Родриго Кортес - Садовник

• Название: Садовник
• Автор: Родриго Кортес
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14604-0

Он родился изгоем. Сын нищего испанского садовника, немой и полоумный дурачок, Себастьян Хосе не знал, что такое любовь. Но умел любить своих господ — семейство богатых землевладельцев Эсперанса. Он задумал устроить им райский сад, где после смерти его господа обрели бы вечное блаженство. Для начала Себастьян похищает из склепа и закапывает в саду труп умершей доброй сеньоры Долорес. А потом каждый из членов семьи обретает свой уголок сада для упокоения. Одно плохо: некоторые из господ не спешат попасть в рай, и приходится им помочь умереть. Мертвецов становится все больше. И постепенно сад вечного блаженства превращается в огромную братскую могилу…

---

«Именно здесь он уже не мог утерпеть, — стиснув зубы от омерзения, констатировал Мигель. — Удовлетворил свою дьявольскую страсть и… и что дальше?»

Он задумался. Перебраться через реку иначе как по мосту было невозможно. Следовательно, преступник либо вернулся на мост, либо пошел вниз по руслу, причем именно по правому берегу.

«А если он пошел вверх по руслу? — Мигель тяжело вздохнул. — Господи! Сколько ж он ее будет с собой таскать?! День? Два? Сколько?!»

***

Себастьян все видел. Он видел, как внимательно молодой офицер полиции осмотрел сорванные им ветки и скользнул пронзительным взглядом по опорам моста. Стоило ему поднять глаза еще чуть-чуть, и он точно нашел бы то, что искал. Но и на этот раз бог оказался на стороне Себастьяна. Раздувая ноздри и брезгливо морщась, полицейский с минуту постоял, прошел прямо под трупом сеньоры Долорес, а затем, тревожно озираясь, двинулся вниз по течению.

Некоторое время Себастьян слушал, как неровно бьется его сердце, а потом успокоился и снова закрыл глаза. Так ему было лучше.

***

Когда некоторые женщины пытались заговорить с его отцом, этот сумрачный, крепкий человек никогда не вел себя так, как конюх Энрике или дворецкий. Он никогда не хватал Хуаниту и Кармен за их крепкие крестьянские бока, не рассказывал им скабрезных историй о похотливых священниках и наивных прихожанках; он вообще не делал ничего, чтобы сблизиться с остальными.

Казалось, из всех живущих на свете людей его заботит лишь его собственный сын — единственное, что еще напоминало о покойной жене. Но и эти внимание и забота никогда не выходили за рамки однажды установленных правил, а потому довольно рано, еще до того, как сыну исполнилось пять лет, отец уже ставил его дергать сорную траву и обирать с кустов гусениц. Когда же Себастьяну исполнилось семь, он уже вовсю орудовал мотыгой, а в девять делал все то же, что и отец. В таком же полном молчании.

Именно тогда падре Франсиско отметил похвальное трудолюбие этого молчаливого чада и именно тогда начал свои еженедельные проповеди, заканчивающиеся долгой, немного странной прогулкой по саду. Падре говорил очень много, и Себастьяну было трудно уследить за витиеватой мыслью святого отца. Но одно он понял совершенно точно: падре Франсиско рад, что немой мальчик с изуродованным волчьей пастью лицом лишен возможности трепать языком направо и налево, а значит, ему остается только беспрерывный праведный труд.

Так оно и было.

***

К полудню стало ясно, что след окончательно потерян. Мигель шипел от досады, но делать было нечего. Вдоль всего русла, хоть направо, хоть налево, шли сплошные камни, и преступник воспользовался этим обстоятельством с полным знанием дела.

— Что будешь делать? — подошел к нему лейтенант.

— Придется капрала в Сарагосу посылать, за полицейской ищейкой, — покачал головой Мигель. — Иначе нам его не взять. А ты?

— Поведу своих к дому полковника Эсперанса, отрапортую, — пожал плечами лейтенант. — Алькальд сказал мне, что будет у него, видно, свою предвыборную кампанию хочет обсудить. А ты как, со мной?

— Попозже, Диего, не сейчас…

Они еще немного поговорили, и лейтенант начал собирать своих людей, а Мигель, весь в пыли, спустился к реке, снял мундир, тщательно смыл пот, отряхнул пыль платком и немного отдохнул, а затем побрел вслед ушедшей далеко вперед колонне к дому семейства Эсперанса.

Он уже составил себе мысленный портрет преступника и теперь старательно перебирал деталь за деталью. Без сомнения, это был очень крепкий мужчина. Ведь оттащить труп сеньоры Долорес, пусть и довольно щуплой, на такое расстояние иной бы и не смог.

Наверняка это был типичный преступный тип, такой, какого Мигель видел на иллюстрациях в книгах этого итальянца Ломброзо, — с толстыми, выступающими далеко вперед надбровными дугами, маленькими оттопыренными ушами и дегенеративным типом лица.

Наделенный такими чертами лица преступник явно был из подонков нации, скорее всего, какой-нибудь безземельный поденщик. Он мог быть по-звериному хитер, но вряд ли был умен и предусмотрителен, что свойственно только людям из высших слоев общества.

Мигель невольно улыбнулся. Это предположение прекрасно согласовывалось с его версией о причинах, побудивших мерзавца разорвать платье сеньоры Долорес там, под каштаном. Стремившийся поскорее насытить свою животную похоть, этот негодяй просто забыл взять с собой веревки и, изготавливая волокуши, использовал платье сеньоры, чтобы привязать ее тело к жердям!

Он прикусил губу и закивал. Конечно же! Человек благородного происхождения использовал бы лошадь. Да и любой сколько-нибудь развитый и предусмотрительный горожанин воспользовался бы хотя бы тачкой, наподобие садовых или строительных. Этот же предпочел смастерить волокуши, словно какой-нибудь не знающий колеса дикарь.

Мигель прибавил ходу. Расположенная в трех милях от маленького провинциального городка усадьба сеньора Эсперанса показалась вдали, и он уже совершенно точно знал, что следует сделать: со всей строгостью допросить прислугу и членов семьи и узнать — нет ли у кого среди знакомых физически крепкого мужчины? Нет, Мигель не надеялся на быстрый успех, но то, что преступник часто бывает знаком со своей жертвой задолго до преступления, усвоил твердо. Особенно в таком виде преступления.

Начальник полиции пошел еще быстрее, буквально взлетел по ступенькам к центральным воротам усадьбы и остановился. Капрал Альварес почему-то стоял с этой стороны ворот.

— Ты что здесь делаешь?! Почему не в доме?!

— Сеньор алькальд выгнал, господин лейтенант, — опустил голову капрал.

Мигель оторопел.

— Как он может тебя выгнать? Ты же на королевской службе! И тебя послал я — начальник городской полиции!

Капрал скорбно молчал, и Мигель с решительным видом бросился к калитке. Быстро миновал две роскошные клумбы с розами, взлетел к террасе и замер. Сеньор Рохо и сеньор Эсперанса стояли на террасе и тихо, но напряженно разговаривали.

Мигель на секунду скорбно наклонил голову в сторону вдовца и тут же переключился на алькальда.

— Сеньор Рохо!

Алькальд повернулся к нему всем туловищем, дернул губой и показал пальцем в сторону ворот.

— Что это значит? — ощетинился Мигель.

— Ты знаешь, что ждет начальника полиции, который, вместо того чтобы ловить преступников, распространяет лживые слухи? — зловеще поинтересовался алькальд.

— Какие слухи?

— А как еще назвать эти выдумки о… — алькальд повернулся к сеньору Эсперанса. — Вы уж извините меня, Хуан…

Старик с достоинством кивнул, отвернулся и, делая вид, что решил заняться домашними делами, отошел в сторону.

— А такие… — перешел на шепот алькальд. — Что это за байки о… о… о тех, кто любит мертвых как… как женщину? Что ты этим хотел сказать?

— Только то, что сказал, — нахмурился Мигель.

Алькальд побагровел.

— Значит, ты считаешь, что кто-то посмел… — он задохнулся. — Посмел оскорбить… женскую честь покойной сеньоры Долорес Эсперанса? Я тебя правильно понял?

Мигель достал платок и вытер мгновенно взмокшее лицо.

— Он уже это сделал, сеньор Рохо, — с трудом проговорил он. — Возможно, неоднократно.

Алькальд испуганно, так, словно их могли услышать, огляделся по сторонам.

— Ты хоть понимаешь, что ты сказал?! — свистящим шепотом произнес он и закрыл глаза, но уже через секунду взревел: — Все! С меня хватит! Я отстраняю тебя от этого дела! Уходи!

— Вы не можете, — побледнел Мигель.

— А вот завтра и посмотрим, что я могу, а что нет, — мрачно пообещал алькальд. — Вон отсюда, щенок.

Мигель густо покраснел, но все-таки сумел удержаться от публичных пререканий с этим местечковым сатрапом, повернулся и сбежал вниз по ступенькам к воротам. Схватил капрала Альвареса за ворот и притянул к себе.

— Быстро в Сарагосу! Обратишься в главное полицейское управление к капитану Мартинесу, скажешь… хотя нет! Подожди… просто передашь мою записку.

***

Старый солдат короля сеньор Хуан Диего Эсперанса пережил удар очень тяжело, но соболезнований не принял и оценил ситуацию так верно, что алькальд едва не подавился.

— Это направлено не против меня и моей семьи, — взяв себя в руки, произнес он. — Удар нанесли вам, Рауль.

Намек был прозрачен. До выборов три дня, и берегись, Рауль, если ты не успеешь!

Алькальд вспомнил молодого начальника полиции и тяжело вздохнул. Этот юный выскочка просто не понимает, что дело вовсе не в дохлой старухе! Он и понятия не имеет, сколь взрывоопасны сейчас настроения арендаторов и батраков. Этот сопляк не понимает, как важно для власти, чтобы старый полковник Эсперанса сохранил в этой ситуации лицо. Потому что, если можно безнаказанно оскорбить Эсперанса, значит, можно вообще все!

Конечно, никто лучше прежнего, царствие ему небесное, начальника городской полиции алькальду помочь бы не смог, но увы, — сеньор Рохо сокрушенно вздохнул, — что есть, то есть. И хотя отстранить этого юнца было не так уж и сложно, планы алькальда могло осложнить то, что за этого юного выскочку поручился начальник следственного отдела криминальной полиции Сарагосы капитан Мартинес. И выход в такой ситуации был один: обращаться к своим людям все в той же Сарагосе. На крайний случай списать неудачу всегда можно, а главное, уже есть на кого, — этот недоносок сам подставился! «Надо же такое придумать: использовать труп как женщину!»