Игорь Можейко - Западный ветер — ясная погода

• Название: Западный ветер — ясная погода
• Автор: Игорь Можейко
• Жанр: История

Юго-Восточная Азия — это громадный, почти забытый теперь театр военных действий Второй мировой войны. Строя свою колониальную империю, Япония сокрушила устоявшийся мир европейского и американского господства в этом регионе. Эти события не получили должного освещения в западной историографии, так как поражение — крах колониальной империи — не слишком популярная тема для проигравшей стороны. Для нас же события в Юго-Восточной Азии воспринимались как далекие и не очень актуальные, хотя этот фронт по масштабам сопоставим с европейским. В этой книге впервые в отечественной историографии всесторонне анализируется ход событий, которые привели к образованию нового мира.

---

Доказательством того, что японское командование уже весной 1942 г. начало оттеснять АНБ от власти, может служить решение Йиды не допускать бирманские части в Шанские княжества и вообще в северные районы Бирмы. Хорошим поводом для обоснования этого решения были бирмано-каренские столкновения, подорвавшие не только авторитет АНБ, но и позиции Судзуки, который разделял опасную и чреватую последствиями точку зрения, что горцы и христиане Бирмы — агентура англичан. Казалось бы, небольшой поначалу инцидент отразил в себе как в зеркале многие больные проблемы будущей Бирмы, остающиеся нерешенными и по сей день.

Когда в марте пал Рангун, многие карены, сражавшиеся в составе английской армии, дезертировали, считая безопасность своих семей в дельте куда важнее спасения остатков британского престижа. Несколько сотен каренских дезертиров скопилось в деревнях неподалеку от Рангуна, населенных каренами. Это стало известно командованию АНБ, и по приказу Судзуки туда были направлены команды, чтобы собрать оружие. Сбор оружия был стандартной процедурой, предпринимавшейся всеми местными органами власти, однако если в бирманских районах крупных конфликтов из-за этого не возникало, то в каренских деревнях можно было ждать беды. Так как при этой операции на сцене появились воинственно настроенные бирманские монахи, возник конфликт, который удалось уладить лишь потому, что в дело вмешались как лидеры такинов, так и крупные каренские деятели. Однако внутренние причины трений ликвидированы не были, и через два месяца, в мае, возник новый конфликт, когда бирманские власти г. Мьяунмья, расположенного в дельте Иравади и окруженного христианскими каренскими деревнями, заподозрили каренов в желании захватить город. Охваченные паникой бирманцы расстреляли каренского бургомистра города, бывшего министра юстиции Со По Та и его семью. Карены и в самом деле попытались войти в город, но их атака была отражена, и в городе начался антикаренский террор. Несколько десятков каренских заложников было убито. В ответ в окрестностях города карены начали убивать бирманцев. Вражда разгоралась, и к середине июня стычки распространились по всей дельте.

Характерна позиция Судзуки во время каренско-бирманских конфликтов. Склонный к театральным эффектам, жестокий и тщеславный, он не только стал инициатором преступления, но и попытался втянуть в него в качестве исполнителей бирманских солдат, мотивируя это заботой о «своих людях». Во время одной из стычек с каренами был убит подполковник Изима, близкий друг и соратник Судзуки. Судзуки решил жестоко отомстить каренам и приказал бирманским частям окружить две большие каренские деревни — Каназогон и Тайягон. Акция проводилась ночью. Деревни были подожжены с одного конца, а когда перепуганные крестьяне бросились бежать от огня, на выходе из деревень их ждали бирманские солдаты под командованием японских офицеров и убивали всех без исключения. События в Мьяунмья и беспорядки в дельте, а также память о тех днях, дошедшая до конца 40-х годов и послужившая одной из причин жестокости и размаха гражданской войны в Бирме, в некоторой степени исходят из этого прискорбного эпизода. В сущности, политика японцев была доведенной до крайности политикой англичан: всеми мерами разделять живущие в Бирме народы. Неудивительно, что японцы хладнокровно наблюдали до лета за кровопролитием в дельте, а затем, введя туда войска, выступили в роли «арбитра».

Глава VIII. Верхняя Бирма

Как уже отмечалось, многие беженцы из Рангуна, числом более 100 тыс., избрали путь через перевал Таунгоу в Аракан, откуда они рассчитывали добраться морем до Индии. Дорога от Рангуна до Прома шла через обжитые районы, но дальше — а от Прома до г. Таунгоу на побережье Бенгальского залива было больше 150 км — путь шел через горы, где нельзя было достать ни пищи, ни воды. Тропа, по которой двигались группы беженцев, была на много метров вокруг усеяна трупами тех, кто не выдержал тяжести пути, занимавшего не меньше недели. Помимо голода и жажды беженцев преследовали холера и дизентерия. Несколько добровольцев, в их числе профессор Пирн из Рангунского университета, старались как-то облегчить судьбу беглецов, встречая их на берегу, доставая пищу и воду и, главное, распределяя билеты, чтобы отправить беженцев пароходами и баржами, которые присылали из Калькутты. В лагере в г. Таунгоу скапливалось более 25 тыс. человек одновременно, и ежедневно подходили тысячи больных, изможденных людей. Суда из Калькутты могли забирать не более тысячи человек в день, и каждый раз, когда приходило судно, начиналось столпотворение: озверевшие люди давили друг друга, стараясь любой ценой попасть на корабль — никто не знал, придет ли завтра другой. Больше судов калькуттские власти выделить не смогли. Люди у пристани погибали от жажды, хотя в нескольких километрах оттуда были колодцы — но никто не смел отойти далеко от пристани, а носить воду было некому. Когда профессор Пирн в отчаянии призывал индийских бедняков как-то наладить снабжение водой, избрать комиссию, которая смотрела бы за порядком, чтобы люди не гибли при посадке, многотысячная толпа начинала сначала нестройно, потом все громче кричать: «Ганди-киджай!", словно вождь ИНК мог перенестись через море и спасти своих соотечественников, брошенных на произвол судьбы. Лишь 18 марта жизнь в лагере несколько облегчилась, потому что из Бомбея и Мадраса приплыли добровольцы-медики.

После продвижения японцев к Прому путь на Таунгоу был закрыт, и уйти из страны в Индию можно было лишь через северные перевалы. Наиболее известным из них был перевал Таму, до которого можно было добраться через Мандалай. Поэтому индийцы со всей Бирмы тянулись к Мандалаю, окружив его кольцом палаток и навесов. Многие тысячи из них умирали от холеры и дизентерии — медицинского персонала здесь тоже не хватало, а военные власти перекрыли дорогу на западном берегу Иравади и не пропускали по ней больше 500 человек в день, чтобы не мешать возможному отступлению войск по этой дороге и работам по ее расширению. В начале апреля, по официальным данным, в лагерях вокруг Мандалая все еще находилось более 100 тыс. человек (всего через перевал Таму прошло более 200 тыс. беженцев), из них 500 умирали ежедневно от холеры. В мае начались дожди, жара спала, холера поутихла и администрации удалось наладить питание беженцев.

В начале марта 1942 г. правительство Бирмы во главе с губернатором, штаб генерала Александера и небольшой штаб генерала Стилуэлла устроились в Мемьо летнем курорте для английских чиновников к северу от Мандалая. Было тесно, привыкшим к комфорту офицерам приходилось жить по два-три человека в комнате, зато питание было поставлено отлично — большинство рангунских чиновников привезли с собой поваров, да и на месте слуг хватало.

Приехав в Мемьо, Стилуэлл нанес визит Дорман-Смиту и Александеру. Оба англичанина произвели на Стилуэлла неблагоприятное впечатление. Стилуэлл задал губернатору вопрос: если бирманцы будут поддерживать японцев и присоединятся к ним, следует ли китайским войскам по ним стрелять? Губернатор не раздумывая сказал, что следует. Александеру не понравилось заявление Стилуэлла, что тот будет командовать китайскими войсками. Александер полагал, что китайские дивизии должны подчиняться непосредственно ему. Убежденность Стилуэлла, что командующий китайскими войсками — он, не разделялась и китайскими генералами. Сразу же после Стилуэлла визит губернатору нанес генерал Ду Лимин, командующий 5-й армией, и представился Дорман-Смиту как командующий китайскими войсками в Бирме. На следующий день с такими же претензиями явился еще один генерал. Когда английский губернатор спросил Ду Лимина, как же один пост могут занимать несколько человек, тот ответил: «Американский генерал только думает, что командует. В самом деле ничего подобного он не делает. Мы, китайцы, полагаем, что единственный способ удержать американцев в войне — это дать им несколько командных постов на бумаге. Они тогда нам не будут мешать».

Стилуэлл вскоре действительно обнаружил, что любой приказ, который он получал от Александера и передавал своим китайским подчиненным, должен был совершить длительное путешествие до самого Чан Кайши, после чего чаще всего не выполнялся или выполнялся с опозданием. Глава чунцинского правительства уже жалел, что двинул свои дивизии в Бирму. Он не доверял англичанам, полагая, что они предали его и предадут снова, и не хотел рисковать своими войсками, так как никаких перспектив после потери Рангуна и хранившихся там запасов не видел. По словам Стилуэлла,.Чан Кайши в те дни так отзывался о союзниках: «Будь они прокляты. Они убежали из Рангуна и даже не удосужились предупредить моего офицера связи. Они обещали бензин для наших танков и машин и ничего не дали». В результате лишь одна 200-я дивизия встретила у Таунгу начавших наступление японцев, а остальные китайские части остановились южнее Мандалая. И хотя Стилуэллу все же удалось в середине марта убедить Чан Кайши двинуть к Таунгу другие войска, спасти изолированную 200-ю дивизию от поражения уже не удалось.