Лев Балаян - Сталин и Хрущев

• Название: Сталин и Хрущев
• Автор: Лев Балаян
• Жанр: Биографии и Мемуары

Крупнейшая фигура мировой истории - Иосиф Виссарионович Сталин, жизнь и государственная деятельность которого оставила глубочайший след не только в судьбе советского народа, но и всего человечества, ещё не одно столетие будет предметом тщательного изучения историков. Историко-биографическая особенность этой личности в том, что она никогда не будет предана забвению.

«Революция в России и роль Ленина в создании СССР - это события мировой истории. Октябрьская революция была главным и самым важным по своим последствиям социально - политическим потрясением ХХ века.

Никто, очевидно, не будет оспаривать и того, что превращение СССР в супердержаву и появление двухполярного мира, разделённого по многим политическим и экономическим принципам, было в первую очередь связано с деятельностью Сталина. Другие лидеры, от которых зависели судьбы людей в минувшем столетии: Гитлер, Мао Цзедун, Рузвельт, Черчилль, Ганди, Тито, Хомейни, Мандела - стоят уже в следующем ряду, так как их влияние имело не всемирный, а региональный характер».

Жорес и Рой Медведевы

---

…Заседание открыл Хрущёв, пытавшийся в своей речи доказать, что у Г.К. Жукова манеры Бонапарта и что он не признаёт ведущей роли партии в армии. Как пример того, что «культ личности» Г.К. Жукова в армии насаждается самим Жуковым, Хрущёв назвал громадный портрет маршала на белом коне, который висел в Доме Советской Армии. Он обратился к членам Президиума ЦК с вопросом: «Как это прикажете назвать?». И сам же ответил на свой вопрос: «Конечно же, культом личности Жукова»: «Мол, молитесь на меня. Я – Георгий Победоносец!» (Такая деталь: сам Хрущёв много раз эту картину видел, одобрял и даже восхищался ею прилюдно – Л.Б.).

Особенно рьяно выступал против Жукова хрущёвский маршал Баграмян, который сказал: «Я знаю Жукова давно, он всегда стремился к личной славе и власти. Он человек особого покроя в вопросах тщеславия. Он просто больной человек. Властолюбие сидит у него в крови. У Жукова было много заслуг, но и не меньше наград, пожалуй, больше, чем он заслуживает… Жуков виноват в ошибках 1941 – 1945 годов не менее Сталина, на которого нельзя перекладывать всю вину». (Цит. по: Пыжиков А.В. Хрущёвская оттепель. 1953 – 1964. М .: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. С.99).

А вскоре будут отправлены на пенсию «по состоянию здоровья» прославленные полководцы Великой Отечественной – Маршалы Советского Союза – И.С. Конев, А.М. Василевский, В.Д. Соколовский и С.К.Тимошенко. Нет, не «по состоянию здоровья», как врала официальная формулировка, а за несогласие с произволом Хрущёва в делах армейских, за разногласия в связи со смещением Г.К. Жукова и в связи с сокращением Хрущёвым должностных окладов и дополнительных денежных пособий, которые получали офицеры.

По этому поводу Г.К. Жуков прямо говорил Хрущёву: «Я не хочу, чтобы мои военнослужащие стали нищими. Став бедными, они не захотят воевать. Человек в погонах станет всеобщим посмешищем. Советский офицер должен хорошо питаться и более или менее обеспечивать свою семью». В ответ на это Хрущёв неуклюже возражал: «Они разжирели! Мы не можем и не должны плодить у себя таких интеллигентов, таких капиталистов!»..(Цит. по: Пеньковский О. Записки из тайника. М.: ЦЕНТРПОЛИГРАФ, 2000.С.254.)

Травля Жукова заставит его обратиться к Хрущёву и Микояну с письмом следующего содержания: «Какие только ярлыки не приклеивали мне, начиная с конца 1957 года и по сей день (т.е. спустя четыре года – Л.Б.). Мне даже не дают возможности посещать собрания, посвящённые юбилеям Советской Армии, а также парады на Красной площади. На мои обращения в ЦК партии и в ГлавПУР мне отвечают: «Вас нет в списках»…

Но всё это произойдёт потом, а пока в Кремле заседание продолжалось весь день 19-го и весь день 20-го июня 1957 года, поэтому о перемещениях, «самолётах» и «танках» высшее руководство страны ничего не знало. На этом третьем заседании Президиума ЦК КПСС вопрос уже ставился об упразднении самого поста первого секретаря ЦК.Хрущёв вёл себя самоуверенно, так как получал ежечасно данные «о ходе подготовки» к Пленуму ЦК, которая велась его людьми за стенами Кремля. Почти все члены ЦК, секретари областных, краевых и республиканских комитетов партии, все выдвиженцы Хрущёва, то есть та элита партноменклатуры, которая была создана и развращена им, и на поддержку которой Никита Сергеевич не без основания надеялся, тотчас же слетелась, как вороньё, в Москву.

Вопросами встречи и обустройства прибывающих членов Центрального Комитета ведали «птенцы гнезда Хрущёва» – Брежнев, Игнатов, Фурцева (в дальнейшем получившая в народе ироническое прозвище «Екатерина Третья» – Л.Б.). Наконец, в понедельник, 22-го июня 1957 года собрался Пленум, где первое словобыло предоставлено «верному маршалу Жукову», который выступил с такой филиппикой против Маленкова, Молотова и Кагановича, что вопрос о смещении Хрущёва даже не был затронут ни одним оратором.

Как же слеп был сталинский маршал, вторично помогая Хрущёву – в первый раз при аресте Берия, а на сей раз в разгоне большинства Президиума Центрального Комитета, объявленного «антипартийной группой Маленкова, Молотова, Кагановича, Ворошилова, Сабурова, Первухина и примкнувшего к ним Шепилова».

Впоследствии, на ХХII съезде КПСС министр культуры Е. Фурцева, критикуя так называмую «антипартийную группу», льстиво скажет: «Какое счастье для всей нашей партии, какое великое счастье для нашего советского народа, что в тот момент Центральный Комитет нашей партии во главе с нашим дорогим Никитой Сергеевичем оказался на высоте своего положения». (ХХII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. М.: Политиздат, 1961). Да уж, действительно, было «великое счастье для нашего советского народа», дальше некуда…

Начало номенклатурного беспредела – начало конца«Теперь не каторга и ссылка,

Куда раз в год одна посылка,
А сохраняемая дача,
В энциклопедии – столбцы,
И можно, о судьбе судача,
Выращивать хоть огурцы».
Борис Слуцкий

«Раскаявшегося» К.Е. Ворошилова, старейшего члена руководства, утрачивающего, правда, былую активность, Хрущёв подержит до 1960 года на посту формального главы государства – Председателя Верховного Совета Союза ССР. Не тронет пока и Булганина, хотя и сохранит злую память о его словах, произнесённых на первом заседании Президиума ЦК 18 июня: «Невыносимо. Мы идем к катастрофе. Все стало решаться единолично». И только из-за этих слов отправит его через год «на хозяйственную работу», лишив звания Маршала Советского Союза, и узурпировав пост Председателя Совета Министров СССР.

Главный итог этого «кремлёвского переворота» в том, что Хрущёву удалось полностью обновить Президиум ЦК своими ставленниками, которые, как он полагал, не будут ему «мешать». Наконец-то ему удалось вывести КПСС на первые роли, подмять под себя Совет Министров СССР (Маленков), МВД (Берия) и армию (Жуков) и установить тотальный контроль над всеми структурами власти.

Именно с этого «чёрного понедельника», с этой и по 41-му печально известной даты – 22 июня 1957 года, то есть с победы Хрущёва над сторонниками диктатуры пролетариата, именуемой с тех пор «антипартийной группой и примкнувшим к ней Шепиловым», начался номенклатурный беспредел в Советском Союзе, который, в конечном счёте, привёл страну к упадку и катастрофе.

Восторженный трубадур хрущёвской «оттепели», литературовед Корней Чуковский в своей дневниковой записи так описывал медицинское обслуживание партаппаратчиков по сравнению с лечением простого люда: «Работники ЦК и другие вельможи построили для себя рай, на народ им наплевать. Народ на больничных койках, на голодном пайке, в грязи, без нужных лекарств, во власти грубых нянь, затурканных сестёр, а для чинуш и их жён сверхпитание, сверхлечение, сверхучтивость, величайший комфорт». (Чуковский К.И. Дневник (1938 – 1969). М., 1994. С.371).

Шпион Олег Пеньковский, гнилой продукт хрущёвской эпохи и отличный её свидетель, вращавшийся в самых высоких кругах и не понаслышке знакомый с жизнью высшей партсовноменклатуры, писал о тех, кто работал при Хрущёве в Центральном Комитете, Совете Министров, КГБ и различных министерствах: «Сыновья, дочери, зятья и другие родственники наших партийных лидеров и высокопоставленных правительственных чиновников учатся в самых престижных вузах, а по окончании их получают хорошую работу, хотя некоторые из них абсолютно для неё не пригодны. Для них открыты все дороги. Их быстро продвигают по службе. И делается это по блату, через друзей и семейные связи. Со страниц газет постоянно звучат призывы покончить с семейственностью и протекционизмом на службе. И что же? Да, «сдвиги» в этой области есть – наказывают какого-нибудь директора завода за то, что взял на работу свою племянницу, и сразу же сообщение об этом появляется в прессе. А вот того, что творится на самом верху, никто словно не замечает». (Пеньковский О. Записки из тайника. М. 2000. С.355).

Такую райскую жизнь создал своим выдвиженцам – партийным вельможам Хрущёв, давший им понять на ХХ съезде: «Сталин сам не спал и другим не давал. Я – не Сталин. Отныне будете спать и жить спокойно. Гарантирую». И, действительно, вводился в действие принцип ненаказуемости высшей партноменклатуры, за что она, естественно, была благодарна Хрущёву, готовая поддерживать его и помогать ему удерживаться у власти.

С той поры девиз «Во имя народа – всё для себя», – был возведён в абсолют. А для обмана уже преданных ими «работяг» (в номенклатурном новоязе этим пренебрежительным «термином» стал обозначаться класс-гегемон, рабочий класс Страны Советов – Л.Б.) был выдвинут на редкость лицемерный лозунг: «Народ и партия едины»…

В то же время нарастала кампания по неумеренному восхвалению Хрущёва, и подобная лесть ему нравилась. Но стоило ему задеть стяжательскую жилку партноменклатуры, покуситься на её «привилегии» (в частности, закрыть спецраспределители и перевести партаппаратчиков на обслуживание через обычную торговую сеть, резко сократить перечень лиц, имевших право пользоваться персональными госавтомобилями – Л.Б.), как его трон зашатался. Партийная мафия, которая была обязана Хрущёву самим фактом своего процветания, была готова свергнуть и растоптать его.