Жан Рэ - Город великого страха

• Название: Город великого страха
• Автор: Жан Рэ
• Издательство: Титул
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1992

Сможет ли это краткое вступление развеять вековой мрак? Много ли в нем откровений, дабы осветить путь охотнику за тайнами? И какую роль сыграл в трагедии Ингершама «Великий Страх», который более пяти веков правил за кулисами истории Англии?

---

Все более и более недовольный Сигма проворчал:

– Злые дела легче всего объяснить вмешательством дьявола и призраков – они без зазрения совести конкурируют с полицией. Хотелось бы поискать в другом месте или не искать вовсе.

Коли сестры Памкинс удрали, увидев одно из своих созданий, они могли бы окружить свой отъезд меньшей тайной и оставить в покое вывеску.

– В ту ночь, – сообщил Билл Блоксон, – разразилась такая гроза, что многие дубы разнесло в щепки, дождь лил до самой зари, и по фасаду дома сестер Памкинс вода струилась потоками, но квадрат, который раньше прикрывала вывеска, остался сухим. Значит, ее сняли ранним утром, и сняли не сестры, поскольку они скрылись ночью.

Но это вряд ли имеет какое-либо значение…

V УЖАС БРОДИТ ПО ПЕЛЛИ

«Наполеона „господином“ не величают».

Таков был девиз мэра Ингершама, который не только разрешал своим подчиненным называть себя просто Чедберн, но даже хмурился, если они обращались к нему иначе.

Мэр был человек громадного роста – шесть футов и несколько дюймов. Его массивная голова сидела на широченных квадратных плечах, а под безупречным костюмом из плотного сукна перекатывались мышцы борца.

В маленьком городке он олицетворял закон, закон феодального владыки, но такое положение дел устраивало всех, ибо его можно было выразить в нескольких словах: тишина, спокойствие и нетерпимость к возмутителям спокойствия!

Странная смерть мистера Кобвела шокировала мэра, словно оскорбление нанесли его собственной персоне; исчезновение же сестер Памкинс повергло его в холодный гнев.

– Сержант Ричард Лэммл!

Когда Чедберн прибавлял имя к фамилии и званию, констебль Ингершама знал, что надвигается буря.

– Постарайтесь вдолбить женщине по имени Чиснатт, что ей придется покинуть развалюху, которую она арендует у муниципалитета, не платя ни гроша, если она не замкнет на замок свою гадючью пасть, и что у нее есть все шансы не найти жилища на всей территории Ингершама. Это во-первых.

Если коммунальные службы пересмотрят право на пенсию миссис Бабси, сия болтливая матрона узнает, что ей положена лишь треть суммы, которую она получает каждые три месяца. Мне не хотелось бы прибегать к подобным мерам, но если некоторые высказывания, рожденные бурным воображением сей дамы, не прекратятся… Это во– вторых.

Мисс Сойер должна сразу и без экивоков понять, что моя любимая пословица: «Слово – серебро, а молчание – золото». Она поймет, ибо не лишена ни ума, ни сообразительности. Это в-третьих.

Брачный контракт Билла Блоксона и мисс Снагг готов и будет вручен им без всякой оплаты. На пустоши Пелли имеется небольшая нежилая ферма, а поблизости пруд, который, как говорят, кишмя кишит рыбой; отдел муниципальных владений получил приказ подготовить арендный договор сроком на девять лет на имя Блоксона; стоимость аренды– три фунта в год вместе с налогами.

– Черт подери, – вставил сержант, – это недорого.

– Вы верно подметили, сержант Ричард Лэммл, это совсем недорого. Кстати, предупредите официальным путем вдову Пилкартер, что я даю ей отсрочку в уплате штрафа в шестнадцать фунтов и восемь шиллингов, назначенного ей по статье незаконной продажи табака и спиртных напитков. Даю отсрочку, но не аннулирую штраф.

– Прекрасно, это называется «надеть намордник»!

– Идите, Лэммл!

Гроза миновала.

Сержант шагнул к двери, но через порог переступить не решился.

– Обязан вам доложить, господин мэр, – быстро проговорил он, – вчера в ратуше вновь объявилось привидение.

Как ни странно, но Чедберн не рассердился; он поудобней устроился в своем большом кожаном кресле, вытащил из коробки черную сигару, медленно раскурил ее и спросил вполголоса:

– Где же?

– Оно стояло перед стеклянным закутком мистера Дува.

– А мистер Дув?

– Его лампа горела, он перестал работать, положил на стол свое перо и стал смотреть на привидение.

– Дальше!

– Я удалился, мне надо было закончить ежевечерний обход помещений. Привидение обогнало меня около кабинета записи актов гражданского состояния и пересекло внутренний дворик. Оно меня не видело.

– Ладно, – вздохнув, промолвил мэр. – Я поручил мистеру Дуву вступить с ним в переговоры; ему это не удалось. Привидение совершенно равнодушно ко всему. Ба! Оно никому не мешает… До свидания, Лэммл.

Когда Чедберн остался в одиночестве, выражение безмятежности исчезло с его лица, и лоб мэра прорезали глубокие морщины.

– Чтоб он к дьяволу провалился, проклятый призрак, и без него забот по горло.

Чедберн взял акустическую трубку со свистком и издал сигнал.

– Пригласите мистера Дува! Но сначала принесите на подпись бумаги.

Через несколько мгновений в кабинет вошла девушка в роговых очках и поставила перед мэром плетеную корзинку с тонкой пачкой бумаг.

– Здравствуйте, мисс Чемсен. Как ваши дела? Лечение свежим воздухом пошло на пользу?

Девушка покраснела и замялась.

– Мы возвращаемся в город, – сказала она после долгого молчания.

Мэр с удивлением взглянул на нее.

– Мы предоставили вам чудесный коттедж.

Мисс Чемсен опустила голову, как нашкодивший ребенок, и жалобно произнесла:

– Сестра не хочет там оставаться, и служанка грозится покинуть нас.

Чедберн еле сдержал гневный жест, потом ласково сказал:

– Ну-ну, малышка, расскажи-ка мне, что там у вас не ладится.

Весь облик девушки выражал отчаяние.

– Я ничего не знаю. Люди боятся. Не спрашивайте меня, ни они, ни я не можем ничего объяснить, господин мэр. Пелли – очаровательное место, цветы среди диких трав, пьянящий аромат шиповника, птицы, кролики. Но когда наступает вечер, ночь!

– Вечер, ночь? – повторил Чедберн. – И тогда?..

Мисс Чемсен заломила белые худые руки.

– О, не сердитесь на меня, я больше ничего не могу сказать! Неизвестно почему, на вас нападает страх. Может, существуют незримые ужасы, которые в определенный момент становятся явью? Вы будете отрицать, господин мэр, но, клянусь вам, я верю в это.

– Дитя мое, – произнес Чедберн с доброй улыбкой, – когда нервы подводят бедных смертных, последние не стесняются в выражениях.

Назовите мне факт, дайте реальное доказательство, и я постараюсь помочь вам. А пока хочу сделать кое-что для вас и ваших близких. Нам повезло – среди нас живет детектив из Скотленд-Ярда; говорят, он очень способный. Конечно, трудно наводить его на несуществующий след, требовать, чтобы он надел наручники на невидимку. Но ради вашего спокойствия я попрошу его заняться этим делом.

Мисс Чемсен сцепила ладони, и в ее глазах появились слезы признательности.

– О, господин мэр, вы слишком добры!

– Доброта никогда не бывает излишней, моя милая, и не благодарите меня. Боюсь, почтенному мистеру Триггсу придется приложить немало усилий, чтобы изловить Ужас собственной персоной. А пока не заставляйте ждать мистера Дува, я слышу его шаги.

Дув вошел, держа в руках толстую папку.

– Рисунки очень хороши, – начал он, – но не стану утверждать, что превосходны. Вестминстерское аббатство изображено штрихами, без теней и рельефности, нет, это не искусство.

– Хорошо, хорошо, – примирительно ответил Чедберн, – я не требую от вас большего. Я ценю в рисунке четкость, правильность и законченность линий. А в настоящем искусстве ничего не смыслю; следует простить мне сей недостаток.

Мистер Дув молча покачал головой и застыл в позе подчиненного, ожидающего указаний от своего начальника.

– А как поживает привидение? – вдруг спросил мэр.

– Оно совсем не изменилось, – спокойно ответил мистер Дув, – и, думаю, никогда не изменится, так как существует в измерений, откуда время изгнано. Вчера вечером оно остановилось перед большим стеклом моего кабинета, и я посмотрел на него.

– Что сообщают по его поводу архивы?

– Незадолго до отбытия Кромвеля был арестован один из граждан Ингершама, почтенный Джеймс Доббинс. Он громогласно заявлял о своей невиновности – не знаю, что ему инкриминировали, – но умер на эшафоте и, как многие казненные поклялся вернуться на место своих, мук.

Я думал, что Доббинс сдержал свою клятву, но наткнулся в архивах на два прекрасно исполненных портрета мученика. Он не носил ни рясы-капуцина, ни шапочки, ни бороды; это был упитанный человек с поросячьим личиком.

По нашей ратуше бродит призрак другого человека, а не Джеймса Доббинса. К счастью, история Ингершама бедна преступлениями и преступниками. Но лет сто тому назад торговец по имени Джо Блексмит прикончил дубиной на крыльце ратуши стражника, преграждавшего ему путь алебардой.

Блексмит сбежал в Лондон и исчез. Быть может, его отягощенная грехами душа, избежав человеческого правосудия, оплачивает долги на месте своего преступления?

– Не знаю и потому спрашиваю вас, – ухмыльнулся Чедберн.