Джонатан Литэм - Сиротский Бруклин

• Название: Сиротский Бруклин
• Автор: Джонатан Литэм
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-94145-088-5

Четверо сирот, в числе которых страдающий нервными тиками Лайонел Эссрог, слепо преданы своему покровителю Фрэнку Минне, вытащившему их из приюта, чтобы сделать «своими парнями». Они готовы выполнить любое его поручение, чем, собственно, и занимаются под крышей то ли транспортного, то ли детективного агентства. Но в один черный день Фрэнка убивают, и Лайонелу приходится стать настоящим детективом, расследующим преступление.

---

Я кивнул – это было близко к истине.

– У меня все будет хорошо, – заверила меня девушка. – Так что не смущетревожьтесь. – Она говорила спокойно, и ее тон успокаивал меня. – Вы ведь вернетесь попозже? Посидеть?

– Непременно, – пообещал я.

– О'кей. – Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала меня в щеку.

Оторопев, я не мог шевельнуться и стоял как истукан, чувствуя, как место поцелуя на моей щеке горит на холодном утреннем воздухе. Интересно, ее поцелуй– знак личной симпатии или обычный для дзен-буддистов ритуал? Уж не безрассудство ли заставляет их собираться на матах «Дзендо»?

– Не делайте этого, – сказал я. – Вы едва со мной знакомы. Это же Нью-Йорк.

– Да, но отныне вы мой друг.

– Мне надо идти.

– Хорошо, – кивнула Киммери. – Дзадзен начнется в четыре часа.

– Я приду.

Она закрыла дверь. Я остался один на улице, мое расследование остановилось. Узнал ли я что-нибудь в «Дзендо»? У меня появилось чувство потери – для того ли я разрушил неприступность цитадели, чтобы провести все время, созерцая Киммери и пробуя печенье «ореос»? Мой рот был полон шоколада, ноздри все еще ощущали аромат ее неожиданного поцелуя.

Двое мужчин подхватили меня под руки и втолкнули в машину, стоявшую на дороге.

Их было четверо. В одинаковых синих костюмах с черным кантом на брюках и в одинаковых черных очках. Больше всего эта четверка походила на свадебный оркестр. Четыре белых парня, из которых один толстый, другой с худощавым лицом, третий с прыщами и четвертый, без особых примет, какой-то невыразительный. Их машина была взята напрокат. Толстый ждал на заднем сиденье, и когда двое других втолкнули меня в машину, он немедленно обхватил меня рукой за шею – ну прямо-таки братское объятие. Те двое, что схватили меня на улице – Прыщавый и Невыразительный, – втиснулись на сиденье рядом со мной. Нам стало немного тесновато.

– Садись вперед, – велел Толстый, тот, что держал меня за шею.

– Я? – переспросил я.

– Заткнись! Ларри, выходи. Здесь слишком тесно. Садись вперед, – повторил он.

– Хорошо, хорошо, – закивал сидевший ближе всех к двери. Он вышел из машины, сел на пустое переднее сиденье, и Худой тронул машину с места. Когда мы влились в поток транспорта, движущийся вниз по Второй авеню, Толстый чуть ослабил хватку, но по-прежнему держал руку у меня на плечах.

– Выезжай на дорогу.

– Что?

– Скажи ему, чтобы выезжал на Ист-Сайд-драйв.

– Куда мы едем?

– Я хочу выехать на хайвей.

– Почему бы просто не поездить кругами?

– Моя машина тут рядом припаркована, – сказал я. – Вы могли бы выпустить меня.

– Заткнись! Так почему бы нам не поездить кругами?

– Это ты заткнись. Надо притвориться, будто мы куда-то едем, тупица. Мы его не напугаем, если будем ездить кругами.

– Я же слышу, что вы говорите, как бы вы ни ехали, – проговорил я, желая ободрить их. – Но вас тут четверо, а я всего один.

– Мы хотим, чтобы ты не только слышал нас, – сказал Толстый. – Мы хотим, чтобы ты испугался.

Но я не был напуган. Было половина девятого утра, и мы едва ползли в потоке транспорта по Второй авеню. Мы не то что не ехали кругами, а просто ползли за грузовичками, которые доставляют товары в магазины, а те, в свою очередь, едва шевелились из-за верениц пешеходов, мешавших движению. Чем пристальнее я всматривался в этих ребят, тем меньше впечатления они на меня производили. Ну вот, например, Толстый. Его рука, лежавшая на моей шее, была мягкой, его кожа была мягкой, а его хватка– довольно нежной. А ведь он был самым грубым из всей шайки. Они явно нервничали, плохо понимали, как им себя вести, и не умели даже разыграть жестокость. Ни у одного из них, насколько я успел заметить, не было пистолета.

Ко всему прочему все они были в новеньких одинаковых солнечных очках, с которых еще небыли сняты этикетки – ядовито-оранжевые овальные наклейки с ценой– $ 6,99!

Я потянулся и дотронулся до ценника на очках Прыщавого. Он отвернулся, отчего моя рука соскользнула вниз, зацепила дужку очков, и те упали ему на колени.

– Черт! – бросил Прыщавый, торопясь водрузить очки обратно на нос, словно я мог узнать его без них.

– Давай-ка без фокусов! – рявкнул Толстый и снова сжал мою шею. То, как он прижимал меня к себе в машине, напомнило мне о давнем тике, побуждавшем меня целоваться.

– Хорошо, – кивнул я, понимая, однако, что мне будет очень трудно заставить себя не трогать ценники на очках, коль скоро до них так просто дотянуться. – Но что за игру вы затеяли, парни?

– Мы должны напугать тебя, – рассеянно пробормотал Толстый, наблюдая за тем, как Худой ведет машину. – Чтобы ты держался подальше от «Дзендо», понятно? Эй, ты, сворачивай на эту долбаную дорогу! На Семьдесят девятой улице есть поворот.

– Я не могу туда подъехать, – пожаловался Худой, глядя на непрерывную ленту транспорта.

– А что такого хорошего в федеральном шоссе? – спросил Невыразительный. – Почему мы не можем кататься по улицам?

– Что? – вскричал Толстый. – Ты хочешь вытолкать его из машины и избить на Парк-авеню?

– А может, достаточно просто напугать меня и не избивать? – предложил я. – Кончайте быстрее с этим и занимайтесь своими делами.

– Не давай ему так много болтать!

– Да, но как его заткнуть, к тому же он говорит дело.

– Съешьменячеловекдела!

Толстый зажал мне рот рукой. И тут я услышал тоненькое попискивание. Четверо похитителей и я стали озираться по сторонам, ища источник сигнала. Мы выглядели как герои какой-то видеоигры, только что перешедшие на следующий уровень и еще не знающие, откуда на нас выпрыгнут враги. А потом я понял, что сигнал раздается из моего собственного кармана: звонил пейджер Минны.

– Что это еще такое?

Я высвободил голову. Толстый не сопротивлялся.

– Барнамум Пейджум, – ответил я.

– Что это? Какой-то особенный пейджер, что ли? Вынь его из кармана. Разве вы, болваны, не обыскали его?

– А ты-то сам!

– Господи!

Они стали возить по мне руками и тут же нашли пейджер. На маленьком дисплейчике сообщалось, что со мной желают связаться из Бруклин-Квинс-Бронкса, и был дан номер телефона.

– Кто это? – спросил Прыщавый.

Я нахмурился и пожал плечами: телефон был мне незнаком. Нет, правда, я не узнал его. Наверное, звонил человек, считавший, что Минна еще жив. Я поежился. Это напугало меня больше, чем все четверо похитителей.

– Пусть позвонит по указанному номеру, – сказал сидевший за рулем Худой.

– Ты хочешь, чтобы мы выпустили его и позволили ему позвонить?

– Ларри, у тебя есть телефон?

Невыразительный повернулся и протянул мне сотовый телефон.

– Набирай номер! – приказал Толстый.

Я набрал, они ждали. Мы все еще ползли по Второй авеню. Напряжение в машине стало почти физически ощутимым. Сотовый телефон звонил, ту-ту-ту, – и к этой миниатюрной игрушке было приковано внимание всех присутствующих. Я вполне мог сунуть его в рот и проглотить, вместо того чтобы прижимать к своему уху. «Ту-ту-ту», – гудело в трубке, а потом раздался голос.

Полицейский-мусорщик.

– Лайонел? – сказал Лумис.

– М-м-м… – протянул я, борясь с рвущимся наружу криком. – Откуда ты звонишь?

– Это ты позвонил мне.

– Нет, сперва ты позвонил мне на пейджер, – напомнил я. – Так где же ты, Лумис?

– Я и не знаю даже… – Его голос стал тише. – Эй, – обратился он к кому-то. – Как называется это место? Да-а? Спасибо! Би-Би-Кью? Правда, всего три буквы? Отлично! Лайонел, ты еще там?

– Да, я слушаю.

– Это столовая, и называется она «Би-Би-Кью», почти как барбекю. Ну надо же, всего три буквы. Подумать только, я все время тут ем и даже не знал, как это место называется! – Он явно был поражен своим открытием.

– Так зачем ты позвонил мне, Лумис? – «Би-Би и Кью сидят на заборе…»

– Ты же сам просил меня, – отозвался коп. – Просил дать тебе один адресок, помнишь? Ульмана, того мертвого парня.

– Ах да, верно, – сказал я, отталкивая плечом Толстого, который все еще обнимал меня за шею, но некрепко, чтобы я мог держать трубку. Толстый поморщился, но в том, что он был смущен, моей вины не было. Я тоже был смущен и смущетревожен.

– Так вот, он лежит передо мной, – с гордостью заявил полицейский-мусорщик.

– Что проку катать его и смотреть, как он болтает по телефону? – возмутился Прыщавый.

– Забери у него телефон, – сказал сидевший за рулем Худой.

– Просто двинь ему как следует, – посоветовал Невыразительный. – Пусть напугается.

– С тобой кто-то есть? – спросил Лумис.

Четверо моих похитителей начали злиться, видя, как улетучивается их авторитет, и злость их была направлена на современное изобретение– кусочек пластика, набитый микросхемами – в моей ладони. Мне надо было как-то успокоить их. Я закивал и расширил глаза в знак того, что готов сотрудничать с ними, губами попросил их подождать немного, надеясь, что они поведут себя как герои кинофильмов: будут внимательно все слушать и запоминать, притворяясь при этом, что им наплевать на мой разговор.