Лоуренс Блок - Когда закроется священный наш кабак

• Название: Когда закроется священный наш кабак
• Автор: Лоуренс Блок
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-7909-0055-9

Мэтт Скаддер, в прошлом нью-йоркский полицейский, а ныне частный детектив и завсегдатай кабаков, становится свидетелем вооруженного ограбления бара братьев Моррисси. Братья просят Мэтта выследить грабителей без лишнего шума и не привлекая к делу полицию. В то же самое время убивают жену знакомого Мэтта, а у его друга пропадают важные документы. Скаддер начинает расследование всех трех дел...

---

— Они что, не видят, что бар закрыт? — пожаловался он. — Убери свои деньги, Мэтт. Мы закрыты, учетные книги тоже закрыты, это мое личное время.

Он поднял бокал к свету и посмотрел на него.

— Отличный цвет, — сказал он. — Она язвительна, наша Кэролин. Пьющий бурбон — это джентльмен, а пьющий скотч... — как она сказала про пьющего скотч?

— По-моему, лицемер.

— Но я исправил положение, верно? Кто пьет ирландское виски? Ирландец.

— Ты так и спросил.

— Как еще он может напиться, причем лучшим способом. Я напиваюсь только самым лучшим способом. О господи, Мэтт, это самые лучшие часы. Ты можешь пойти к этим своим Моррисси. Но это другое, твои личные часы после работы, понимаешь? Пустой бар, полумрак, музыка выключена, стулья подняты, остался только ты и один-два человека для компании, а для остального мира ты закрыт к чертовой матери. Здорово, правда?

— Неплохо.

— Нет, совсем неплохо.

Он снова налил мне выпить. А я не помнил, когда выпил предыдущую порцию.

— Знаешь, — сказал я, — моя проблема в том, что я не могу пойти домой.

— Прямо как у Томаса Вульфа: «Домой возврата нет». У каждого есть такая проблема.

— Нет, я о другом. Вместо дома мои ноги несут меня в бар. Я был сегодня в Бруклине, возвращался домой поздно, очень устал, спал на ходу, я уже было пошел к себе в гостиницу, но потом свернул и вместо этого пришел сюда. И даже прямо сейчас, когда уложил ее спать, Кэролин. Я еле выполз от нее, чуть не уснув в кресле, но вместо того чтобы пойти, как нормальному человеку, домой, я снова вернулся сюда, словно глупый, возвращающийся в гнездо голубь.

— Ты — ласточка, а это — твое Капистрано[25].

— Вот я кто? Я уже ни черта не понимаю, кто я такой.

— Чушь. Ты — человек, славный малый. Еще один сукин сын, который не хочет остаться в одиночестве, когда закроется священный наш кабак.

— Что? — Я засмеялся. — Так ты называешь это место? Священный кабак?

— Разве ты не знаешь эту песню?

— Какую песню?

— Песню Ван Ронка. «И вот ночи приспел конец...» — Он замолчал. — Черт, я не умею петь. Я даже не смогу правильно напеть мотив. «Последний звонок», Дейв Ван Ронк. Ты не знаешь эту песню?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь?

— Господи, ты должен это услышать. Ты должен послушать эту песню. Она о том, о чем мы говорили, да это почти национальный гимн. Пошли.

— Пошли зачем?

— Просто пошли, — ответил Билли.

Он положил сумку с логотипом авиакомпании «Пидмонт Эйрлайнс» на барную стойку, порылся за баром и вышел оттуда с двумя неоткрытыми бутылками. Одна оказалась ирландским «Джэймисон» двенадцатилетней выдержки, который он любил, а другая — «Джек Дэниелс».

— Это пойдет? — спросил он.

— Пойдет для чего?

— Поливать голову, чтобы убить всех твоих вшей. Пойдет для выпивки, вот я о чем. Ты все время пил «Форестер», но я не нашел неначатой бутылки, а у нас есть закон, запрещающий ходить по улице с открытыми бутылками.

— Есть такой закон?

— Должен быть. Я никогда не беру открытых бутылок. Ты можешь ответить на простой вопрос? «Джек Блэк» пойдет?

— Конечно пойдет, но куда, черт возьми, мы собираемся?

— Ко мне, — ответил он. — Ты послушаешь эту песню.

* * *

— Барменам — бесплатные напитки, — говорил он. Даже дома. Это дополнительная льгота. Другие люди получают пенсионное пособие или обслуживание у стоматологов. Мы получаем всю ту выпивку, что можем умыкнуть. Тебе понравится эта песня, Мэтт.

Его апартаменты представляли собой однокомнатную квартиру Г-образной формы с камином и паркетными полами. Находилась она на двадцать втором этаже, с окнами на юг. Прямо из окна было хорошо видно Эмпайр-Стейт-Билдинг, а чуть дальше справа виднелись башни Всемирного торгового центра.

Мебели в комнате было мало: белая кровать с комодом в дальней нише да софа с шезлонгом в центре комнаты. Книгами и пластинками был забит книжный шкаф, они стояли стопками на полу. Части стереосистемы были разбросаны по комнате: проигрыватель стоял на перевернутом ящике из-под молока, а динамики расположились на полу.

— Куда я его засунул? — растерялся Билли.

Я подошел к окну и взглянул на город. Я всегда ходил с часами, но сейчас нарочно не смотрел на них, я не хотел знать который час. Думаю, было где-то около четырех утра. Гроза еще не разразилась.

— Вот он, — сказал Билли, держа альбом. — Дейв Ван Ронк. Знаешь его?

— Никогда не слышал.

— У него голландское имя, похож на ирландца, а блюз поет, клянусь, как негр. Он потрясающе играет на гитаре, но в этой песне только поет. «Последняя остановка». Он поет аль фреско.

— О'кей.

— Нет, не аль фреско. Я забыл слово. Как называется, когда поешь без аккомпанемента?

— Какая разница?

— Как я мог это забыть? Память у меня стала как решето. Тебе понравится эта песня.

— Если я все-таки ее когда-нибудь услышу.

— А капелла. Это называется — а капелла. Как только я перестал пытаться вспомнить слово, оно сразу всплыло в моей голове. Это «дзен» памяти. Куда я положил этого ирландца?

— Прямо за твоей спиной.

— Спасибо. Тебе нравится «Джек Дэниелс»? О, ты уже приступил к бутылке. Хорошо, слушай. Упс, не та дорожка. Эта песня — самая последняя в альбоме. Естественно, ты ничего не захочешь слушать после этой. Слушай.

И вот ночи приспел конец,

Ночи стихов, когда не страшен мрак

И каждому быть одному,

Когда закроется священный наш кабак.

Мотив напоминал ирландские народные мелодии. Певец на самом деле пел без аккомпанемента, его грубоватый голос казался неожиданно нежным.

— Слушай внимательно — сказал Билли.

Плеснуть последний раз в стакан

За радость и за скорбь свою готовы.

Очнемся ж только лишь, когда

Настанет час налить назавтра снова.

— Господи, — сказал Билли.

И правды нет в ногах, но мы бредем,

Подобно обессилевшим танцорам,

Туда, где пили мы вчера,

Где на любой вопрос ответ готовый.

В одной руке я держал бутылку, а в другой — стакан. Я налил из бутылки в стакан.

— Вникай в следующий куплет, — говорил Билли.

Придет потом и тот глоток последний,

Что бросит крепкий разум на утесы,

Тогда ответы будут не важны,

Тогда не будет никаких вопросов.

Билли что-то сказал, но я его не слушал. Для меня сейчас существовала только эта песня.

Разбил недавно сердце я свое,

Ну что ж, его подклею вскоре.

Вот если б от рожденья пьяным был,

Тогда не знал бы сроду горя.

— Поставь ее еще раз, — попросил я.

— Подожди, еще один куплет.

Поднимем же последний тост,

Который никогда не огласить нам:

За мудрость сердца нашего, оно

Ведь знает, когда лучше быть разбитым.

— Ну? — спросил Билли.

— Я хотел бы послушать ее еще раз.

— "Сыграй ее снова, Сэм. Ты сыграл это для нее, значит, можешь сыграть и для меня. Я могу послушать, если она смогла". Здорово, правда?

— Поставь еще раз, ладно?

Мы прослушали песню еще пару раз. В конце концов, он вынул пластинку из проигрывателя, вложил в чехол и спросил меня, понял ли я, почему он притащил меня сюда и поставил мне эту песню. Я только кивнул головой.

— Послушай, — сказал он. — Ты можешь упасть и переночевать здесь, если хочешь. Эта софа гораздо удобнее, чем кажется с виду.

— Я могу сделать это и дома.

— Ну не знаю. Уже идет дождь? — Он выглянул из окна. — Нет, но может начаться в любую минуту.

— Я все-таки попробую добраться до дома. Я хочу оказаться в своей кровати, когда проснусь.

— Я уважаю мужчин, которые могут загадывать на столь отдаленное будущее. Ты нормально выберешься отсюда? Конечно, нормально. Послушай, я дам тебе бумажный пакет, чтобы ты смог забрать с собой «Джек Дэниелс». Или, послушай, возьми эту летную сумку, все подумают, что ты пилот.

— Нет, оставь бутылку у себя, Билли.

— И что я буду с ней делать? Я не пью бурбон.

— А я выпил уже более чем достаточно.

— Может, ты захочешь пропустить стаканчик на ночь. Может, захочешь выпить с утра. Возьмешь сумку, положишь туда бутылку — и все дела. Обычное дело.

— Кто-то сказал мне, что незаконно выносить с собой на улицу открытые бутылки.

— Не беспокойся. Это будет твое первое правонарушение, так что отделаешься легким испугом. Эй, Мэтт! Спасибо, что составил компанию.

Я шел домой, а слова песни крутились в моей голове, всплывая отдельными фразами. «Вот если б от рожденья пьяным был, тогда не знал бы сроду горя». Господи Иисусе.

Войдя в отель, я прямиком поднялся в свою комнату, даже не спросив у портье про почту. Сняв одежду, я кинул ее на кресло, сделал небольшой глоток прямо из бутылки и лег в постель.

Когда я начал засыпать, пошел дождь.

Глава 13

Дождь шел, не переставая, все выходные. Он вовсю хлестал по моему оконному стеклу, когда я открыл глаза пятничным днем. Но разбудил меня не он, а телефонный звонок. Я сел на край кровати, но трубку решил не брать, телефон прозвонил еще несколько раз и замолк.