Елена Арсеньева - Несбывшаяся весна

• Название: Несбывшаяся весна
• Автор: Елена Арсеньева
• Жанр: Исторические любовные романы

Сорок первый год. К порогу каждого дома пришла беда – война… Оля Аксакова, как и ее мама когда-то, работает в госпитале простой санитаркой – получить образование не удалось, ведь она дочь и племянница врагов народа. И именно в это страшное время к девушке пришла любовь – горькая, трагичная, но светлая. Но кого она полюбила – убийцу Шурки Русанова, майора НКВД Егора Полякова! Да, того самого Полякова, который, помня давние обиды и мстя за смерть своего отца, не пощадил Олиного дядю, но помог Александре, ее матери, остаться в живых. Одобрит ли Александра выбор дочери – да и жива ли она, сосланная в далекий сибирский лагерь?..

---

И он, махнув рукой, понуро зашагал к котловану.

– Мать твою! – рявкнул Николай. – Да что ж такое творится, а? Да я… да мы… – Он захлебывался от возмущения. – Вот же люди, а?! Ну в чем я виноват? Этак он меня будет винить за то, что фрицы пол-России уже захапали! Ладно, черт с ним! – Он погрозил в сторону котлована кулаком. – Черт с ним! Вот гад, всю душу оплевал… Пошли, Ольга. Да идем мы, идем! – крикнул, услышав нетерпеливый гудок полуторки.

– Иди один, Коля, – сказала Ольга и с силой выдернула свои пальцы из его ладони. – Иди один!

– Как это? – спросил Николай непонимающе. – Куда идти?

– По жизни, Коля, – ответила она через плечо. – По жизни один иди. Без меня. Не была я твоей невестой и не буду никогда, понял? Прощай!

И, отпрянув от него, смешалась с толпой, окружившей котлован.

* * *

– А не получится так, как в прошлый раз? – спросил Поляков.

– А как было в прошлый раз? – оглянулся на него сидевший на переднем сиденье подполковник Храмов, заместитель начальника отдела. Он был переведен в Энск всего две недели назад и, понятно, мог не знать о том, что случилось до него.

Водитель Тарасов, мигом сообразивший, о чем речь, хихикнул – впрочем, почтительно, едва слышно, исключительно ради того, чтобы создать у своих пассажиров впечатление, что он не просто винтик своего автомобиля, но человек, облеченный особым доверием начальства и посвященный во многие такие дела, в которые – вы только подумайте! – не посвящен и сам товарищ подполковник. Ну что ж, поскольку Тарасова в ведомственном гараже на улице Воробьева с «эмки» пересадили на «Паккард», ясное дело, что особого доверия он вполне достоин.

– Был случай в Запалихе, – пояснил Поляков. – Как раз накануне фашистские самолеты к Энску прорвались, кружили над Автозаводом, но отбомбиться не удалось: кого сбили, кто ушел. И вот один из этих ушедших промчался с ужасающим грохотом над Запалихой и скрылся. Уже наступали сумерки. Бабенки, которые прятались в подполах да под крылечками, высунулись – и увидели на фоне серого неба над кронами деревьев парашют с темным силуэтом. Решив, что это диверсант, подняли весь боевой состав деревни и по телефону вызвали нас.

– Какой же там боевой состав? – удивился подполковник.

– Ну, бабы, мальчишки – известно какой, – пожал плечами Поляков. – Вдобавок у них там жил некий престарелый вояка – ветеран Гражданской. Работал в школе инструктором военной подготовки, учебное ружжо у него сохранилось – времен империалистической войны. Выстроив бабенок у крыльца конторы, стал он их обучать, как обращаться с оружием…

– С этим ружжом , что ли? – усмехнулся Храмов.

– Ну да, что имелось в наличии, то и осваивали. Наконец ветеран счел боевую подготовку законченной и повел группу захвата в лес. Всю ночь его команда прочесывала лес, и только когда стало светать, на одном из деревьев кто-то увидел парашют с длинным узким цилиндром зажигалки. К счастью, она не взорвалась. На фоне вечернего неба зажигалку приняли за человека. Так что обошлось!

– Комедия… – пробормотал подполковник.

Поляков кивнул, подумав, что для него та поездка обернулась трагедией – трагедией в Кузнечной пристани. И в очередной раз проклял себя за то, что не вырвался к дяде Грише раньше, не увез его со строительства укреплений.

Вместо него вывез оттуда Ольгу Аксакову.

«Интересно, уехала она из города или вернулась в госпиталь? Теперь многие уезжают, после того, как разрешили свободную эвакуацию женщин и детей. Раньше-то эвакуация запрещалась под страхом репрессий! Это и называется – хорошая мина при плохой игре. Оставить детей и женщин под бомбами – значит признать, что мы непобедимы. Чушь собачья!»

Как всегда, от таких мыслей взяла тоска, и Поляков уставился в окно, будто надеялся разглядеть там что-то веселое.

Какое веселое в этакое непогодье?!

Стекла машины затянуло рябой пеленой. Зима наступала, отступала, снова наступала. То ли никак не могла одолеть осень, то ли ленилась войти в силу. После первых заморозков потеплело, на деревьях кое-где еще держались зеленые листья. Они были накрепко прихвачены морозом и увяли, однако впечатление производили нарядное, этакий привет минувшего лета. Ближе к концу декабря вдруг захолодало, выпал снег, но тетя Паша, соседка Полякова, уверенно говорила: «И этот сойдет, только третий ляжет!» Так и вышло: внезапно потеплело снова, дождь схватился со снегом и пересилил его, снова кругом сделалось грязно, скользко и зябко. Декабрь называется!

Машину занесло.

– Ну и дорога, – виновато пробормотал Тарасов, выравниваясь.

– Ну и бездорожье, – уточнил подполковник. – У вас есть закурить, майор? Забыл папиросы.

Поляков протянул пачку «Норда».

– Ишь ты! – удивился Храмов. – В спецторге брали?

– Да.

– Надо жену туда отправить. Самому недосуг. Да и ей, правда, тоже. Она учительница, вечно времени нет. Чуть что – «у меня тетрадки», «у меня классный час…». Конечно, новое место, новая школа. Совершенно забросила мужа, – проворчал подполковник, без малейшего, впрочем, оттенка раздражения. Видно было, что он любит жену и гордится тем, что «у нее тетрадки, у нее классный час». И даже то, что она «забросила мужа», его нисколько не злит.

– Мне проще, – усмехнулся Поляков. – Соседка в спецторг бегает. Она пенсионерка, для нее это развлечение.

«А вдобавок перепадает от пайка», – не сговариваясь, подумали все.

Ну так само собой. А что такого? Дело житейское, особенно сейчас, в войну.

– Вы не женаты? – спросил подполковник.

– Нет.

– А что так?

– Да так как-то, – пожал плечами Поляков. – Не нашел еще.

– Или вас не нашли, – сказал подполковник.

– Или, – согласился Поляков.

– Вам лет сколько? – спросил Храмов.

– Я с седьмого года.

– Ого! Тридцать четыре! Как же вас еще никто не поймал на крючок? – удивился подполковник.

– Не могу знать, товарищ подполковник! – холодно ответил Поляков, и Храмов счел нужным как можно глубже затянуться, чтобы скрыть неловкость: ему очень откровенно дали понять, чтобы не лез не в свои дела.

Тарасов, который отлично знал, что поголовно все незамужние буфетчицы, телефонистки, машинистки и прочий женский состав Энского управления НКВД (и от них не отстают дочки и сестры сотрудников) не просто беспрестанно закидывают крючки, но и ставят сети, чтобы уловить в них майора Полякова, покосился на него в зеркало со скрытой насмешкой. «Такого небось поймаешь! – думал он. – И что бабы в нем находят? Тощий, злой, глаз черный, как у дьявола… Бабы ласку любят, что кошки, а от этого разве дождешься ласки?! А вот знать бы, что у него с той, которую мы из Кузнечной пристани увезли? Уж больно страшная она была по сравнению с нашими-то кралечками… Ох, Тасечка-буфетчица, ох, спасу нет… Вот кралечка! Так бы и сожрал всю! Как она за ним увивается, за этим майором, а он будто каменный!»

Машину снова занесло, и Тарасов, позабыв про каменного майора Полякова и Тасечку-буфетчицу, стал внимательней смотреть на дорогу.

Пассажиры курили молча, размышляя о том, что предстоит…

Час назад из Чкаловска сообщили о появлении самолета, который сбросил четверых парашютистов. Их не заметили – стояла глубокая безлунная ночь, – однако под утро в райотдел милиции, не сговариваясь, порознь явились трое из них. Явились с повинной – заброшены из тыла врага с целью осуществления разведывательной и диверсионной деятельности. Четвертый парашютист исчез.

Поисковая группа вышла в лес. Храмов и Поляков должны были работать со сдавшимися парашютистами.

Скоро «Паккард» и следующая за ним «эмка» с другими сотрудниками НКВД остановились возле двухэтажного каменного дома в Чкаловске. Полякова отвели в неуютный, плохо освещенной кабинет. В соседнем кабинете устроился Храмов.

Парашютистов приводили по одному, но они были похожи: серолицые от усталости и страха, с воспаленными от бессонницы глазами. И вопросы им задавали похожие:

– Ваши фамилия, имя, отчество?

– Место рождения?

– Где призывались в армию?

– Кто из родных жив, чем занимаются?

– С каким заданием прибыли? Где проходили подготовку?

– Кто руководил вашим обучением?

– Назовите четвертого в группе. Опишите его.

Торопились: этот четвертый, находившийся невесть где, тревожил. А ведь у него рация. Он может связаться со своим центром и сообщить, что трое его спутников исчезли, вполне возможно, перебежали к большевикам. Между тем Полякову и Храмову, ведущим допросы агентов, было с самого начала предписано: искать среди них человека, который готов был бы вести двойную игру, работать на советскую разведку, посылать немцам дезинформацию.