Наталья Александрова - Украденное воскресенье

• Название: Украденное воскресенье
• Автор: Наталья Александрова
• Издательство: Издательский Дом "Нева", ОЛМА‑ПРЕСС Звездный мир
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-7654-2369-8, 5-94850-092-6

Татьяна Ларина просыпается в постели с незнакомым мужчиной. Сбежав от него, она с ужасом обнаруживает, что отсутствовала дома больше суток и совершенно не помнит, где она была и что делала. Пытаясь восстановить провал в памяти, она узнает, что была накануне героиней крутого боевика с погонями и убийствами.

---

***

Опять я отпросилась у Миши, он уже косился и глядел хмуро, но отпустил сразу после закрытия магазина. Когда я шла по Кронверкскому, было еще светло. Я уже собиралась свернуть на Зверинскую, но заколебалась — нехорошо как‑то к человеку врываться без приглашения. Может, он не один? Почему‑то эта мысль мне не понравилась. Я поискала глазами телефонную будку и вдруг услышала:

— Здравствуйте, милая барышня!

Передо мной, улыбаясь, стоял тот чудный старичок, Карамазов.

— Здравствуйте, Николай Петрович! — Я даже обрадовалась, такой он был славный. — Как поживаете?

— По‑стариковски, милая, по‑стариковски. — Он церемонно пожал мне руку. — Вот иду от Марии Михайловны,, решил прогуляться, погоды стоят хорошие. — Он так и сказал — «погоды».

— Как здоровье Марии Михайловны?

— Так, все без перемен, ну и слава Богу!

— Верно, — согласилась я.

— А вы далеко ли направляетесь? — Видя, что я медлю с ответом, — мне не хотелось рассказывать ему, что я вечером иду к одинокому мужчине, который вовсе меня не ждет, — старичок очень сконфузился.

— Уж простите стариковское любопытство, вечно мы норовим все расспросить, — смущенно проговорил он.

— Что вы, Николай Петрович, я к подруге иду, вот тут она живет рядом!

— Ну всего наилучшего, милая Танечка, кланяйтесь от меня подруге‑то. — Он хитро улыбнулся, и я подумала, что он догадался про Кирилла, очевидно, он знал, где тот живет.

Карамазов вежливо приподнял шляпу и удалился. На повороте я оглянулась — старичок шел легко, почти не опираясь на трость, очевидно он носил ее так, на всякий случай. Костюмчик на нем сегодня был другой — по солнечной погоде более светлый. По‑прежнему, старичок был очень аккуратненький и выглядел вполне довольным жизнью.

Я вошла в уже знакомый проходной двор, там на лавочке сидели старушки, как летом. Они проводили меня неодобрительными взглядами и зашептались. Вспомнив утреннюю наглую бомжиху, я испугалась было, но потом сообразила, что бабушкам просто не понравилась длина моей юбки. Тут они правы, если опять буду домой возвращаться поздно, следует надеть брючный костюм, так спокойнее.

Я вошла в парадную и поднялась по ступенькам. Дверь в квартиру Кирилла была открыта, то есть не то, чтобы открыта, но слегка притворена. Мне это не понравилось, поэтому я нажала на звонок, но он не работал, во всяком случае звонка в квартире не было слышно.

— Кирилл! — Я постучала в дверь. — Ты дома?

Никто не отозвался, но где‑то в глубине квартиры лилась вода. Если он принимает душ, то почему с открытой входной дверью? А может, Галка права, и он все‑таки пьяница?

Я решительно открыла дверь и вошла. В прихожей никого не было, кроме жуткого беспорядка. Вешалка болталась на одном гвозде, одежда валялась на полу. Столик для телефона теперь стоял на трех ногах, а телефонный аппарат, и раньше расколотый, теперь разбился окончательно. За дверью комнаты послышалось какое‑то движение.

«Воры! — мелькнуло у меня в голове. — Чушь какая, что у него красть? Значит, была пьяная драка», — вспомнила я Галкины умозаключения.

Если я сейчас убегу, то бабки во дворе обязательно меня запомнят, а потом опознают. А вдруг там кого‑то убили? Но кто же тогда двигается?

Я вооружилась четвертой ножкой от столика, которая валялась отдельно, и вошла в комнату. По сравнению с тем, что творилось в комнате, в прихожей был порядок, как на крейсере «Аврора» седьмого ноября.

Все ящики из платяного шкафа были вынуты, белье, носки и всякие шмотки валялись кучей на полу, то же самое творилось с письменным столом. Какие‑то железки и бумажки лежали вперемешку. Посуда в серванте не побилась, это я заметила краем глаза. А в общем был ужасный разгром, а в довершение всего из‑за стола торчали ноги в носках, и дырка на пятке была аккуратно заштопана.

В моих ушах почему‑то зазвучал равнодушный голос диктора:

«… временно неработающий К. после совместного распития спиртных напитков…»

«Они его убили!»

Только этого мне не хватало. Обнаружить еще один труп, имея в сумочке фотографию, где рядом с покойником я, собственной персоной! Милиция будет просто в восторге!

Из‑за стола раздался стон, и я во мгновение ока оказалась там. Кирилл открыл один глаз и с недоумением уставился на меня.

— А ты что тут делаешь?

Я подло обрадовалась, что он жив, — значит, он подтвердит, что не я устроила весь это разгром и не я его ударила.

— Кирилл, что с тобой? Кто это тебя так?

— Не знаю, черные какие‑то.

— Черные? — Я вспомнила про молодого человека с консервной банкой, явно южной наружности.

Кирилл сделал попытку сесть, я подхватила его и увидела, что голова у него сзади вся в крови.

— О Господи, они тебя ранили!

— Еще бы, когда так по голове звезданули!

С большим трудом с моей помощью он дотащился до дивана. Диван не пострадал, правда пружины торчали в разные стороны, но это я помню по прежнему разу. Я сбегала на кухню, где был такой же разгром, намочила полотенце и обтерла ему голову. Кровь текла меньше.

— Кирилл, надо же «скорую» вызывать, тебя в больницу надо!

— Не суетись, — он показал на диван рядом с собой, — сядь, дай подумать.

— Что же случилось?

— Я в магазин ходил, продукты покупал.

— Яйца, молоко, масло сливочное…

— А ты откуда знаешь?

— Они все на кухне на полу.

Да, прихожу, дверь открываю, а тут погром, вылетает какой‑то черный, я было его схватил, а тут — сзади — хрясь по голове, и больше ничего не помню. В общем, иди сейчас на третий этаж, квартира вот так, наискосок, спросишь там Геннадия, приведешь сюда.

— А номер квартиры какой?

— Забыл, — он посмотрел виновато, — голова болит.

Я взлетела на третий этаж и позвонила в нужную квартиру, открыла женщина.

— Простите, мне Геннадия срочно нужно.

— Гена! — крикнула она в глубину квартиры, но на меня посмотрела неприязненно.

Явился Гена в майке и тренировочных штанах, с пятилетней девчушкой на плече. Мне стало неудобно — врываюсь в семейный дом, человек отдыхает.

— Привет! — протянул Гена. — Ой, Ира, это же Кирюшина девушка!

Вот, теперь у них в районе все меня знают, как Кирюшину девушку.

— Пойдемте к нам, ему плохо.

— А чего плохо? — веселился Геннадий. — Перепил или перетрахался?

Геннадий! — прикрикнула жена. — Ты хоть при ребенке бы… — Она взглянула на меня и сказала еще строже: — Собирайся живо, Кирилл по пустякам беспокоить не будет.

Гена выскочил уже в рубашке и с чемоданчиком.

— Ну, чего там у вас?

— Напали на него, по голове дали сильно.

— Много народа?

— Минимум двое.

— Да с одним бы он справился. Кирилл же мастер спорта по самбо, он тебе не рассказывал?

Я вспомнила, как Кирилл ловко бросил Вадима на асфальт, и поверила.

Кирилл полусидел на диване, прижимая к голове полотенце, и был таким бледным, что Геннадий сразу посерьезнел, подскочил к нему, велел мне включить свет — оказывается, бандиты просто вывинтили пробки — и стал внимательно осматривать рану.

— Ничего, сейчас два шва наложим, а что кровь идет — так даже лучше, гематомы не будет.

— Вы что, прямо здесь будете зашивать?

— А что, из‑за такой ерунды в больницу его тащить? Давай воды кипяченой принеси быстро!

Черт знает что, как в полевых условиях! Но спорить я не стала.

— Ты крови боишься?

— Нет, — твердо ответила я.

Если бы он знал, сколько ссадин и царапин обработала я детям в последнее время, он бы не задавал таких глупых вопросов. Гена возился с раной, что‑то там делал, потом достал ампулы.

— Укол ему надо сделать.

— Надеюсь, хоть шприц‑то у вас одноразовый? — не удержалась я.

— Да убери ты ее отсюда! — простонал Кирилл.

— Все, марш на кухню, чайку поставь!

Я кое‑как разгребла весь хаос на кухне, нашла две целые чашки, все продукты с пола, кроме трех уцелевших яиц и пачки масла, выбросила в мусорное ведро, отыскала в шкафчике по л пачки печенья. Когда я принесла чай, Гена уже собирал чемоданчик.

— Все, завтра полежишь, а послезавтра в больницу зайдешь, невропатолог посмотрит, хотя я думаю, что сотрясения нет. Ты не оставляй его, если ночью плохо будет — рвота там, боли головные, — сразу ко мне беги.

Он залпом выпил чашку чаю и ушел. Мы с Кириллом остались одни, причем он поглядывал на меня очень подозрительно. Чтобы не встречаться с ним глазами, я стала убирать в комнате. Всю одежду, не разбирая, я просто запихнула в шкаф, собрала книги и поставила их на полку, тоже все подряд, замела осколки от разбившейся настольной лампы, а кавардак на письменном столе прикрыла газеткой. Когда я после всех трудов оглянулась на Кирилла, он лежал, закрыв глаза. Я было обрадовалась, что он заснул и теперь проспит до утра, а завтра я смогу улизнуть, не вступая с ним в опасные разговоры, но не тут‑то было. Кирилл открыл глаза и похлопал рукой по дивану.