Лео Мале - Коррида на Елисейских Полях

• Название: Коррида на Елисейских Полях
• Автор: Лео Мале
• Издательство: Культура
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-7158-0152-4

Русскому читателю Лео Мале мало известен, хотя во Франции он стоит в одном ряду с такими мастерами детективного жанра, как Жорж Сименон, Морис Леблан.

---

– Что? Что такое? – завопил Ломье. – Что вы хотите сказать?

– Вы меня отлично поняли... – Рыжий журналист высоко поднял свой бокал, пролив на рукав половину шампанского. – ... За ваше здоровье!

– Дамы и господа, – громогласно провозгласил Ломье, размахивая короткими руками. – Дамы и господа, я не знаю, на что этот молодой человек намекал, говоря о мадемуазель Фалез, которая... (Желтый шелковый носовой платок вновь появился на свет.) ...А где мадемуазель Фалез?

– Мадемуазель Фалез уехала, месье, – произнес кто-то металлическим голосом, разрезавшим, словно лезвие топора, месиво общей болтовни.

В дверях бара стоял прямой, словно проглотивший кол, верзила, донельзя похожий на холуя из барского дома, глаза которого уже давно приобрели форму замочной скважины.

– А! Это вы, Жан? – произнес Ломье. – Да, месье.

– Вы говорите, что мадемуазель Фалез...

– Уехала, да, месье. Она почувствовала себя усталой.

– О-о. По-видимому, она подумала, что я слишком пьян.

Жан не ответил. Ломье вытащил из нагрудного кармана сигару, осмотрел ее со всех сторон и, не зажигая, воткнул себе в рот. Жан растолкал толпу и подошел к своему шефу:

– Вам тоже следовало бы вернуться домой, месье, – настойчиво сказал он.

В голосе, похожем на острое лезвие топора, прибавилось несколько презрительных ноток.

– О'кей! – проворчал Ломье. Он пошарил в кармане, извлек оттуда несколько ассигнаций и положил их на стойку. – Ну что ж, всем привет!

Он обернулся и тут его взгляд упал на Рабастена. Он посмотрел на него угрожающе. Рыжий счел необходимым ухмыльнуться. Глаза продюсера еще больше помутнели:

– Вот как!

– Это что, полицейский фильм – ваша "Смерть что-то там такое"? – спросил молодой человек.

– Вот как! – повторил тот.

– Не требуется ли вам технический советник? Ваши фильмы всегда грешат в одном направлении. Если вам нужен такой советник, то разрешите представить вам частного детектива, господина Нестора Бюрма.

– Вот как.

Нетвердый взгляд продюсера переместился с Рабастена на меня, пройдясь по Марку Ковету и еще нескольким другим посетителям. Видимо, он насчитал человек шесть, если не двенадцать.

– Все вы мне осточертели, – сказал Ломье, не обращаясь ни к кому конкретно.

Он сжал левый кулак и подтянул его под мышку.

– Месье, месье, прошу вас! – вмешался директор "Камера-клуба".

Слишком поздно! Ломье выбросил вперед свой кулак. Целился он в рыжего, но схлопотал я. Это мне не причинило особого вреда, но оставить без последствий этот жест я не мог. Присутствовало слишком много дам. Я ударил в ответ, попал по второму подбородку, если считать снизу, и Ломье мог бы основательно приземлиться, не схватись он за стойку и не будь позади него нескольких человек, которые послужили ему опорой. Его сигара разлетелась в разные стороны. Передо мной возник Жан, его холуй. Он ничего не сказал. Посмотрел на меня, пожал плечами и обернулся. Затем подхватил своего босса под руку и потащил к дверям, сопровождаемый восклицаниями и директором клуба, которому этот инцидент, по всей видимости, не понравился, и он хотел удостовериться, что на этом все и закончится.

* * *

– Этот Ломье не умеет пить, – заметил я.

– Он не такой, как мы, – ответил Марк Ковет сухо, хотя слово "сухо" не очень подходило к его персоне. – Мы могли бы остаться в "Камера-клубе" и опрокинуть еще пару-другую стаканчиков. Какого черта вы решили свалить оттуда?

– Из соображений корректности. Мы вели себя там довольно скандально. И потом я нахожу этого Рабастена слишком приставучим. Он остался там. Мы от него избавились. И потом, прогулка по воздуху пойдет нам на пользу.

– По воздуху? (мой приятель вытер пот) ...Какой воздух? Где вы видели воздух?

Неторопливым шагом, делая небольшие зигзаги, мы с журналистом шли по Елисейским полям, освещенным лучше, чем в эпоху Филиппа Лебона. Этот ученый-химик, изобретатель газового освещения, был убит здесь в темном месте, что внесло нотку черного юмора в это событие. Марк Ковет был прав. Ни малейшего дуновения воздуха, как говорится. Деревья, под которыми мы проходили, были неподвижны, как театральные декорации.

– Пошли к Сене, – предложил я. – Может быть, там попрохладнее.

Петляя между газонами, украшающими подходы к Большому дворцу, мы шли по направлению к мосту Александра III, типичному памятнику 1900 года, у входа на который стоят знаменитые позолоченные фигуры, трубящие в фанфары и одновременно, сдерживающие бег резвых коней. Этот мост, такой же величественный, как и царь, имя которого он носит, по моим сведениям, уникален тем, что под ним имеется надпись, строго-настрого запрещающая выбивать здесь ковры. Я не знаю, имеются ли здесь в виду ковры Большого и Малого дворцов.

Мы облокотились о парапет невдалеке от двух огромных центральных статуй с серо-зелеными спинами, исцарапанными надписями. Сена потихоньку с обманчивым журчаньем текла себе внизу, не принося никакой прохлады. Вдали, на мосту Инвалидов, зеленые и красные сигналы светофоров отражались зигзагообразно в черной ряби реки. Вращающийся маяк на Эйфелевой башне с правильными интервалами освещал небо Парижа.

Я первым нарушил затянувшееся молчание:

– Не пойму, что мне до всего этого тар-тарама?

– Я тоже, – ответил журналист. (Он встряхнулся, как бы стряхивая с себя оцепенение. Возможно, так оно и было.) – Э! А о чем, собственно, речь?

– Расскажите мне, если можно о Денизе Фалез? – сказал я вместо ответа.

– Дениза Фалез? Да, действительно! Быстро же вы забыли Граc Стендфорд!

– Не ваша забота. Расскажите мне о Денизе Фалез.

– Зачем? Это утомительно. Любой киношный еженедельник сообщит вам больше, чем я могу рассказать.

– Киоски закрыты. С этой Денизой недавно ничего не случалось?

– Нет, насколько мне известно.

– Никаких несчастных случаев между съемками последнего фильма, где она играла раздетой, и следующего, где она была одета?

– Несчастный случай?

Он бережно поместил это предположение между двумя полушариями своего мозга, потом помотал головой, чтобы посмотреть, что из этого получится. Ничего не получилось. Просто вызвало у него зевоту. Затем он сомкнул челюсти и тут же расцепил их:

– По-моему, нет... А не выпить ли нам? – И, указывая на речку: – Вся эта жидкость вызывает у меня жажду.

Он дважды икнул и начал напевать модную песенку.

– Бросим все это, – сказал я, отстранясь от парапета. – Пошли пропустим по одной в "Бешеной лошади".

– Наконец-то одна здравая мысль, – сказал Ковет.

* * *

В "Бешеной лошади", следя восхищенным взглядом за Ритой Кадиллак, раздевающейся под музыку, я вновь принялся думать о Денизе Фалез и рассуждать, стоит ли поделиться своими мыслями с Марком Коветом. После зрелых размышлений решил, что не стоит. Вполне возможно, вообразил я себе невесть что и плохо разглядел это... Плохо разглядел? Гм... Так уж плохо? Они не экономили электричество там, в зале кинотеатра "Франсуа I". И, в конце концов, глаз у меня натренированный. Нет, ошибки не было. Если Дениза Фалез уже не выставляла так щедро напоказ свою вызывающую грудь в недавних фильмах и если на светских приемах она появлялась с асимметричным декольте, которое слишком целомудренно прикрывало ее грудь, значит, на ней было нечто такое, что следовало скрывать. Что-то такое, что попалось на глаза мне, зоркому, удачливому, дипломированному детективу.

... Шрам от давней раны, наверняка нанесенной не детским пугачом.

Глава вторая Ночная посетительница

Выйдя из "Бешеной лошади", Марк Ковет подозвал такси, чтобы вернуться домой. Я пошел пешком на Елисейские поля. Несмотря на поздний час, холл "Космополитена" был ярко освещен. Свежевыбритый, корректный и элегантный администратор за своей конторкой отдавал приказания молодому рассыльному. Из танцевального зала в подвале доносились приглушенные звуки оркестра. Для такого часа это было необычно.

– Что происходит? – спросил я служащего, когда он протягивал мне ключ.

– Это – люди кино, месье, – объяснил он мне. Вышколенный лифтер словно вырос из-под земли и открыл мне дверь лифта. Бесшумная быстрая машина доставила меня на мой этаж. Я вошел в свои апартаменты, пересек гостиную и прошел в спальню. Зажег свет и направился к постели, И тут я увидел ее.

* * *

Не все то правда, что люди говорят. К примеру, что у пьяниц бывают ужасные галлюцинации. Что им мерещатся крысы, пауки, слоны, разные там существа, чудовищные и отвратительные. Это не всегда так... а если так, то надо согласиться, что когда я хорошо под мухой, то пользуюсь в этом плане режимом наибольшего благоприятствования.

Существо, которое спало на моей собственной постели, откинув верхнюю простыню, не было ни крысой, ни пауком. Его можно было бы назвать по меньшей мере киской.

Ей было не больше двадцати лет, а может, и меньше. Красивая мордашка под искусным макияжем, обрамленная каштановыми с рыжеватым оттенком волосами. Сильно надушенная. В прозрачных чулках, подчеркивавших безупречную форму ног, с лакированными ногтями и наручными часами.