдаленное отношение к злосчастной подлодке. Как говорил незабвенный персонаж Конан Дойла, чтобы найти виновника преступления, необходимо доискаться до мотива содеяного.

Секретчик очень долго ломал голову, пытаясь найти этот самый мотив. Конечно, самой очевидной версией, была причастность к катастрофе западных служб. Но именно в силу своей очевидности и того, что она напрашивался первой, эта версия была отметена Секретчиком практически сразу.

Предположение, что это мог быть несчастный случай, также не выдерживало никакой критики. Секретчик слишком хорошо знал, что на таких объектах, как атомная подлодка непредвиденных несчастных случаев не может быть в принципе.

Еще он понимал, что даже если сможет докопаться до причин и отыскать тех, в чьих интересах было избавиться от гражданских наблюдателей, присутствовавших на учениях, вряд ли у него буду мало-мальски весомые доказательства. Акция была спланирована настолько четко и чисто, что никаких зацепок не обнаруживалось при самых тщательных и скрупулезных поисках.

И тут, когда стало очевидно, что обычными методами здесь не обойтись, Секретчик прибег к своему верному средству. Он сел и попытался вспомнить, какие чувства возникли у него в самый первый момент, после того, как он услышал о взрыве.

По своему богатому опыту, Секретчик знал, что именно эта первая реакция и есть самая главная и самая верная. Как только сознание начинает перекрывать эмоции, чистота восприятия безнадежно теряется. И если первый момент был упущен, то позже уже совершенно бесполезно пытаться отыскать где-то в глубинах своей души правильный ответ на трудный вопрос.

Итак, Секретчик попытался припомнить свое первое ощущение, которое он автоматически зафиксировал в памяти, как привык делать уже многие годы. Ответ пришел почти сразу – ученый с простой, ничем не выдающейся фамилией, Степанов, который занимался морскими животными. Этот ученый, представлявшийся тогда Секретчику эдаким непризнанным гением, занимался проблемами, которые казались разведчику столь же далекими от реальности, как, к примеру, какая-нибудь телепатия или ясновидение. В то же время он прекрасно помнил, что деятельностью Степанова заинтересовались сразу две спецслужбы, за которыми не водилось греха глупости. Причем одной из этих спецслужб была та самая „конкурирующая организация“, которую каждый уважающий себя разведчик мечтал, что называется, заткнуть за пояс. Когда Секретчик узнал об этом, он понял, что дал маху, попытался взять ситуацию под контроль, однако было уже поздно.

Абсурдность предположения о том, что в деле могли быть замешаны дельфины, нисколько не ослабила намерения Секретчика вплотную заняться этим расследованием. Он уже давно утвердился в мысли, что действительность зачастую бывает во сто крат абсурднее и фантастичнее любых, даже самых замысловатых выдумок писателей с нестандартным мышлением.

Он начал углубленно изучать научные разработки, связанные с этими обаятельными и популярными в народе обитателями морей. И тут оказалось, что предположение не так уж и абсурдно. Он поручил одному из подчиненных добыть информацию, относящуюся к дельфинам. Час спустя на стол перед ним положили распечатку нескольких статей из Интернета. Секретчик погрузился в их изучение.

Одна из статей, рассчитанная на широкий круг читателей, позволила Секретчику узнать немало нового об этих животных, в частности то, что дельфины – вовсе не рыбы, как он полагал раньше, а звери.

„Каждый моряк расскажет, что дельфины нередко провожают корабли в открытое море. Интересно наблюдать, как неожиданно в разных местах, словно по неслышному сигналу, эти животные парами, тройками и целыми группами выпрыгивают из воды не меньше, чем на полтора метра (дельфины вообще большие любители попрыгать). Описав плавную дугу, они врезаются в воду, чтобы через секунду снова взметнуться вверх. Их глянцевые тела восхищают идеально обтекаемой формой, напоминающей каплю или торпеду.

Дельфины могут развивать очень большую по морским меркам, скорость – 45–50 км в час. Самым быстроходным является белобочка, который водится в Черном море. Его длина двух с половиной метров. Еще крупнее другой дельфин, который также водится в Черном море. Это афалина, длина его тела – около трех метров.

Дельфины представляют собой самых мелких китообразных. Они являются родственниками синих китов, всем известных своими гигантскими размерами, а также кашалотов. Но наиболее близки дельфинам белухи, распространенные на севере России, а также в Охотском и Японских морях.