Николай Борисов - Иван Калита

• Название: Иван Калита
• Автор: Николай Борисов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02847-3

Эта книга – первая биография московского князя Ивана Даниловича Калиты (ум. 1340), «собирателя Руси», подлинного основателя Московского государства.

Ему не повезло в историографии. «Скупец», «лицемер», «вероломный татарский угодник» – какими только эпитетами не награждали его историки прошлого и нынешнего столетий. Автор книги попытался по-новому взглянуть на этого человека – и перед нами предстал другой Иван Калита, мудрый правитель, заслуживший у современников прозвище «Добрый», человек, всю свою жизнь старавшийся ревностно исполнять долг государя и христианина.

---

Вчитываясь в текст, легко заметить, что похвала – не напыщенное холодное произведение придворного ритора, а горячая молитва о спасении души князя Ивана. Ее пронизывает острое ощущение греховности, страх скорого Страшного суда. Автор словно торопливо вспоминает все, что сможет сказать князь Иван на Страшном суде в свое оправдание.

Несомненно, писавший похвалу (или диктовавший ее переписчику) был лично близок к Калите. Конечно, он действовал не по собственной инициативе, но исполнял княжеское повеление: составить перечень важнейших деяний великого князя Ивана Даниловича. Он был хорошо осведомлен о том, какие деяния сам князь считал своими главными заслугами.

Неизвестный автор похвалы был человеком весьма образованным, свободно владевшим текстами Священного Писания, наследием византийской и древнерусской литературы. Среди литературных источников похвалы – «Слово о Законе и Благодати», созданное в середине XI века киевским митрополитом Иларионом. Одно из самых ярких и патриотических произведений древнерусской литературы, «Слово» прославляло Русскую землю, первых христианских князей – Владимира Святославича и его сына Ярослава Мудрого.

Трудно удержаться от предположения, что составителем похвалы был любимец Ивана Калиты архимандрит придворного Спасского монастыря Иван. Летопись характеризует его как «мужа сановита сущи, разумна же и словесна, и сказателя книгам» (25, 91).

В деяниях князя Ивана автор похвалы выделяет семь главных заслуг: праведный суд, миролюбие («тишина велья в Рускои земли»), храмоздательство, прекращение «безбожных ересей», забота о написании книг («многим книгам написа-ным его повелением»), любовь к «святительскому сану» и монашескому «постническому житию», милосердие к слабым и бедным. Все эти добродетели Калиты, названные в похвале, прямо или косвенно подтверждаются и другими источниками.

Текст Сийского Евангелия (Г. И. Вздорнов предпочитает называть его «Евангелием Ивана Калиты») содержит две миниатюры – «Поклонение волхвов» и «Отослание апостолов на проповедь». По наблюдению того же исследователя, они не связаны напрямую с текстом, возле которого помещены. Их сюжет «навеян косвенно, исходя из каких-то личных соображений заказчика рукописи или ее исполнителей» (62, 147). Эти «личные соображения» вполне очевидны в контексте всей жизни князя Ивана, своеобразным итогом которой стало Сийское Евангелие.

Первая миниатюра, которой открывалась рукопись, представляет сидящую на престоле Божию Матерь с младенцем. К ней в молитвенном движении устремлены три «волхва», подносящие дары. На заднем плане – фантастические «палаты». Символический смысл миниатюры понятен: она изображала то церковно-государственное почитание Богородицы, которое установилось в Москве стараниями Ивана Калиты и митрополита Петра. Успенский собор московского Кремля стал архитектурным образом ключевой идеи нарождавшейся московской государственности, а миниатюра «Евангелия Ивана Калиты» – ее живописным воплощением.

Вторая миниатюра, помещенная в середине книги, – «Отослание апостолов на проповедь». Двенадцать апостолов тесной группой приближаются к благословляющему их Иисусу Христу. В левой руке его – свиток с записью учения, которое апостолы призваны нести миру. В выборе сюжета также легко угадывается «личное соображение» создателей книги: князь Иван всю жизнь ощущал себя божиим избранником, призванным исполнить провиденциальную миссию. Согласно похвале, «во дни его воссияла правда» – восторжествовало христианское учение. Свою государственную деятельность он понимал как апостольское служение.

Евангелие было закончено еще при жизни князя Ивана. По одним расчетам, это произошло 25 февраля, по другим – 5 марта, по третьим – 28 марта 1340 года. Как бы там ни было, князь успел познакомиться с книгой, оценить по достоинству труд своих мастеров, красноречие своего первого биографа.

Но дни его уже были сочтены. 31 марта 1340 года инок Анания – великий князь Иван Данилович, прозванный за щедрость Калитой, – отошел в вечность.

Уже на другой день, 1 апреля, его похоронили в заранее приготовленной каменной гробнице в Архангельском соборе московского Кремля. Кончалась пятая седмица Великого поста. В день погребения Ивана была «суббота Акафиста» – особый день, когда во всех церквах читался знаменитый Акафист Божией Матери, написанный в VII веке дьяконом константинопольской Софии Георгием Писидой. Создатель московского «дома Пречистой Богородицы», князь Иван особенно любил это древнее песнопение, в котором выражалось твердое уверение в неотступном покровительстве Божией Матери чтущим ее с верой и любовью. И вот теперь – как последняя милость Пречистой – именно оно прозвучало над его раскрытой могилой...

«Светоприемную свещу, сущым во тме явльшуюся, зрим святую Деву: невещественный бо вжигающи огнь, наставляет к разуму божественному вся, зарею ум просвещающая... Радуйся, яко гром, враги устрашающая... Радуйся, чаше, чер-плющая радость»...

Но отзвучал Великий акафист, и потекли печальные напевы панихиды. Склонив головы и широко крестясь, стояли вокруг гроба московские бояре, едва удерживала рыдания жена, хмурились, потупив взоры, сыновья...

А на площади у храма теснился плачущий, перепуганный московский народ, потерявший своего защитника и предводителя.

В летописном сообщении о кончине князя Ивана сквозь обычную риторику некролога пробивается искреннее чувство осиротелости. «Преставился князь великий Московский Иван Данилович, внук великаго Александра, правнук вели-каго Ярослава, в чернцех и в скиме, месяца марта в 31... И плакашася над ним князи, бояре, велможи и вси мужие москвичи, игумени, попове, дьякони, черныги, и вси народи, и весь мир христианьскыи, и вся земля Русская, оставши своего государя... Проводиша христиане своего господина, поюще над ним надгробныя песни, и разидошася плачюще, наполнишася великиа печали и плача, и бысть господину нашему князю великому Ивану Даниловичу всеа Руси вечная память» (25, 93).

Кроме духовной грамоты Ивана Калиты и похвалы ему в «Сийском Евангелии», существовало и третье, невещественное завещание князя Ивана. Оно заключалось в его политическом наследии. Конечно, Иван использовал опыт своего отца. Но князь Даниил никогда не поднимался до тех горизонтов, которые увидел его сын. Именно Калита стал основателем московской «большой политики», определил ее принципы, цели и средства.

Сыновья князя Ивана получили от отца достаточно ясный политический «наказ». Суть его сводилась к одному – сохранить любыми средствами ту «великую тишину», под покровом которой шло медленное «собирание Руси» вокруг Москвы. Две составляющие этой «великой тишины» – мир с Ордой и мир с Литвой. Московские братья Ивановичи часто ездили в Орду, пользовались доверием сына Узбека хана Джанибека (1341 – 1357). Благодаря этому татары в середине XIV века не беспокоили Северо-Восточную Русь своими нашествиями.

Подобно отцу, сыновья твердой рукой смиряли Новгород, не останавливаясь и перед военным давлением. Соперничая с Литвой за влияние в брянских и смоленских землях, наследники Калиты, однако, никогда не доводили дело до большой войны. Они умели примириться с некоторыми довольно ощутимыми потерями во имя сохранения заветной «тишины».

Семен, Иван и Андрей восприняли от отца и его умение использовать церковные средства для достижения своих политических целей. Их дружба с митрополитом Феогностом привела к тому, что старый византиец оставил своим наследником на кафедре московского монаха Алексея – сына боярина Федора Бяконта. В 1354 году патриарх Филофей утвердил его в качестве митрополита Киевского и всея Руси. Так осуществилась мечта Ивана Калиты о собственном, «московском» митрополите.

Сыновья продолжили и отцовское храмоздательство. В 1344 – 1346 годах силами московской княжеской семьи и митрополита Феогноста были украшены росписями кремлевские соборы Калиты. А в 1346 году братья заказали 5 колоколов для соборной звонницы. В 1349 году возле Спасского собора в Кремле был устроен «притвор, придел камен» – небольшая церковка, примыкавшая к основному храму. В каменном строительстве участвовали и бояре. В 1340 году Вельяминовы поставили каменный храм в своем фамильном «богомолье» – московском Богоявленском монастыре. Украшалась Москва и множеством прекрасных деревянных церквей. В одном только пожаре 1343 года «изгорело церкви 28» (25, 94). В пожаре 1355 года, когда пострадал в основном Кремль, сгорело 13 церквей (25, 99).

Братья Ивановичи были, конечно, очень разными людьми. Им случалось ссориться, а потом торжественно мириться «у отня гроба». Помня о своих собственных интересах, младшие, однако, никогда не доходили до измены старшему брату – великому князю Семену Ивановичу. И в этом тоже был сохранен завет Калиты, 20 лет верой и правдой служившего старшему брату Юрию.