Жюльетта Бенцони - Чужой

• Название: Чужой
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Жанр: Исторические любовные романы

Прошло восемь лет после гибели Агнес на эшафоте и разлуки с Мари-Дус, единственной в жизни любви Гийома, главного героя трилогии. Умирающая Мари-Дус вызывает его в Англию, чтобы доверить ему Артура, их сына. Мальчик отвергает отца, его заботы и всю семью отца, видящего в нем чужого.

---

Поднялся ветер. Гийом любил такую погоду. Вместе с ветром его мысли уносились на границы его владений, туда, где по кромке моря зажигались маяки. Он взял плащ и вышел из комнаты. В доме еще раздавались отголоски праздничного приема: на кухне кончали мыть посуду, расставляли ее на полках. Потантен и двое новых слуг приводили в порядок гостиные и столовую, окончательно чистоту здесь будут наводить уже завтра. Есть сегодня уже вряд ли кто захочет, разве что Адам – его, казалось, невозможно накормить досыта, – поэтому перед сном домочадцы просто перекусят за кухонным столом. Гийом очень любил эти простые поздние трапезы на кухне возле пылающего камина, отдавая им явное предпочтение перед жеманными застольями. Он, конечно, и представить себе не мог, что в этот момент его сыновья, запершись в комнате Адама, горячо обсуждают создавшуюся проблему. Адам считал, что надо немедленно рассказать отцу о том, что с ним случилось в рождественскую ночь, Артур же был другого мнения.

– Я считаю, что нужно немного подождать, – настаивал он. – Завтра отец и его друзья будут держать нечто вроде военного совета. Если расскажем сегодня, они все тотчас ринутся к менгиру в поисках возможных следов и, чего доброго, все там сотрут и перепутают...

– Ну что за глупость! Ты забыл, у отца в Канаде был друг-индеец, он брал его с собой в лес. Конока научил отца идти по следу.

– Знаю, но подумай, когда это было? К тому же отец не охотник. Ты сам говорил, он редко принимает приглашения на охоту.

– Он просто не любит убивать животных. Но при чем здесь уроки Коноки, уж их-то он вряд ли забыл...

– Может, ты прав, но мне хотелось бы иметь несколько часов в нашем распоряжении, тогда завтра с утра мы бы навестили то место. Я тоже умею читать следы зверей...

– Уж не завелись ли в Англии индейцы? – ворчливо усмехнулся Адам. Ему не терпелось покончить с этим делом, пусть даже ценой взбучки, но чтобы в душе его вновь воцарился покой.

– Нет, насчет индейцев ничего не слыхал, но у нас в Астуэл-Парке был егерь, мы с ним подружились. Он часто брал меня с собой и многому научил. Неужели тебе не хочется еще раз вернуться к месту твоих подвигов, не призывая при этом целый свет вместе с собой?

– Х-хочется... конечно. Очень заманчиво... но потом мы расскажем?

– Расскажем, расскажем. Все от начала до конца. Может, эти месье еще будут тебе благодарны, если что-нибудь найдут. Послушай, что это? Не карета ли?

До ушей мальчиков донеслись звон колокольчиков, позвякивание удил, скрип колес. Они быстро вскочили и бросились к окну, Артур резко распахнул его.

– Боже! – воскликнул Адам. – Это что еще такое? Кто бы это мог быть, в таком экипаже?

В это время большая дорожная карета, сверху донизу нагруженная чемоданами и баулами, въехала во двор. Кучер, завернувшись в редингот с тройной пелериной, съежившись, сидел на облучке, из-под нахлобученной по самые брови шапки едва виднелось лицо, рукой он крепко держал четырех могучих ездовых лошадей. К экипажу уже спешили Проспер Дагэ и один из конюхов. Увидели наши юные наблюдатели и Гийома: трость в одной руке, трубка в другой, он неуверенным шагом спускался по ступеням, как человек, который больше не ждет гостей и которого удивляет и огорчает неожиданный визит. Потантен спешил вслед за хозяином, держа в руках огромный фонарь.

Почтовая карета – почти новая и, несомненно, комфортабельная – остановилась у подножия лестницы. Окошко опустилось, и в проеме показалась женская головка в элегантной шляпке с белой вуалью. Блики от фонаря играли в волосах цвета меди и золотисто-зеленых глазах. В это же время раздался теплый музыкальный голос:

– Тысяча извинений, дорогой дядюшка, за приезд в столь поздний час и без предупреждения, но при въезде в Валонь у нас сломалось колесо, и мы с трудом отыскали человека, который нам его починил. Что поделать– праздник! Конечно, мы могли бы переночевать и там, но мне очень хотелось вручить Артуру подарок именно сегодня, на Рождество...

Адам круглыми от удивления глазами уставился на брата:

– Мой дорогой дядюшка? Потом она говорит о тебе... Ты что, ее знаешь?

– Конечно, – проворчал Артур, – это моя сестра Лорна, одновременно – твоя кузина, в общем, она... моя сводная сестра...

– Что мне нравится в нашей семье, это то, что она разрастается день ото дня. Но послушай! У меня такое впечатление, что ты ей не рад.

– Да... нет, рад! Только... я не ждал ее так скоро. Она сказала, что приедет меня навестить, но вскоре после моего отъезда должна была состояться ее свадьба, я думал, она приедет гораздо позже. Но... черт побери! Она, кажется, сказала «мы»! Если Лорна привезла своего герцога – вот это настоящая катастрофа...

– Своего герцога? Она вышла замуж за герцога?

– Ну что ты рот разинул? Это самый страшный дурак, которого мне когда-либо приходилось видеть. Но он невероятно богат...

Адам чуть не вывалился из окна, рассматривая приезжих, затем повернулся к Артуру:

– Кроме кучера, мужчин больше нет. Только женщина, похожая на компаньонку.

Теперь Артур высунулся из окна. Внизу Гийом как раз помогал Лорне выйти из кареты. Сзади нее показалась женщина в черном, и мальчик с облегчением вздохнул.

– Благодарение Богу, это Китти. Она была горничной у мамы, я ее очень люблю. Побежали здороваться!

Глава VII ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА...

За исключением Франсуа Ньеля, который накануне слишком налег на лучший шамбертэн Потантена и теперь, не раздеваясь, спал в своей постели, все обитатели дома, немного растерянные, высыпали в вестибюль и столпились вокруг двух дам, которым невозможно было отказать в гостеприимстве. Во-первых, потому, что это был один из традиционных обычаев Нормандии, и во-вторых, потому, что они представились родственницами. Даже если их приезд вызвал разноречивые чувства, от радости до некоторого раздражения. Радости, переходящей, что касается Джереми Брента, в легкую панику.

Действительно, одной из причин восторга молодого наставника, когда ему предложили последовать за своим воспитанником, была его безответная любовь, длившаяся вот уже два года, к мисс Тримэйн. Мало назвать это чувство любовью: она его очаровывала, околдовывала и даже повергала в трепет. Он мог стать ее рабом, если бы эта звезда удостоила хотя бы одним взглядом этого земляного червя. И поскольку в мечтах он позволял себе такие вольности, то, если бы об этом кто-нибудь догадался, его немедленно вышвырнули бы вон из дома. Поэтому он и предпочел уехать подальше, считая это единственным способом избавиться от своей тяжелой болезни. Возможно, появление новой богини могло бы его отвлечь, но это было маловероятно. И вот она вдруг нарушила его одиночество и появилась здесь, невероятно красивая в своей черной бархатной шубке с лисьей опушкой, которая так шла к ее волосам и цвету кожи. Ее вид вызвал истинное эстетическое наслаждение и в то же время возродил его муки ада...

Заметив его, она сделала очень грациозный жест рукой, затянутой в тонкую кожаную перчатку:

– О, дорогой Джереми Брент! Как я рада встретить здесь, на далекой земле, дружеское лицо!... Какой сюрприз!

– Сюрприз? Ваша светлость, однако, знали, что я сопровождал Артура! – сказал молодой человек, очень обиженный уже первыми ее словами.

– Простите меня! Я, кажется, все забыла!.. И пожалуйста, не называйте меня ваша светлость! Этот титул мне совсем не подходит...И она отвернулась от него и теперь свою ослепительную улыбку адресовала одному Гийому. Несчастный воспитатель был окончательно уязвлен.

В свою очередь, пришли в уныние Потантен, мадам Белек, Лизетта, Белина и остальные обитатели усадьбы, которые валились с ног после тяжелого дня. Они начали трудиться на рассвете, и вот вместо заслуженного отдыха неожиданное появление гостей продлевает их рабочий день: придется готовить ужин, накрывать стол в столовой, облачаться в ливреи и, конечно, готовить комнаты. Кроме того, если судить по обилию ящиков, чемоданов, шляпных коробок, пледов, корзин и узлов, которые продолжали вносить и ставить на белый мраморный пол вестибюля Валентин, Кола и два помощника конюха, речь шла отнюдь не об одной или двух ночах. Прекрасная дама, видимо, намеревалась прожить здесь подольше.

Гийом, вновь пораженный невероятной красотой гостьи, почти разделял огорчение своих домашних: он не любил таких сюрпризов, и, хотя был очень гостеприимным, ему было противно принуждение в этом, особенно когда он собирался провести спокойно вечер у себя дома. Его вывело из равновесия не только внезапное появление этой высокомерной англичанки, но и то, что он встречал ее в одежде, больше подходившей для прогулок в поле. Наконец, его волновало новое напоминание о прошлом Артура именно в тот день, когда они отметили его вступление в новую жизнь: он очень боялся, как бы это не вызвало какого-то нового взрыва в поведении ребенка.