Василий Пипчук - Записки разведчика

• Название: Записки разведчика
• Автор: Василий Пипчук
• Жанр: О войне

Тогда я, как и мои безусые сверстники, оказался свидетелем и участником грандиозного сражения, название которому – Курская дуга. В тот суровый 1943 год, 8 июля, по распоряжению Ставки Верховного Главнокомандования наша 5-я гвардейская армия перешла из резервного (Степного) фронта в Воронежский и заняла оборону на линии реки Псел.

Путь наш лежал на Прохоровку. 12 июля здесь и принял я свое боевое крещение. Не утихая, шесть дней длились бои. Гитлеровцам удалось вклиниться в глубь нашей обороны. Фашистская пехота, поддерживаемая лавиной танков и самоходных орудий, пыталась через Обоянь прорваться к Курску. Но фашисты просчитались. Стойко и мужественно сражались советские бойцы. Сдерживая натиск гитлеровцев, они наносили им смелые и беспощадные удары.

---

И только через несколько секунд я понял, что Юсупов сориентировался правильно – ведь мало того, что воронка была глубокой, она еще и окружена, как высоким бруствером, вывороченной землей. А рефлектор юсуповского фонарика имел козырек, и, значит, свет не распространялся вверх: заметить его противник не мог. Все оказалось правильным.

Свет фонарика осветил четкий отпечаток чьих-то следов. На душе сразу стало муторно – кто-то побывал здесь до нас. Но кто?

– Ну-ка, – обратился Юсупов к тому же Сирене-ву. – Что ты скажешь?

Разведчик посмотрел на сержанта с недоумением и пожал плечами. Что сказать? Что следы наших сапог? Или, наоборот, врага? Но ведь днем мы были на переднем крае и к воронке никто не ползал, ни наши, ни враги.

Нет, не только Сиренев, но и все остальные ничего определенного сказать не могли. А Юсупов направил луч фонарика на след и настойчиво требовал ответа:

– Да ты посмотри. Это же прямо фотография. Читай ее.

Сиренев жался и не мог ничего сказать. А Юсупов добивался своего: новичок должен стать настоящим разведчиком. Он должен уметь видеть и думать. И командир предложил:

– Наступи рядом.

Разведчик вжал свой сапог рядом со следом.

– Ну, а теперь смотри, есть разница или нет? – спросил он.

Некоторое время Сиренев молча рассматривал отпечаток своего сапога. Наконец обрадовался и шепнул:

– Есть!

– Нет, ты уж докладывай: в чем разница? – настойчиво требовал сержант.

– Фасонистей моего… поуже.

– Эх, разведчик, разведчик, у тебя все еще нет наблюдательности. Разве здесь дело в том, что тот сапог фасонистый, поуже твоего? Смотри, это же самый настоящий немецкий след. На подошве – гвозди. Это-то видишь? На нашей обуви гвозди встречаются редко. Но главное даже не в этом. Главное вот в чем. – Юсупов ткнул пальцем в углубление каблука, а затем в отпечаток подметки. – Видишь, насколько глубже вдавился каблук;

Это потому, что каблук у немцев высокий, а мы таких не носим…

Юсупов неожиданно замолк и задумался. Мы считали, что он разыскивает новые дополнительные приметы немецкого следа. А он погасил фонарик и неожиданно для всех сказал:

– Здесь хорошо устроить засаду.

Наверное, о своих соображениях Владимир Юсупов доложил командиру роты и тот нашел их стоящими, потому что в следующую ночь мы, проутюжив метров сто пятьдесят «нейтралки», парами рассредоточились с трех сторон воронки и затаились.

Догадка Юсупова о том, что в воронке бывают фашисты, подтвердилась. Один из гитлеровцев выполз на нейтральную полосу и скрылся в снарядной воронке. Ровно через пять Минут оттуда взлетела ракета: еще через пять минут раздался слабый выстрел и опять взлетела ракета, освещая наш передний край. А мы лежали, ждали и наблюдали: выяснилось, что немец-ракетчик делал пятнадцатиминутный перерыв на ужин – ровно в десять часов вечера.

Теперь был уточнен план засады и отобраны ее участники. Командир нашей роты выделил в засаду ребят из обоих взводов, в том числи – обоих командиров, и на следующую ночь мы снова выползли на нейтральную полосу.

Ракетчик, как всякий немец, был точен. В темноте он скрылся в воронке. (Мы так и не поняли, почему немец не заметил, что в воронке побывали чужие. Ведь хотя мы и уничтожили свои следы, но внимательный наблюдатель все-таки должен был насторожиться А немец был точен, но, видно, ненаблюдателен.) Ровно через пять минут взлетела первая ракета. Мы начали окружать воронку.

Ко времени ужина разведчики подползли еще ближе к воронке. Делать захват вызвались Близниченко и Супрунов. Двое других, с Юсуповым во главе, обеспечивали операцию. Как только последние искры ракеты, пущенной гитлеровцем перед ужином, поглотились темнотой, в воронку свалились два «гостя». Не успел фашист «пригласить» разведчиков к ужину, как уже полз, подгоняемый автоматом, к нашему переднему краю.

«Ужин» ракетчика затянулся. Через час в стане гитлеровцев начался переполох; ведь ракеты не взлетали. По нашему переднему краю немцы открыли яростный огонь. Но было уже поздно. Ракетчик сидел в штабе дивизии перед майором Боровиковым и давал ему показания.

Позже наша «дивизионка» в передовой статье «Ломай сопротивление врага!» писала: «Если ты разведчик, будь смел и отважен, как прославленные воины Супрунов, Близниченко, Пипчук! Смотри. в оба, детально изучай систему вражеской обороны, своевременно разгадывай замыслы противника».

Читать эти слова нам было приятно. Ведь мы-то знали, что за этим стоит многое – и прежде всего настоящая боевая дружба.

ЛИЦОМ К ЛИЦУ

Дивизия готовилась к наступлению. Предстояли упорные бои. Немцы, как показал взятый нами обер-лейте-нант, начали оттягивать основные силы с переднего края на заранее укрепленные позиции в район Томаровки – крупного опорного пункта обороны противника.

Новый командир нашей роты разведчиков капитан Неботов и начальник разведки майор Боровиков по карте изучали места предстоящих дальних поисков и наконец приняли решение.

– Вот сюда выйти всей группе, – сказал майор Боровиков, быстро проводя карандашом вдоль дороги. – Здесь устроить засаду.

Это всегда очень просто – «выйти сюда». А до этого самого «сюда», до этой точки на карте, несколько линий окопов, заграждений, минных полей. И, конечно, огонь с обеих. сторон, и враг – хитрый, осторожный и умный. Но как ни странно, об этом думаешь как о само собой разумеющемся, как рабочий думает о сопротивлении материала… Ясно, что для изготовления вещи нужно потрудиться, но как? Вот в чем вопрос. Что нужно, чтобы сделать задуманную вещь?

Разведчикам предстояло ночью перейти оборону и оседлать в тылу немцев дорогу Обоянь – Томаровка. Когда немецкие части начнут отступать, открыть огонь и создать у них панику, видимость окружения.

Чтобы выполнить эту задачу, кажется, предусмотрено было все, вплоть до мелочей. Капитан Неботов не раз выводил разведчиков на местность, подобную той, на которой предстояло действовать. В ходе тренировок каждый разведчик точно узнал свою задачу и место в бою.

Боровикову и Неботову оставалось определить, где перейти линию фронта. Нужно очень точно установить место перехода – от того, с чем встретится группа разведчиков, зависит очень многое. Заметит противник разведчиков – операция сорвана.

– Есть идея, товарищ майор, – наконец сказал капитан Неботов.

– Слушаю.

– А что, если мы используем показания пленного? Ведь обер-лейтенант подробно рассказывал нам о замаскированных «тиграх» и самоходных артиллерийских уста новках, указал их позиции. Он же говорил о вероятном стыке между немецкими частями в лощине, пересекающей нейтральную полосу. А лощина эта уходит в глубь немецкой обороны…

И чем подробнее капитан повторял показания пленного офицера, тем сосредоточеннее становилось лицо начальника разведки.

– Мысль правильная… – решил Боровиков. – На ней и остановимся.

… Августовский вечер выдался тихим. Парило, как перед грозой. Над «нейтралкой», прижимаясь к земле, тянулись длинные, рваные космы черного дыма, в горячем воздухе плыл запах солярки и жженого металла.

В наступающих сумерках уже трудно было различить мелкие ориентиры. Неботов с разведчиками остановился, долго всматривался в поросшую кустарником лощину.

Вдруг издалека с пронзительным свистом пронеслись трассирующие пули. Потом прошипела, словно вспарывая небо, ракета. Озарив окружающее холодным светом, она осветила всю лощину. Неожиданную помощь немецкого ракетчика можно было использовать.

Можно… Это мне стало ясно потом. А тогда я лишь с ужасом подумал: обнаружили! Разве можно верить гитлеровцам? Да еще обер-лейтенанту.

Боясь пошевелиться, чтобы не выдать себя, я только покосился по сторонам и вскоре понял, что в данном случае обстановку можно и нужно использовать с пользой для дела.

Близниченко, Сиренев, Супрунов тоже лежали не шевелясь, напряженно вглядываясь вперед. Ракета, спускаясь на парашютике, лила свой безжалостный свет. Резкие тени медленно передвигались, и стало понятно, что никакой наблюдатель не сумеет разобраться в их сумятице. Воронки, кусты, разбитое, брошенное снаряжение и оружие, неубранные трупы – и среди всего этого приникшие к бурьяну разведчики. На душе стало спокойней.

Справа и слева, на отлогих склонах лощины, зияли концы траншей – стык между немецкими частями. Обер-лейтенант не врал.

Капитан Неботов отполз немного в сторону, а потом вперед и остановился. Перед ним вырисовывалась спираль Бруно. Капитан жестом подозвал разведчиков. Когда старшие групп подползли к нему, Неботов показал в сторону спирали и тихо приказал:

– В обход.

Разведчики, разделившись на две группы, поползли вдоль колючих колец спирали. Одну из групп возглавил капитан. Вместе с ним пошли Федотов, Супрунов, Сиренев и другие.

Через, час поисковая партия миновала передний край. Впереди виднелись два черных холма. Если верить показаниям пленного – это огневые позиции стоявших на прямой наводке «тигров». Но почему они не стреляют?