Андрей Лазарчук - Транквилиум

• Название: Транквилиум
• Автор: Андрей Лазарчук
• Издательство: Локид
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 1996
• ISBN: 5-320-00061-8

Постоянство времени и незыблемость истории – вот на что посягнул красноярский писатель Андрей Лазарчук. Остросюжетный фантастический роман «Транквилиум» повествует не о возможном будущем или истинном прошлом. Каким мог бы быть наш мир сегодня, если бы в свое время не произошли некие роковые события. Устойчиво ли наше мироздание – на этот вопрос пытаются ответить герои, проходя сквозь кровь и измену, трагедию и фарс...

---

16

Чемдалов не был в Порт-Элизабете уже года три и теперь как бы заново осматривался в этом по здешним меркам большом и шумном городе. Чем-то похож на Ялту, только дома другие – ну, это естественно. Ессестно. Он испытывал к этому городу – как и к остальным городам Транквилиума – безотчетное чувство брезгливости. Точно такое же, какое испытывал ко всяческим больным, убогим, покалеченным, слабым и полудохлым. Он знал, что такое болезнь и слабость, знал, каких сил стоит их преодолеть – и знал точно так же, что преодолимо все, кроме смерти. К седьмому классу он перенес четыре операции, был худой и хилый, в очках – готовая мишень. К середине восьмого – с ним боялись связываться самые отъявленные. Он сказал: бить буду сразу насмерть – и показал, как: кулаком выбил дно у железного ведра. Все можно одолеть, была бы воля – а если нет, то о чем вообще говорить?

Даже спустя два месяца после первого из замысленных Вась-Васем восстаний – торопливого, ущербного как по драматургии, так и по тактике, а потому проваленного с треском и копотью – в городе похаживали армейские патрули, висели портретики: «Разыскивается», с проверкой документов дело было поставлено достаточно четко, а в гавани, далеко от берега, но очень видно, несли службу три парусных сторожевика и три паровых быстроходных катера. С караульной службой у них полный порядок, сказал Пигулевский, когда они прохаживались по набережной. И на дорогах тоже? И на дорогах. Что, мышь не проскочит? – Чемдалов поднял бровь. Мышь не мышь, но лошадь провести трудно, невозмутимо сказал Пигулевский, вы же видели, какие тут заросли. Значит, так, сказал Чемдалов спокойно: я не верю, что контрабандисты сидят по норам. Любая сеть состоит из дыр. Завтра – завтра! – я должен знать, как переправить тонну груза на острова. На острова? – изумлению Пигулевского не было предела. Да мелкими партиями – тонну. Ну, если мелкими… мелкими, наверное, можно…

Чемдалов как бы со стороны видел себя и Пигулевского, медленно бредущих по боковой аллейке приморского парка: отставной офицер средних лет беседует с молодым почтовым чиновником. Отец и сын или, скорее, дядя с племянником. Идиллия.

Между тем именно через Пигулевского уходили на меррилендский рынок десятки килограммов колымского приискового золота и сотни тысяч доз колумбийского и кубинского кокаина. Вырученные деньги использовались для поддержки левых профсоюзов, радикальных партий, некоторых сугубо террористических группировок (к ним Вась-Вась питал особое пристрастие) – и, разумеется, на подготовку и проведение восстаний. Но еще больше средств уходило на дискредитацию власти – причем суммы настоящих взяток, сунутых через подставных лиц тем или иным чиновникам, составляли едва ли десятую часть того, что платили газетам за раздувание этих скандалов. Но это давало настоящий эффект: вот уже четыре года подряд аналитики фиксировали медленное, но все ускоряющееся падение авторитета правительства. Помогала тому и политика президента Хоука, человека умного, но слишком упрямого, негибкого: встретившись с препятствием, он забывал обо всем, штурмуя его – зачастую в лоб. Все, кому хотелось, давно играли на этом. Хоук был предсказуем и потому уязвим, и Чемдалов даже слегка жалел его – брезгливой презрительной жалостью.

Старый план Вась-Вася, одобренный в свое время еще Хрущевым, предусматривал создание мощной партии, опирающейся на армию неквалифицированных рабочих и сельскохозяйственных сезонников, и дальнейшее проведение ее к власти путем нехитрых комбинаций, отлично показавших себя в Африке. Хрущев очень увлекся этой идеей: вставить фитиль Америке, установив советскую власть в стране, населенной выходцами из Америки. Сама идея фитиля была у него чисто фрейдистской – а потому неодолимой. Потом все-таки оказалось, что Мерриленд – это не Африка. План был многократно скорректирован, но цель при этом оставалась неизменной: изменить социальный строй руками самих меррилендцев. Однако в семьдесят третьем Ю-Вэ, никогда не упускавший дела Тринадцатого из поля зрения, поставил задачу: любым путем и любыми средствами создать в обеих странах Транквилиума такие условия, чтобы к восемьдесят пятому году обеспечить быстрое переселение туда шестнадцати-восемнадцати миллионов человек и размещение пятидесяти миллионов тонн груза. Это нереально, пытался возражать Вась-Вась, но Ю-Вэ сунул ему под нос ньюхоупскую газетку двадцатилетней давности: на севере Острова найдены обломки чрезвычайно легких металлических конструкций, и ученые полагают, что это – следы катастрофы воздушного корабля из Старого мира. Север Острова проецируется на южную часть Якутии. Где-то там – большой проход. Ищи.

Найти большой проход удалось через полгода. И еще через полгода началось строительство железнодорожной магистрали, способной обеспечить требуемый грузопоток. Дело оставалось за малым: захватить власть в Мерриленде. И по возможности так, чтобы не настроить против себя аборигенов. Прийти не захватчиками, а друзьями или даже спасителями. Требовалась хорошая драматургия, и возник Чемдалов.

Он и сам не знал, почему Вась-Вась из всех разработчиков выделил именно его. Может быть, потому, что его проект был самый грубый, а потому – самый надежный. Кроме того, Чемдалов терпеть не мог эвфемизмов, и для него шпион всегда был «шпионом», а убийство никогда не было «устранением». А может быть, по каким-то вообще третьим соображениям. Но так или иначе, а проект «Домино» вскоре начал осуществляться как бы сам собой.

Цепь восстаний городской черни (Чемдалов так и писал: «городской черни»), соблазненной возможностью безнаказанно пограбить и поубивать, политических убийств и прочих подобных акций – должна была создать в стране обстановку крайне нервозную. Одновременный выброс на рынок огромного количества фальшивых, но абсолютно неотличимых от настоящих, бумажных денег вызовет резкий скачок цен и вскоре – трудности с продовольственным обеспечением крупных городов. Для меррилендцев, выросших среди изобилия еды, это само по себе будет страшным шоком. Несколько хорошо продуманных провокаций, дающих понять, что все это – дело рук Палладии, приведут к вспышке антипалладийских настроений. Проведение на гребне этой волны президентских выборов поставит во главе страны человека, готового войну начать. И тогда самое простое будет – вовремя поднести спичку… Когда же обе стороны достаточно измотают друг друга, предложить меррилендцам свою помощь, погасить совместными усилиями Палладию – после чего диктовать свои условия…

И вот – уже виден финал этой многолетней захватывающей игры.

– Тонну – мелкими партиями… – повторил Пигулевский. – А что это – я могу знать?

– Вполне, – кивнул Чемдалов. – Это деньги.

– Деньги? – Пигулевский изумился. – А что можно делать с деньгами на островах?

– Это я тебе потом все подробно распишу, – сказал Чемдалов.

Следующая встреча у него была через двадцать минут в одном маленьком ресторанчике, где всем подавали только стейк с яйцом и томатами. Но что это был за стейк! Даже неприхотливый Чемдалов с трудом подавил в себе желание потребовать еще одну порцию. Вот так и сбегают, угрюмо подумал он. Нажрутся чего повкуснее – и прощай, Родина! Его визави, Брянко, ел неторопливо, солидно, подбирая кусочком хлеба масло, растекшийся желток, мясной сок. Здешние правила приличия это допускали.

Утром Брянко был во Владивостоке.

– Насколько все серьезно? – спросил Чемдалов, принимаясь за пиво.

– Очень серьезно. Боюсь, невосстановимо.

– Сдвиг?

– И сдвиг, и Белый Огонь.

– Погибло много?

– С этой стороны – двое. А что с теми, которые были там… – Брянко пожал плечами. – Без воды, без жратвы – не знаю, сколько продержатся. Если вообще при взрыве уцелели…

– Значит – не пробиться?

– Вряд ли. Может, маленькую дырочку найдем…

– Слушай, Андрей… – Чемдалов взял себя за подбородок. – А почему решили, что это сделал Паламарчук? Или я что-то упустил?..

– Так его же часовой видел. На тех воротах. Передал: поезд возвращается, Паламарчук один. И через минуту…

– Понятно. А часовой, значит…

– Саша! Там только в вагонах две тонны пластика было. И на складах еще тонн десять. Дай Бог, если они просто сгорели…

– Все равно надо прорубаться туда.

– Мы ж и так прорубаемся. Да, я же тебя поздравить забыл. Извини. Поздравляю.

– Спасибо, старичок. Только с этим вряд ли стоит поздравлять.

– Почему нет? Какой-никакой, а начальник.

– Да ладно тебе… Все, хватит о грустном. Во Владик ты не возвращаешься, там обойдутся и без тебя. Через… – он посмотрел на часы, – через три часа уходит транспортный «Ил» в Манагуа. Там тебя встретит Павлик Лишаченко из посольства, он должен уже сделать тебе документы. Будто бы ты бразильский бизнесмен. Кровь из носу, а послезавтра тебе надо быть в Сиэтле. Оттуда ныряешь в Пикси, из Пикси, как следует запасшись, – в наш туннель. Дрезины там есть. В общем, постарайся успеть. Может, кто из ребят еще дышит… А главное: попробуй разобраться, что же именно там произошло. Нелепая какая-то история…