Ярослав Голованов - Королев: факты и мифы

• Название: Королев: факты и мифы
• Автор: Ярослав Голованов
• Издательство: «Наука»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-02-000822-2

Книга известного журналиста Ярослава Голованова посвящена родоначальнику отечественной практической космонавтики Сергею Павловичу Королеву. Это наиболее полная биография некогда засекреченного легендарного Главного конструктора. Автор работал над книгой 26 лет. В нее вошли многочисленные свидетельства близких, соратников, родных СП. Королева, неопубликованные документы и уникальные фотографии (из личного архива автора).

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

– А давайте-ка посоветуемся, нужна ли нам ракета на 20-40 тонн? Все переглянулись. Устинов насторожился. Сербии сидел с непроницаемым лицом: нельзя было понять, в новинку ли для него этот вопрос. Королев не понимал, куда клонит Хрущев, – до этого он поддерживал идею Н-1.

– Я понимаю, что это значительный шаг вперед по сравнению с тем, что у нас есть. Но может быть, правильнее сделать этот шаг пошире, – улыбнулся Никита Сергеевич. – Можем ли мы сделать ракету на 75 тонн? Как, Сергей Павлович? И что для этого надо?

– Это будет очень большая машина, Никита Сергеевич, – ответил Королев и замолчал. Хрущев не торопил его. – Сделать, конечно, можно, – продолжал Сергей Павлович. – Для этого надо прежде всего усилить энергетику первой ступени, поставить дополнительные двигатели...

– Но тогда и баки станут больше, ведь так? – спросил Хрущев.

– Конечно, как же иначе...

– Какой же тогда будет высоты эта махина?

– Особенно увеличивать высоту нельзя. Появятся различные колебания конструкции, мы с этим уже встречались. Поэтому придется, очевидно, отказаться от цилиндрических баков и сделать их шарообразными... Надо считать, Никита Сергеевич...

– Это понятно! – засмеялся Хрущев, он был в отличном настроении. – И думаю, ваши товарищи с этим делом справятся... Почему я заговорил о 75 тоннах? Такой вес позволит нам решить, прежде всего, многие оборонные задачи, – он обернулся к военным, которые одобрительно закивали. – И научные тоже, – Хрущев посмотрел на Келдыша, сидевшего у края стола с обычным отрешенным выражением лица. Но он уже знал президента, знал, что за выражением этим кроется напряженная работа мысли. – Такая ракета сможет поднять на орбиту космическую станцию с несколькими боеголовками. Ведь что сейчас получается: наш потенциальный противник запускает ракету не со своей территории, и эта ракета летит до цели, до нас с вами, 8-10 минут, а наша должна лететь 20-30 минут. Разве это справедливо? Мы должны ответить ударом на удар немедленно! – Хрущев припечатал стол своим круглым кулаком. – А с большой орбитальной станции мы не только будем видеть, что в мире делается, но сможем оперативно действовать: сунулся – тут же получай в ответ! Ну, а потом, какие интересные научные работы можно придумать для такой станции! Поселить там человек пять-шесть с разными приборами, телескопами...

Последняя фраза о научных работах была сказана Никитой Сергеевичем скорее из вежливости. При всех политических победах, которые выигрывала для него космонавтика, Хрущев всегда рассматривал ракеты прежде всего как оружие. Сын Хрущева вспоминает233, что отец был даже несколько раздосадован чрезмерным, с его точки зрения, стремлением Королева к космическому рекордизму. Не следует идеализировать здесь Никиту Сергеевича: когда он размахивал своим кулаком над планетой (а делал он это часто), в этом кулаке никогда не было пальмовой ветви, в нем всегда была дубина.

К концу 50-х годов, по словам Сергея Никитовича, «Королев окончательно потерял интерес к делам военным».

Королев сидел задумчивый: 75 тонн это не шутка. Разгонять дальше диаметр кормы нельзя. Надо что-то придумать...

Он не слышал ни Хрущева, ни упорного сухого пиликанья цикад, которые включились вдруг все сразу как по команде. Он уже работал над новой ракетой.

Ракету «перевязали» на 75 тонн. В центре первой ступени удалось разместить еще шесть двигателей. Итого тридцать. Если даже немного форсировать их, прибавка окажется солидной. А если не 75 тонн, а 80-85? Ведь тогда, пожалуй, можно будет отправить человека на Луну, а?! Мысль эта день ото дня становилась все неотступнее. «В необходимости соревнования за приоритет высадки на Луну Королев не сомневался», – свидетельствует Сергей Хрущев234.

Когда через много лет мы, разоблачая эпоху застоя, пишем, что «нашим специалистам, совершенно в духе времени, вменялось в обязанность обеспечить приоритет СССР в изучении Луны»235, – это, конечно, правильно, но, справедливости ради, надо сказать, что подобный нажим не вызывал у этих специалистов бурного негодования. Во всяком случае, у «специалиста № 1» – Сергея Павловича Королева – реакция была самая что ни на есть положительная.

Отдать «американам» Луну? Ни за что! Их нужно обогнать во что бы то ни стало!

И здесь оставался он точным слепком своей эпохи, отмеченной этим примитивным хрущевским патриотизмом, почти детским желанием первенства.

Наряду с программой исследования Луны с помощью автоматов, начатой в 1959 году, конечной целью которой была мягкая посадка на Луну и трансляция на Землю панорамных снимков, Королев задумал и пилотируемую программу. Прежде всего ему хотелось, чтобы наш космонавт облетел вокруг Луны. На чем? «Восток» для этой цели не годился. Ведь при возвращении на Землю от Луны скорость будет значительно больше – тормозная установка «Востока» с ней не справится, да и теплозащита нужна другая. А если сесть и подсчитать, что же требуется изменить в «Востоке», чтобы облететь Луну, быстро становится ясно, что нужен, по существу, другой корабль, корабль второго поколения.

Работы над таким кораблем начались раньше, чем первый «Восток» прошел летные испытания, где-то в начале 1959 года. Таким образом, в создании корабля, способного лететь со второй космической скоростью, Королев американцев не догонял, а обгонял года на два-три – ни о какой «лунной программе» в США еще и слыхом не слыхивали. Вряд ли кто-либо мог назвать время первого космического старта человека тогда, когда Королев уже прицеливался к лунному кораблю.

«Север» – так окрестили по аналогии с «Востоком» будущую машину – был значительно просторнее и без труда вмещал трех космонавтов в скафандрах. Да и форма нового корабля была совсем другой – не шарик, а нечто напоминающее автомобильную фару. Однако до металла дело не дошло: в процессе разработки выявились трудноустранимые прогиворечия. Проектанты чувствовали – то, что они ищут, где-то близко, но «Север» – не то.

Павел Владимирович Цыбин, старый знакомый Королева еще по планерным слетам, которого он переманил к себе из авиапрома, предложил еще один вариант корабля на семь человек, но и его забраковали. В конце концов в этом необъявленном конкурсе победил Константин Петрович Феоктистов, предложивший летом 1959 года конструкцию, внешне похожую на «Север», но по размерам раза в полтора меньше, впрочем три космонавта и в таком корабле тоже могли разместиться. Расчеты и теоретические обоснования заняли около трех лет, и в начале 1962 года началось проектирование аппарата, которому суждено было стать в обозримой истории космонавтики самым долгоживущим космическим кораблем, – проектирование «Союза». Если же быть совсем точным, то проектировался не корабль, а целое семейство кораблей, похожих, как похожи родные братья, но каждый со своим телосложением и характером. Название «Союз» придумали позднее. В ОКБ корабль этот назывался 7К и имел три модификации; 7К-ОК – орбитальный для полетов вокруг Земли (вот он-то и стал известным нам «Союзом»); 7К-ЛОК – лунный орбитальный корабль (уже после смерти Королева его беспилотный вариант назовут «Зондом») и 7К-ЛК – лунный корабль (он не летал).

Таким образом, впервые в своей жизни Королев обогнал самого себя: корабль, который позволил бы космонавтам достичь Луны, уже проектировался, а ракеты, которая могла бы его туда отправить, еще не было.

Впрочем, Королев не считал, что для того, чтобы осуществить облет Луны, надо дожидаться, когда построят суперракету. По его мнению, такой полет можно было осуществить на уже имеющихся средствах. ОКБ Королева проектировало для армии боевую ракету на твердом топливе. А почему бы не сделать так: с помощью ракеты Р-7 поднять на орбиту корабль с космонавтами, пристыковать к нему пороховые ракетные двигатели, которые и разгонят его так, что он полетит к Луне?

Сергей Павлович вызвал конструкторов твердотопливной ракеты, стал их «прощупывать». Доклады были путаные – вроде бы двигатель такой есть, но вроде бы его пока и нет. Главный был подчеркнуто официален – явный признак близкого и неминуемого разноса.

– Расскажу вам анекдот, – неожиданно сказал Королев. – Двадцатилетняя женщина, когда ее хотят познакомить с мужчиной, спрашивает: «Каков он?» Тридцатилетняя: «Кто он?». Сорокалетняя: «Где он?». Так вот я – сорокалетняя женщина, я спрашиваю: «Где он? Где двигатель?»

Вскоре выяснилось, что для выхода на лунную трассу требовалось пять твердотопливных ракет, которые надо было состыковать в космосе в этакую длинную «кишку», наверняка динамически неустойчивую и вообще ненадежную, не говоря уже о том, что при старте с орбиты к Луне возникали большие перегрузки. Короче, вариант был явно неудачный – так считали и сами конструкторы твердотопливной ракеты. Но Королев вдруг уперся, и лишь объединенные усилия Крюкова и Феоктистова – людей, которым Главный доверял, похоронили этот вариант.