Жюльетта Бенцони - Страсти по Марии

• Название: Страсти по Марии
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15890-1, 5-699-15895-2

Мария де Шеврез – фрейлина французской королевы Анны, жены Людовика XIII, – осталась в воспоминаниях современников женщиной безудержной в страстях и неуемной в интригах, перед которой не мог устоять ни один мужчина…

---

– Сир, и вы, и я, мы оба знаем об этом, как и то, что здесь будет проще за ней следить. Помимо этого, семейство покойного Шале не отказалось от отмщения. Так что и Шеврез будет вынужден оберегать ее и действовать согласно нашим ожиданиям, если хочет сохранить ее. Следовало бы ему напомнить об этом.

– Что ж, пусть будет так, как вы того желаете, – вздохнул Людовик XIII, заканчивая беседу.

Устроив все надлежащим образом, мадам де Шеврез вернулась в Дампьер, увозя с собой одно из тех напоминаний о своих странствиях, о котором никому, кроме нее, еще не было известно, – несколькими месяцами ранее она произвела на свет еще одну малышку, Шарлотту-Марию, которой вскоре надлежало получить фамилию Шеврез, а в лице герцога Карла – крестного отца, и при этом ни герцог де Шеврез, ни герцог Карл не могли с уверенностью сказать, чей же это был ребенок. В списке значились три кандидата: герцог Лоренский, ее дражайший супруг Клод, посетивший ее в Нанси, и, наконец, лорд Монтэгю. Мария не могла отдать свой голос кому-то одному из них, малышка была похожа лишь на саму себя, что давало ей шанс и оставляло загадку без ответа.

Хотя к Дампьеру они подъезжали двадцатого декабря, погода была не по сезону – тихая и сухая, сменившая шквалистые порывы промозглого ветра оставленного ими Бар-ле-Дюка. Тяжело груженный, запряженный шестеркой лошадей, экипаж заканчивал свой немалый, в семьдесят пять лье, путь при сносных условиях по сухому тракту. Больше не нужно было искать бревна, чтобы вытащить из грязи провалившиеся по ступицы колеса, или солому, чтобы путешественникам ступить на землю ногами, облегчая тем самым упряжь. Герцогиня де Шеврез переносила все тяготы пути безропотно и мужественно.

Внутри экипаж, крыша и задник которого были увешаны различным багажом, отличался богемной изысканностью и уютом. Ранее, направляясь в Лорен, Мария царствовала в нем одна, не считая Анны, верной своей камеристки родом из Бретони, теперь же с ней ехала еще и Симплисия, кормилица Шарлотты-Марии, всю дорогу продержавшая на руках по-британски невозмутимую, дававшую о себе знать лишь по случаю крайней необходимости малышку. Шарлотта если не спала, то блаженно улыбалась, выказывая тем самым столь покладистый характер, что даже не отличавшаяся материнскими чувствами Мария временами с удовольствием брала девочку на руки, наслаждаясь ее смехом и лепетом. С ними же находилась и бедняжка Эр-мина де Ленонкур, кузина Марии по линии матери, успевшая уже к шестнадцати своим годам отличиться тем, что была изгнана из трех монастырей из-за непревзойденного легкомыслия. То подольет в кропильницу чернил, то утащит из запасника варенье, а то во время службы запоет что-нибудь этакое или подложит в кровати сестрам-насельницам лягушат. И никакие наказания, будь то заточение в погреб или в темный платяной шкаф, не смогли охладить ее пыл. Не зная, как поступать дальше, овдовевшая и потому в одиночестве влачившая семейные тяготы матушка ее Мадлен де Ленонкур слезно молила Марию попытаться сделать из дочери пристойную камеристку, для себя лично или для своих дочерей. Дескать, в атмосфере более непринужденной, нежели царящая в религиозных общинах, которую Эрмина просто ненавидит, из девочки может получиться хоть какой-нибудь толк. И Мария согласилась. Не в последнюю очередь из чувства симпатии к Мадлен, самого нежного и беззащитного в мире создания. А еще нравился ей и порой забавлял озорной, насмешливый взгляд сверкающих карих глаз, вольность выражений и пугающее прямодушие этой еще не вполне окрепшей девушки. К тому же Эрмина ничем не напоминала собой Элен дю Латц, бывшую некогда фрейлиной Марии и страстно влюбившуюся в Холланда, а после его смерти сделавшую правильный выбор и спрятавшуюся в одном из монастырей. Элен была красива и стала соперницей Марии, что не могло произойти с Эрминой, с ее большим ртом, крупными веснушками и вздернутым носом. Тем не менее округлая ее фигура, причиной чему являлось пристрастие к сладостям, груботканые платья старших сестер несла столь непринужденно, что это граничило с элегантностью. Новой хозяйке это внушало надежду, что молоденькая девушка, одетая надлежащим образом, в своей новой роли выглядеть будет вполне прилично. К счастью, та была чистюлей и следила за собой. Помимо того, она умела молчать, тогда как одна из ее сестер никогда не закрывала рта, а сдержанность и неболтливость слуг Мария ценила больше всего. Во время путешествия Эрмина чаще всего увлеченно смотрела в окно, чутко реагируя на увиденное. Внимание ее отвлекалось лишь на Шарлотту, которую она брала на руки всякий раз, как только кормилицу одолевал сон. Тут же она становилась разговорчивой, вполголоса болтая с девочкой на том непонятном языке, каким пользуются совсем маленькие дети и которым Эрмина, похоже, владела в совершенстве.

– Как это у тебя получается? – поинтересовалась удивленная Мария. – Со стороны кажется, что Шарлотта понимает тебя.

– Ну, как вам известно, дорогая моя кузина, у меня три младших брата и сестра. И потом, я люблю малюток. А когда любишь, понимаешь без труда.

– В таком случае ты не будешь чувствовать себя неловко на новом месте, в Дампьере, где нас ждут мои дети. Не могу и не стану расписывать тебе, на кого они похожи, – мне едва удалось взглянуть на них перед спешным отъездом в Лорен, а с тех пор минуло уже два года.

– Какого же они возраста?

– Старшей должно быть десять, дорогому моему герцогу де Люину – восемь, Анне-Марии – шесть, Марии-Анне – два. Она теперь старшая сестра Шарлотты, ведь обе они из рода де Шеврез.

– Хорошенькая семейка, однако! А вы по ним не скучаете?

– Вообще-то не скучаю! Нет, если им потребуется моя помощь, я готова бежать к ним хоть на край света, но если я знаю, что они в надежных руках и ни в чем не нуждаются…

– Значит, вы их не любите! – твердо заявила Эрмина и вернулась к созерцанию окрестностей, показывая тем самым герцогине, что высказанное ею мнение обсуждению не подлежит.

Изрядно удивленная, Мария открыла было рот, чтобы поставить дерзкую девицу на место, но воздержалась – ей же достался кот в мешке, о манерах спутницы она могла лишь догадываться. Придется их поправить, но только не сейчас: утомленная поездкой, она не имела ни малейшего желания вдаваться в полемику. Силы нужно было сберечь для первой после длительной разлуки встречи с супругом.

Впрочем, до встречи оставалось совсем немного, подтверждением чему явился возглас Эрмины: «О, какая красота!» Вскоре действительно показался Дампьер, и при виде красивого и дорогого ей замка, со стенами розового кирпича, белокаменными башнями, светло-синими крышами, с оголенными по зиме деревьями, с шепотом бегущей воды, у Марии радостно сжалось сердце. Лениво колышущийся над главными въездными воротами замка стяг с гербом де Шеврезов свидетельствовал о присутствии в замке хозяина и о приезде хозяйки. Жители Дампьера с радостными возгласами поспешили ей навстречу. Они, как, впрочем, и все живущие в герцогстве, искренне любили Марию, должно быть, за ее умение быть великодушной и приветливой. Когда карета въехала на переброшенный через ров мост, кучеру Перану потребовалась вся его сноровка, чтобы никого не покалечить: толпа была готова триумфально внести их на руках вместе с лошадьми. Мария приветствовала всех, улыбаясь и помахивая рукой, что немало озадачило Эрмину: доселе той не приходилось встречаться со столь впечатляющей популярностью господ среди своих подданных, и оттого ее мнение о новой ее хозяйке заметно возросло. У парадного подъезда их ожидал управляющий Боспиле, окруженный челядью, и, когда лакей открыл дверцу кареты, мужчины, все, как один, почтенно склонили головы, женщины же присели в реверансе. Наконец на ступенях появился Клод де Шеврез и направился навстречу супруге.

– Все присутствующие здесь счастливы встрече с вами, мадам! – провозгласил он своим красивым голосом человека, привыкшего к повиновению окружающих. – Приятным ли было ваше путешествие?

– Превосходным, хотя в карете было тесновато! Как вы себя чувствуете?

Герцог принял протянутую ему руку и помог жене спуститься, затем по-деревенски расцеловал ее в обе щеки.

– Лучше всех, поскольку вижу вас! – искренне ответил он. – И кого же вы Привезли с собой? – добавил он с удивлением, увидав на руках Симплисии младенца.

Мария разыграла неподдельное изумление:

– Это же наша с вами дочь, Шарлотта-Мария, я вам сообщала о ней в марте месяце. Вы что же, не получили моего письма? – поинтересовалась она, зная, что у него не было на то ни малейшего шанса, поскольку она ничего не писала.

– Нет, не получал, но на дорогах все это время было столько неразберихи, что удивляться вовсе нечему. Так вы, значит, привезли мне дочь? – склонившись над мордашкой, прятавшейся в чепчике тонкого белого полотна с оборками, задумчиво произнес герцог.

– Ну да! Еще одну, но в том, что я все еще не одарила вас сыном, не только моя вина…