Николай Борисов - Иван Калита

• Название: Иван Калита
• Автор: Николай Борисов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02847-3

Эта книга – первая биография московского князя Ивана Даниловича Калиты (ум. 1340), «собирателя Руси», подлинного основателя Московского государства.

Ему не повезло в историографии. «Скупец», «лицемер», «вероломный татарский угодник» – какими только эпитетами не награждали его историки прошлого и нынешнего столетий. Автор книги попытался по-новому взглянуть на этого человека – и перед нами предстал другой Иван Калита, мудрый правитель, заслуживший у современников прозвище «Добрый», человек, всю свою жизнь старавшийся ревностно исполнять долг государя и христианина.

---

Непререкаемым авторитетом, своего рода председателем съезда был старый византиец митрополит Максим. Незадолго перед тем, в 1299 году, он в одночасье совершил то, о чем тщетно мечтал когда-то Андрей Боголюбский: перенес резиденцию главы русской церкви из Киева во Владимир-на-Клязьме. Летопись так объясняет причины этого решения: «Митрополит Максим, не терпя татарскаго насилия, остави митрополию, иже в Киеве, и избеже ис Киева и весь Киев розбежеся, а митрополит иде к Брянску, оттоле в Суждалскую землю, и так седе в Володимери с клиросом и с всем житием своим» (25, 84).

В Переяславль-Залесский Максима привела верность древней традиции. Издавна и в Византии, и на Руси церковные иерархи выступали в роли миротворцев. Их присутствие успокаивало кипевшие страсти, их веское слово порой заставляло соперников одуматься, вспомнить об ответственности перед тем, кто говорил: «У Меня отмщение, Я воздам» (Евр. 10, 30).

В 1297 году первый этап спора между князьями о Переяславле-Залесском завершился на съезде во Владимире, который подготовили владимирский епископ Симеон и саранский владыка Измаил. После переезда во Владимир митрополита владимирский епископ был переведен им на ростовскую кафедру. Теперь сам Максим возглавил миротворческие усилия церкви по прекращению затяжного переяславского спора князей, то и дело выливавшегося в вооруженные столкновения.

Митрополит умел заставить уважать не только свой сан, но и самого себя. Слушая его неторопливую, с легким акцентом речь, наблюдая за исполненными глубокого достоинства жестами, Иван впервые почувствовал пленительное величие Византии – исторической наследницы Римской империи.

Можно думать, что на переяславском съезде в 1303 году именно митрополит Максим нашел компромисс, позволивший хотя бы на время избежать новой войны между князьями. Решено было, что Юрий сохраняет за собой переяславское княжество. Однако, по-видимому, в договоре было одно существенное условие: в случае кончины великого князя Андрея Александровича его преемник во Владимире должен был вместе с другими территориями получить и переяславскую землю. Такое решение устраивало если не всех, то, по крайней мере, Юрия и Михаила. Каждый из них втайне надеялся на то, что именно он станет обладателем великого княжения Владимирского. Что касается самого Андрея, то он, видимо, был уже слаб здоровьем и беспокоился главным образом о будущем своего сына – мачолетнего Михаила (91, 131). После того, как в 1303 году великий князь потерял старшего сына Бориса, Михаил оставался его единственным наследником. Беспокоясь о судьбе сына, Андрей пообещал Михаилу Тверскому получение великого княжения Владимирского после своей кончины. Гарантами были великокняжеские бояре, которым Андрей велел поддержать тверского князя.

Со своей стороны, Михаил Тверской поклялся блюсти интересы юного князя Михаила Андреевича и сохранить за ним весь отцовский удел. Свое слово он сдержал. В 1305 году наследник Андрея Городецкого «женился в Орде и седе на отчине на Городце, на Суздали, на Нижнем» (32, 81).

В новом, 1304 году Юрию удалось добиться и еще одного успеха. Летопись сообщает: «Toe же весны князь Юрьи Данилович с братьею своею ходил к Можайску и Можаеск взял, а князя Святослава ял и привел к собе на Москву» (25, 86).

Поход на Можайск был, в сущности, таким же разбойничьим набегом, какой совершил в 1301 году Даниил на Коломну. Такие самоуправства возможны были только в условиях упадка великокняжеской власти – высшего арбитра и стража порядка в Северо-Восточной Руси.

По поводу можайского похода Юрия в 1304 году известный исследователь междукняжеских отношений в XIV – XV веках А. Е. Пресняков дал следующий комментарий. «Быть может, в некоторой связи с борьбой за Переяславль стоит нападение князя Юрия на Можайск: он взял тут князя Святослава Глебовича, племянника Федора Ростиславича, которого мы видели в ряду противников московского князя, на стороне великого князя Андрея. Московское пленение – последнее известие о Святославе, а Можайск остался за Москвой, слитый с московской вотчиной» (ПО, 118). Последний можайский князь, вероятно, погиб в московской тюрьме.

К этому можно добавить, что захват в плен князя-соперника был, конечно, делом весьма не легким. Даниил захватил рязанского князя Константина Романовича «некоею хитростью». Несомненно, и можайский правитель стал жертвой какой-то уловки Юрия. О том, какого рода были эти московские «хитрости», свидетельствует история, случившаяся в 1367 году. Московские правители пригласили тогда на переговоры своего недруга, тверского князя Михаила Александровича, клятвенно заверив его в полной личной безопасности. Даже митрополит Алексей, москвич по происхождению, дал тогда тверскому князю свои гарантии. Однако вскоре по приезде в Москву Михаил Александрович был схвачен и брошен в темницу. Только случайность позволила ему избежать гибели и выбраться из Москвы.

Добытый довольно темными путями Можайск стал, однако, очень важным приобретением для Даниловичей. Отныне все течение Москвы-реки от истоков близ Можайска до устья близ Коломны находилось в их владениях. В масштабах маленького княжества это означало примерно то же, что овладение всем течением Волги от Астрахани до истоков – для Российского государства в XVI столетии.

Верховья Москвы-реки через систему мелких рек и волоков (Истра – Сестра – Дубна; Лама – Шоша) были связаны с Верхней Волгой и тверской землей. Выход в Оку через Коломну открывал пути для торговли как в муромо-рязанских и нижегородских землях, так и в «верховских» (то есть расположенных в верхнем течении Оки) княжествах.

Смерть великого князя Андрея Александровича 27 июля 1304 года послужила сигналом для начала новой большой войны между русскими князьями. На этот раз в борьбу за великое княжение Владимирское вступили Михаил Яросла-вич Тверской и Юрий Данилович Московский. «И сопростася два князя о великом княжении: князь велики Михайло Яро-славич Тверьский и князь велики Юрьи Данилович Мос-ковьский, и поидоша во Орду ко царю в споре и в брани велице, и бысть замятия в Суздальстей земле во всех градех» (22, 175).

Некогда выступавшие заодно против великих князей Дмитрия и Андрея Александровичей правители Москвы и Твери впервые столкнулись друг с другом в споре о Переяс-лавле. Время показало, что переяславский конфликт (точнее – недовольство тверичей переходом этого города под власть Даниила Московского) был лишь прелюдией к многолетней войне за великое княжение Владимирское между московскими потомками Александра Невского и потомками его брата Ярослава, основателя династии тверских князей. В конечном счете это была борьба за первенство в Северо-Восточной Руси и за главенство в процессе объединения русских земель в единое государство.

Судьба Твери может служить примером того, как много в истории зависит от конкретных людей, от их личных достоинств и недостатков, ошибок и точных расчетов.

Тверь как город возникла в середине XII века из нескольких поселений, расположенных у впадения в Волгу двух притоков. Левый приток, полноводная река Тверда, уходил своими верховьями далеко на север. Тверда являлась частью древнего торгового пути из Верхневолжья в Новгород. Верстах в 70 к северо-западу от Твери на берегах Тверды располагался Торжок – южные ворота Новгородской земли. Правый приток, речка Тьмака, имела только местное значение.

Согласно уникальному известию В. Н. Татищева в 1182 году великий князь Владимирский Всеволод Большое Гнездо поставил крепость на мысу у впадения Тьмаки в Волгу. Это и была первая Тверь – то есть «твердь», город-крепость. Она вошла в систему крепостей, выстроенных киевскими и владимирскими князьями вдоль Великого Волжского пути.

После смерти великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича в 1246 году Тверь выделилась из состава великого княжения в самостоятельный удел. Его первым правителем был, как полагают, Александр Невский. После 1252 года он передал Тверь своему брату Ярославу в обмен на Переяславль-Залесский (91,115). Ярослав укоренился в Твери и стал родоначальником местной династии.

Во второй половине XIII века Тверь быстро росла за счет многих тысяч беженцев из центральных районов Владимиро-Суздальской Руси. Свидетельством этого роста стало открытие тверской епархии около 1265 года. Первый тверской епископ Симеон (около 1265 – 1288) был выходцем из Полоцка Его преемник епископ Андрей (1289 – 1315) был сыном литовского князя. «Западное» происхождение первых тверских владык не случайно. Ярослав Ярославич и его сыновья Святослав и Михаил искали дружбы со своим западным соседом – быстро усиливавшимся Великим княжеством Литовским. Сотрудничество с Литвой (которое, разумеется, прерывалось время от времени военными стычками) постепенно стало прочной традицией тверской династии. В «западнической» ориентации Твери были свои преимущества, но и свои опасности. В частности, ордынские ханы очень подозрительно относились к любым самостоятельным контактам русских князей с другими правителями. Это была поистине дипломатия на лезвии ножа...