Барбара Эрскин - Шепот в песках

• Название: Шепот в песках
• Автор: Барбара Эрскин
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-8405-0610-9

В этом захватывающем романе самым невероятным образом пересекаются прошлое и настоящее. Героиня Анна Фокс отправляется в круиз по Нилу, причем по маршруту, по которому в свое время путешествовала ее прапрабабушка – знаменитая в XIX веке художница. Анна взяла с собой два предмета, принадлежавших прапрабабушке: древнеегипетский флакон для благовоний и дневник того древнего круиза, который никто не читал более ста лет. Из дневника Анна узнает историю любви своей знаменитой прапрабабушки. Случайно раскрыв тайну старинного флакона, она оказывается вовлеченной в круговорот стремительно развивающихся событий…

---

1

Да не воспрепятствует ничто суду моему;

да не восстанет ничто против меня;

да не отделишься ты от меня

пред ликом держащего весы.[2]

От Рождества Христова еще три тысячи лет. Бальзамирование завершено; тела обоих жрецов вновь относят в храм на скале, где они некогда служили своим богам, и оставляют там покоиться в тени тех самых стен, где они умерли. Лучик солнечного света на миг проникает во внутреннее святилище, но, когда последний из кирпичей-сырцов, которыми замуровывается вход, ложится на свое место, свет исчезает и внутренность храма, ставшего усыпальницей, мгновенно погружается в полную темноту. Будь там ухо, способное слышать, оно уловило бы приглушенные каменной толщей звуки: это младшие жрецы кладут поверх кирпичей слой алебастра и запечатывают вход. Потом снаружи становится тихо, как и в самом склепе.

Ничто не тревожит сна мертвецов. Благовонные масла и смолы, которыми пропитана их плоть, начинают делать свое дело. Они не станут добычей тления.

Души жрецов покидают свои земные оболочки и отправляются на суд богов. В чертоге за вратами страны Запада[3] Анубис, бог мертвых, держит весы, которые решат их судьбу. На одной чаше этих весов лежит перо Маат, богини истины. На другую Анубис кладет человеческие сердца.

– Что тебе действительно нужно, моя девочка, – так это устроить себе праздник. Что-то вроде отпуска. Съездить куда-нибудь.

Филлис Шелли была маленькой жилистой женщиной с энергичным квадратным лицом, форму которого еще больше подчеркивали ее очки в прямоугольной красной оправе. Благодаря модной короткой стрижке Филлис выглядела на добрую пару десятков лет моложе своих неохотно признаваемых восьмидесяти восьми.

Она направилась к кухонной двери с чайным подносом в руках, предоставив Анне следовать за ней с чайником и тарелкой сдобных булочек.

– Разумеется, ты права, – улыбнулась в ответ Анна. Задержавшись в холле, пока ее двоюродная бабушка выносила свой поднос на террасу, она несколько секунд постояла перед старым в темных пятнышках зеркалом в золоченой раме, разглядывая свое утомленное худое лицо. Ее темные волосы, собранные в низкий узел, были перехвачены шарфиком, цвет которого гармонировал с ее карими глазами с зеленоватым оттенком. Высокая, стройная, подтянутая, она была красива несколько строгой, почти классической красотой, но по бокам ее рта уже обозначились тонкие морщинки, а «куриные лапки» у глаз были заметны более, чем следовало бы у женщины тридцати с небольшим лет. Анна невесело вздохнула. Как хорошо она сделала, что приехала сюда! Сейчас ей требовалась особо крупная доза общения с Филлис.

Чашка чаю в обществе единственной оставшейся в живых тетки отца представляла для Анны одну из величайших радостей жизни. Престарелая дама была по-прежнему молода сердцем, энергична – неукротима, как отзывались о ней друзья и знакомые, обладала ясностью мысли, а кроме того, великолепным чувством юмора. Анне в ее нынешнем состоянии – измученной, одинокой, подавленной и спустя три месяца после суда о разводе – просто необходимо было подпитаться всеми этими качествами Филлис, да и кое-какими еще. Поворачиваясь, чтобы последовать за ней на террасу, Анна улыбнулась про себя, подумав: может быть, со мной все не так уж плохо, и нет ничего такого, чего не могли бы привести в норму чай с булочками и разговор по душам на террасе коттеджа Лэвенхэм.

Стоял чудесный осенний день. Листва переливалась всеми оттенками золота и меди, живая изгородь играла россыпью красных и черных ягод, воздух отдавал дымком горящих в камине дров и слабым ароматом ушедшего лета.

– Ты хорошо выглядишь, Фил, – заметила Анна, любовно оглядывая старую даму, сидевшую напротив нее за небольшим круглым столиком. В ответ Филлис хмыкнула и подняла бровь:

– Ты хочешь сказать – учитывая мой возраст. Спасибо, Анна! Я в полном порядке, чего не могу сказать о тебе, моя дорогая. Ты выглядишь ужасно, если мне будет позволено так выразиться.

Анна сокрушенно пожала плечами.

– Эти месяцы были просто кошмарными.

– Конечно. Но совершенно незачем все время оглядываться назад. – Филлис оживилась. – Что ты собираешься делать со своей жизнью теперь, когда наконец ты сама можешь распоряжаться ею?

– Не знаю, – снова пожала плечами Анна. – Наверное, буду искать работу.

На некоторое время воцарилось молчание, пока Филлис разливала чай. Она подала Анне одну из чашек, затем пододвинула ближе тарелку с булочками и горшочек со сливовым вареньем – все домашнего приготовления, но купленное в местном магазинчике. Филлис Шелли вела слишком активную жизнь, чтобы у нее оставалось время на вязание или готовку; она так и говорила об этом всем, кто опрометчиво забредал к ней с просьбой о пожертвованиях на церковные или какие-либо иные дела.

– Жизнь, Анна, дается нам для того, чтобы жить, – медленно проговорила она, слизывая варенье с пальцев. – Чтобы прожить ее – со всеми ее плюсами и минусами. Возможно, она складывается не так, как мы планировали или надеялись. Возможно, она не всегда так уж легка и приятна. Но она должна всегда быть захватывающей. – Ее глаза блеснули. – Глядя на тебя, никак не скажешь, чтобы ты планировала что-нибудь захватывающее.

Несмотря на свое настроение, Анна рассмеялась.

– Да, похоже, на сегодняшний день в моей жизни не наблюдается ничего захватывающего.

Если оно вообще когда-нибудь присутствовало в ее жизни.

Вслед за этими словами наступило долгое молчание. Анна сидела, устремив взгляд на кирпичную стену, вдоль которой вытянулся узенький садик возле коттеджа. Стена была старая, заросшая пятнами лишайника и почти сплошь покрытая ярко-алыми листьями виргинского плюща, а на верху ее, положив голову на лапы, мирно спала Джолли, любимая кошка Филлис. Поздние розы еще цвели вовсю, и воздух был обманчиво теплым, безмятежным, потому что высокие дома на другой стороне улицы защищали коттедж от ветров. Анна вздохнула. Поймав выражение, с которым на нее смотрела Филлис, она прикусила губу, внезапно увидев себя ее глазами. Избалованную. Ленивую. Никчемную. Раздавленную. Словом, неудачницу.

Филлис прищурилась. Кроме прочих достоинств, она отлично умела читать чужие мысли.

– Знаешь, Анна, на меня не производит впечатления, когда человек начинает жалеть себя. Уж что-что, а это никогда меня не трогало. Ты должна взять себя за шиворот, хорошенько встряхнуть и поставить на ноги. Мне никогда не нравился твой муженек. Твой отец, наверное, был не в себе, когда позволил тебе попасться на его удочку. Ты вышла за Феликса слишком юной. Ты сама не ведала, что творишь. И думаю, тебе здорово повезло – я имею в виду развод. У тебя впереди еще много времени, чтобы заново устроить свою жизнь. Ты молода, здорова, и у тебя все зубы свои!

Анна вновь не смогла удержаться от смеха.

– Спасибо, Фил. Мне действительно нужно, чтобы кто-нибудь задал мне взбучку. Только беда в том, что я не знаю, с чего начать.

Развод произошел, что называется, вполне цивилизованно. Не было ни скандалов, ни склок, ни ссор по поводу раздела денег или имущества. Феликс уступил ей дом в обмен на чистую совесть. В конце концов, ведь это он лгал ей и это он бросил ее. И потом, его мысли уже были устремлены к другому дому в более фешенебельном районе – дому, оформление которого он собирался поручить профессиональному дизайнеру и который хотел обставить так, чтобы сделать максимально комфортабельной и приятной свою новую жизнь в обществе своей новой женщины и их ребенка.

Для Анны же, внезапно оказавшейся в одиночестве, жизнь вдруг стала похожей на опустевшую раковину. Феликс был для нее всем. Даже друзьями были друзья Феликса. Ее основным занятием, ее работой было в общем-то развлекать Феликса, поддерживать его социальный имидж, обеспечивать ровное и гладкое течение его жизни, и она хорошо справлялась с этими обязанностями. По крайней мере, ей казалось, что хорошо. Хотя, возможно, она ошибалась. Возможно, ее внутренняя неудовлетворенность в конце концов дала о себе знать.

Они поженились спустя две недели после того, как она окончила университет по специальности «современные языки». Он был пятнадцатью годами старше. Теперь Анна подозревала, что ее решение отложить свадьбу до защиты диплома было последним важным решением касательно собственной жизни, которое она приняла самостоятельно.

Сделав ей предложение, Феликс немедленно выразил желание, чтобы она оставила учебу.

– Тебе совершенно не нужно все это образование, дорогая, – сказал он. – К чему оно? Ведь тебе никогда не придется работать. И вообще утомлять свою хорошенькую головку чем-то таким, о чем стоило бы думать…

Эти снисходительные слова, не произнесенные вслух, но подразумевавшиеся, чем дольше, тем чаще приходили на память Анне все последовавшие затем годы. Она старалась не задумываться о них, убеждая себя: все равно у меня больше ни на что нет времени, а то, что я делаю для Феликса, – это моя работа. И это действительно была работа с полной выкладкой. Что же до платы за эту работу, то она была хорошей. Очень хорошей! Феликс не скупился для нее ни на что. Ее обязанности были просты и четко очерчены. В эпоху феминизма, женской независимости и решительности Анне отводилась роль чисто декоративного свойства. Феликс сумел настолько тонко и аккуратно организовать исполнение ею этой роли, что она даже не отдавала себе отчета в происходящем. Ей надлежало быть достаточно умной, чтобы на достойном уровне поддерживать беседу с друзьями Феликса, но все же не настолько, чтобы затмевать его. Она лишь со временем поняла, насколько искусно он убедил ее в огромной важности и ответственности ее задачи: организовывать все те сферы его жизни, которые не были уже организованы его секретаршей. И лишь после фешенебельной церемонии бракосочетания в Мейфэре и великолепного медового месяца, проведенного на Виргинских островах, ей, Анне, было четко объяснено, что у них не будет детей. Никогда.