Александр ЗОЛОТЬКО - ПОКЕР НА КОСТЯХ

• Название: ПОКЕР НА КОСТЯХ
• Автор: Александр ЗОЛОТЬКО
• Жанр: Триллер
• Год: 2001
• ISBN: 966-03-1474-4

Александр Золотько – признанный мастер боевика, автор жестких, по-современному динамичных криминальных романов, представляет авторскую версию своего нового произведения – роман "Покер на костях"..

---

   Штефан на ходу наклонился, поднял с мостовой выпавший у убитого пистолет:

   – Быстрее!

   Сергей дважды ужарил ногой того, что бросился на него первым: по руке, выбивая нож, и в голову. Оглянулся на Штефана:

   – Берем?

   Мадьяр молча положил трофейный пистолет в карман пальто и подхватил лежащего под правую руку. Сергей подхватил его под левую. Так они дотащили нападавшего до машины. Штефан открыл ключом дверцу и помог Сергею втиснуть неподвижное тело на заднее сидение. Откуда-то из-под сидения достал наручники, защелкнул их на лежащем.

   Сергей обошел машину и сел на переднее сидение.

   Штефан сел за руль.

   Несколько минут ехали молча. Потом Штефан вынул из кармана пачку сигарет, закурил, не предлагая Сергею.

   – Ваши? – спросил он после двух затяжек.

   Сергей ответить не успел, лежавший на заднем сидении завозился и что-то негромко пробормотал. Штефан выругался по-мадьярски.

   – Ваши! – весело сказал Сергей. – Ваши.

23 октября 1999 года, суббота, 12-00, Москва.

   Виктор Николаевич отложил в сторону папку и задумчиво посмотрел на сидевшего напротив за столом Михаила:

   – Итак, мы с вами получили первый урожай и теперь должны решить, что с этим урожаем нужно делать. Ваши предложения?

   – Вы снова хотите сверить мои выводы с выводами своих аналитиков?

   – Михаил, я хочу услышать ваше мнение, и этого уже должно быть достаточно, чтобы… – Виктор Николаевич замолчал на середине фразы и потер виски.

   – Вы этой ночью, похоже, так и не уснули, – констатировал Михаил.

   – Не уснул. Этой ночью я пытался представить себе хоть какую-то схему, по которой могут действовать наши противники.

   – Враг, – напомнил Михаил.

   – Наш Враг, – согласился Виктор Николаевич.

   – И что у вас получилось?

   – Самое главное – я сделал открытие.

   – Да? И какое же? Если не секрет.

   – Я понял, что ночью лучше спать. А работать нужно днем и обязательно с перерывом на обед.

   – И это правильно, – со знакомыми интонациями произнес Михаил, – и тогда процесс пойдет.

   – Пойдет, – кивнул Виктор Николаевич, не переставая массировать виски. – И все-таки я хочу услышать рапорт о ваших, извините, наших достижениях. Чего мы добились и чего, собственно, мы добивались.

   – На этот час мы очень шумно, с помпой и «скорой помощью» взяли одного специалиста по терактам. Взяли в Москве. Троих изъяли аккуратно, без брызг. Через одного из них почти мгновенно вышли на торговца оружием в Белгороде. И даже успели дернуть этого торговца. Он сообщил, что завтра утром направляет груз в Украину. Заказчика назвал. Побожился, что отныне будет давать любую нужную информацию. Теперь я хочу связаться с Украиной…

   – Зачем?

   – Я что, не имею права?

   – Я только спросил зачем?

   – Пусть машину перехватят они. Сразу на кордоне, на подъезде к Городу. Ну, и пусть походят за заказчиком.

   – Кстати, кто значится в документах?

   – Фирма «Молот». Вернее, общество с ограниченной ответственностью. Вот пусть коллеги из Украины и покопаются во всем этом, может, нащупают ниточку.

   – Вы действительно полагаете…

   – Фокус, как мне видится, вот в чем. Наш Враг отчего-то страдает гигантоманией. Его не устраивают одиночные акции. Он готовит массированную атаку, или, во всяком случае, проводит массированную подготовку. И, похоже, его очень интересует обратная связь с нами. Все те, кого мы на сегодняшний день взяли – обыкновенные подставки. Сигнальные ракеты, которые должны будут указывать врагу на направление наших действий. Значит, за ними должен кто-то следить…

   – И вы полагаете, что от этих наблюдателей мы сможем протянуть ниточку к заказчику?

   – От этих – нет. Разве что, только если нам очень крупно незаслуженно повезет.

   – Вы говорите так уверенно, будто уже составили для себя ясное представление о будущих действиях Врага. Поделитесь.

   – Я не знаю, как будет действовать Враг. Но могу попытаться представить себе, как бы действовал я, имея подобную задачу и имея почти неограниченные финансовые возможности. Возможность массированного ядерного удара по всей территории России мы с вами вместе отметаем, как совершенно не реальное. Туда же уходит и прямое вторжение вооруженных сил одного или нескольких сопредельных и не очень государств.

   Теперь серьезно. Терроризм. Да, возможно, и практически наверняка. Но не как основное направление. Даже если, в самом худшем случае, атомный терроризм, взрыв одной из атомных электростанций, то это не обеспечивает главной задачи Врага. Политический метод? Наверняка, но это не самый быстрый и не слишком эффективный. Экономический? Как? Тоже возможно, но деньги тут понадобятся совершенно нереальные.

   – К чему мы приходим в результате?

   – В результате мы приходим к невозможности быстрого и эффективного достижения цели, декларированного в информации, полученной через покойного Зимнего. Даже если все перечисленные мной методы будет задействованы одновременно.

   – Выходит, мы можем особо не напрягаться, потому, что цель, поставленная неизвестным заказчиком, совершенно недостижима?

   – Выходит…

   – Но…

   – Но у меня такое впечатление, что Враг уверен в обратном. И крепко уверен.

   – Из этого следует…

   – Из этого следует, что мы чего-то не предусмотрели.

   – Или мы чего-то не знаем. Вот вы, например, не упомянули информационные методы. Почему?

   – Сам не знаю. Просто не могу себе представить, что в этой области можно сейчас обнародовать такое, чтобы настолько потрясти устои нашего многострадального государства. И на кого должен быть похож тот, кто будет фигурировать в съемках скрытой камерой.

   – И тем не менее.

   – И тем не менее, я нацелил на отслеживание возможных вариантов небольшую группу аналитиков. С вашего разрешения, – чуть помедлив, добавил Михаил.

   – Ну, слава Богу, а то я уже заволновался, как это вдруг и без моего разрешения, – Виктор Николаевич улыбнулся, но через секунду снова поморщился и потер лоб.

   – Я могу идти? – спросил Михаил.

   – Нет, не можете. Хватит вам все время совать мне свои папочки. Настал мой черед. – Виктор Николаевич выдвинул ящик стола и достал из него с десяток листов, сшитых в левом верхнем углу скрепкой. – Теперь вы почитаете нечто увлекательное. Причем, предупреждаю, читать вы будете здесь и сейчас, выносить сие исследование из кабинета я вам не позволю. И не вздумайте мне рассказывать о своей дикой загруженности. Читайте не торопясь.

23 октября 1999 года, суббота, 11-15 по Киеву, Город.

   Как это он сказал? «Тебя, в случае чего, не убьют?». Это в случае чего? И кто должен меня не убить? Или кто не должен меня убить? И кого убить должны?

   Я с минуту приходил в себя. Просто не хватило дыхания сразу выматериться. Будто двинули под дых. У меня есть по этой части небольшой опыт, так вот ощущение очень похоже. Воздух из легких улетучивается практически сразу, и ты только и можешь, что пытаться хватить воздуху нелепо открытым ртом. На рыбу, выброшенную на берег, кстати, это совсем не похоже, что бы там ни писали литераторы. Рыба дышит, просто ей вдыхать нечего. А человек, как вот в данном случае я, получает впечатление отсутствия того, чем вдыхать.

   – Ты чего? – сделав удивленное лицо, спросил у меня Толик.

   Вот именно такого дебильного вопроса мне не хватало, чтобы немного разрядиться. Я, в принципе, не люблю материться. Даже в армии я умудрился сохранять более-менее нормативную лексику полтора года, до тех пор, пока не стал сержантом и заместителем командира взвода. И то только потому, что иначе многие из героических подчиненных просто не понимали, чего я от них хочу.

   Мне еще повезло, что рота наша была практически на сто процентов славянской. Бывший мой приятель служил в интернациональном полку, так вот его словарный запас пополнился к дембелю энергичными выражениями двадцати народов нашей тогда еще необъятной родины.

   Так что, материться я не люблю, но для Жовнера я сделал исключение. И с наслаждением около минуты тщательно выговаривал все, что мог вспомнить из этой области языкознания.

   Толик вначале опешил, потом лицо его приобрело несколько удивленное выражение, а потом он улыбнулся, засмеялся и, наконец, захохотал. Радость, смешанная с восхищением. Мне пришлось замолчать.

   – Ну орел! Где учился? А на вид не скажешь…

   – На вид, вашу маму… – я начал заводиться снова, но, совершив над собой насилие, заставил себя перейти к сути вопроса. – Что значит – убьют или не убьют. И причем здесь я?