Ярослав Голованов - Королев: факты и мифы

• Название: Королев: факты и мифы
• Автор: Ярослав Голованов
• Издательство: «Наука»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-02-000822-2

Книга известного журналиста Ярослава Голованова посвящена родоначальнику отечественной практической космонавтики Сергею Павловичу Королеву. Это наиболее полная биография некогда засекреченного легендарного Главного конструктора. Автор работал над книгой 26 лет. В нее вошли многочисленные свидетельства близких, соратников, родных СП. Королева, неопубликованные документы и уникальные фотографии (из личного архива автора).

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

– Как учили, – улыбнулся Юра.

Карпов проверил у Гагарина пульс. 64 удара в минуту. Все нормально: Юра спокоен.

В 6.00 на стартовую площадку пришла машина с «космической» едой. Тубы заложили в корабль. Это была последняя операция перед посадкой космонавта. Юра и Герман завтракали: мясное пюре, черносмородиновый джем, кофе. И не то чтобы невкусно, а как-то без радости...

– Такая пища хороша только для невесомости, – сказал Гагарин.

Королев в это время был на заседании Госкомиссии. Все решили быстро: замечаний не было.

Королеву хотелось увидеть Гагарина. Он знал, что сейчас им и Титовым занимаются врачи и специалисты по системам жизнеобеспечения. В группу медиков, руководимую В.И, Яздовским, входили врачи Л.Г. Головкин, Ф.Д. Горбов, А.Р. Котовская, И.Т. Акулиничев, который наклеивал датчики на космонавтов. Здесь же был и врач А.В Никитин из Центра подготовки космонавтов. Провели беглый осмотр, еще раз измерили кровяное давление. Приходил и другой Никитин, Николай Константинович, – инструктор по парашютному делу, что-то уточнял и напутствовал. Карпов утвердил список тех, кто в это время мог заходить к космонавтам, но список этот все время нарушался, на что Королев Карпову указал. Карпов с замечанием Главного согласился, добавив при этом, что самого Сергея Павловича в списках нет. Вместе с Главным пришли Келдыш, Исаев, Богомолов, Галлай.

Королев подошел к Гагарину и снова, в который уже раз, начал внимательно его разглядывать.

– Как настроение ? – негромко спросил Сергей Павлович.

– Отличное, – опять заулыбался Юра. Потом увидел вдруг, какое серое, усталое лицо у Королева, разом погасил улыбку и спросил:

– А как у вас? – помолчал и добавил: – Сергей Павлович, да вы не беспокойтесь, все будет хорошо...

Не Королев его подбадривал, а он Королева. Сергей Павлович ничего не ответил, но посмотрел так, с такой благодарностью, что Юра запомнил взгляд этот на всю жизнь...

Вентиляционное устройство скафандра медики могли подключать к «технологическому креслу», а потом – только в автобусе, поэтому первым одевали Германа, чтобы Юрий меньше парился. Скафандр был сконструирован так, что надеть его на себя без посторонней помощи человек не мог. Германа одевал Георгий Сергеевич Петрушин, а Юрия – Виталий Иванович Сверщек. На кинокадрах можно увидеть, как Сверщек передает Гагарину удостоверение космонавта, тот разглядывает его и кладет в нагрудный карман. Во время облачения в скафандры присутствовали специалисты по СЖО: С.М. Алексеев, И.П. Абрамов, Ф.А. Востоков, В.Т. Давидьянц, Ю.Д. Килосанидзе. Все отмечают, что народу было довольно много, но назвать, кто был конкретно, – затрудняются. После облачения в скафандры и проверки их герметичности Иван Тимофеевич Акулиничев на специальном приборе проверил работу медицинских датчиков.

Разные люди протягивали Юрию листки бумаги, просили автограф на память. Он расписывался и удивлялся: никто в жизни никогда не просил у него автограф. Кто-то протянул даже служебное удостоверение. Чудеса!

Подошел автобус. Пошли. Скафандры космонавтов делали немного неуклюжими, но шли они резво. Расселись. Тронулись. Путешествие старшего лейтенанта Гагарина вокруг земного шара началось...

Народу в автобусе набилось много, несмотря на все ограничения. Юра сидел справа по ходу впереди, Герман за ним. Рядом стояли веселые, возбужденные Андриян Николаев и Григорий Нелюбов. В автобусе вместе с космонавтами на старт ехали: Е.А. Карпов, главный конструктор СЖО С.М. Алексеев, его сотрудники Ф.А. Востоков, В.И. Сверщек, Г.С. Петрушин, Ю.Д. Килосанидзе, врач Л.Г. Головкин и два кинооператора – В.А. Суворов и А.М. Филиппов.

– Едут! – громко крикнул кто-то из испытателей с фермы обслуживания. В горку к бетонным плитам стартовой площадки катил бело-голубой автобус. Разговоры умолкли. Выпрыгнув из автобуса вслед за кинооператорами, врач в белом халате протянул руку, помог Гагарину спуститься на землю. Юрий прошел метров десять. Остановился, помолчал секунду и начал доклад:

– Товарищ председатель Государственной комиссии...

Тут произошел маленький сбой. Все члены Государственной комиссии стояли плотной группой, и Юра, как человек военный, естественно выбрал глазами в этой группе прежде всего маршала Москаленко. Впрочем, секундное замешательство было исправлено: Гагарин обернулся к Рудневу.

По лицам людей, смотревших на него, понял, что они ждут, чтобы доклад этот, чисто формальный и составленный из формальных слов, поскорее кончился, что всем не терпится обнять его, сказать совсем другие слова...

Целоваться с Гагариным было трудно: мешал шлем. Все стукались лбами о верхний срез прозрачного забрала. Андриян Николаев даже шишку себе на лбу набил. Королев поцеловал Юру в щеку, как ребенка.

Прежде чем шагнуть к ракете, Юрий обернулся к группе космонавтов и крикнул:

– Ребята, один за всех и все за одного!

Герман Титов потом вспоминал: «Я вдруг понял: ведь это не тренировка, это тот самый заветный и долгожданный час». При всей простоте эта мысль как-то не умещалась в сознании многих людей, с которыми прощался Юрий. Королев знал, что Гагарин улетает, и чувствовал, что Гагарин улетает. Они дошли до ступенек, ведущих к лифту. Лифт на ферме обслуживания смонтировали к первому полету человека, раньше лифта не было: был довольно примитивный подъемник. Гагарин оглянулся, помахал стоящим внизу людям. Ему аплодировали, что-то кричали. Королев махал своей велюровой шляпой. Лифт пополз вверх. Вместе с Гагариным в кабине лифта поднимались ведущий конструктор «Востока» Олег Генрихович Ивановский и Федор Анатольевич Востоков. Наверху двери лифта открыл им Владимир Шаповалов из стартовой команды. Непонятным образом всех обогнав, оказался там и кинооператор Владимир Суворов. Будь его воля, он бы и в корабль залез, но накануне Королев, внимательно обсудив с режиссером Григорием Михайловичем Косенко и кинооператорами план съемок, ограничил энтузиазм Суворова верхней площадкой. В космический корабль Гагарина усаживали Ивановский и Востоков, который подключил скафандр Гагарина к креслу корабля. Люк закрывали рабочие-монтажники из КБ Королева: Николай Васильевич Селезнев и Владимир Иванович Морозов, ставший впоследствии Героем Социалистического Труда. Ну, а дальше случилась эта, ставшая хрестоматийной, несчетное количество раз описанная все с новыми и новыми подробностями, заминка с люком. Чтобы не увеличивать число этих вариантов, прибегнем к первоисточникам. Вот как вспоминает этот эпизод непосредственный участник событий Олег Генрихович Ивановский:

– Володя Морозов и Коля Селезнев специальными ключами затягивают гайки люка. Есть последняя, 30-я! Вдруг настойчивый сигнал телефонного зуммера. Взволнованный голос Королева:

– Почему не докладываете? Как дела у вас?

– Сергей Павлович, тридцать секунд назад закончили установку крышки люка...

– Правильно ли установлена крышка? Нет ли перекосов?

– Нет, Сергей Павлович, все нормально...

– Вот в том-то и дело, что ненормально! Нет КП-3 ...Я похолодел. КП-3 – один из контактов прижима крышки.

– Крышка установлена нормально.

– Что можете сделать для проверки контакта? Успеете снять и снова установить крышку?

– Успеем, Сергей Павлович. Только передайте Юрию, что мы открываем люк.

– Все передадим. Спокойно делайте, не спешите...

Они работали вне времени. Трудно установить ход секунд. Ивановский вспоминает, что во время работы в полу площадки вдруг поднялась крышка люка и из него по плечи высунулся Леонид Александрович Воскресенский. Уже потом, после старта. Ивановский понял, что «Леня Воскрес» не воспользовался лифтом, а полез к кораблю по металлической лестнице высотой с шестиэтажный дом. Взгляды их встретились, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом, очевидно, поняв, что никакие его советы и команды не нужны, Воскресенский столь же неожиданно исчез, головой опустив крышку люка.

Ивановский вспоминает, что Гагарин с помощью зеркальца на рукаве скафандра наблюдал, как они перемещают кронштейн с контактом, при этом насвистывая тихонько мотив песенки «Родина слышит, Родина знает...» Второй раз прощаться они не стали. И снова 30 гаек...

– КП-3 в порядке! – голос Королева в телефоне. – Приступайте к проверке герметичности.

Наверх поднялся инженер Илья Хлыстов со своими «присосками» – прибором для контроля герметичности. Четыре пары глаз впились в стрелку вакуумметра. Стрелка неподвижна. Доклад Главному: «Есть герметичность!»

– Хорошо, вас понял, – ответил Королев. – Заканчивайте ваши дела. Сейчас мы объявим тридцатиминутную готовность...

Строгая документальность в описании этих исторических минут требует, чтобы была, наконец, раскрыта еще одна великая тайна космодрома Байконур. Не раз уже отмечалось, что авиаторы – люди суеверные. Очевидно, вместе с другими замечательными традициями, это, безусловно негативное, «родимое пятно» перешло из авиации в ракетную технику. Королев верил в «счастливое» пальто, в кармане носил две копеечные монеты тоже «на счастье». Дань суевериям отдавал и другой малопочтенный ритуал, неукоснительно соблюдавшийся во времена Королева перед каждым космическим пуском. Для успеха дела техническому руководству, перед уходом со стартовой позиции, надлежало непременно пописать с козырька в газоотводный канал. И это было выполнено по 15-минутной готовности.