Дмитрий Новоселов - Бизнес-блюз

• Название: Бизнес-блюз
• Автор: Дмитрий Новоселов
• Жанр: Современная проза

"Кризис среднего бизнеса и кризис среднего возраста — все как-то сразу навалилось на удачливого бизнесмена, причем перед самым Новым Годом.

Забрав дочь, от него уходит жена, и нет сомнений, что она изменяет ему с другом семьи. На работе тоже неприятности: сгорает склад готовой продукции, коррумпированный чиновник пытается отобрать офисное помещение. В фирме совершенно случайно выявляются расхитители. А вокруг начинают загадочно гибнуть люди. Невидимая опасность подобралась совсем близко, и теперь остается только одно — вычислить преступника и спасти себя и своих близких от, казалось бы, неминуемой гибели...

---

Когда мы вошли, Чебоксаров делал дыхательную гимнастику по методу Бутейко. При вдохе он надувал свой и без того немаленький живот до невероятных размеров.

– Слушай, – сказал он закончив. – Что-то я опять зассал на счет этой страховки. Может, ну ее на фиг?

– Это плохая примета, – ответил я с раздражением. – Деньги сами идут в руки, не поднимем – обидятся.

– Вы такие загадочные, – встрял Аркаша.

От Чебоксарова пахло потом, он сел за стол и начал измерять давление. Я рассказал Аркашке об идее со страховой компанией.

– Какая моя доля? – радостно поддержал меня наш генеральный директор. – Хочу треть.

– Пятнадцать процентов, – оживился Коля.

– Двадцать – поднял ставку Аркашка.

– По рукам, – я протянул ему кисть.

– Сто двадцать пять на восемьдесят семь, – констатировал Дальтоник.

– Как у космонавта, – сказал я.

– Слегка завышенное, – не согласился со мной напарник и испуганно посмотрел на тонометр.

Мы начали обсуждать детали. Было решено, что Колька утрясет вопрос с бухгалтерией и в красках расскажет всем нашим работникам о том, как сильно мы погорели в прямом и переносном смысле. Мы с Аркашкой должны были с озабоченными лицами уехать из офиса ко мне домой, по пути купив «Из рук в руки», и уже оттуда заказать три длинномера. Пока машины едут на точку, нам предстояло посетить биржу, нанять алкашей для разгрузки, и отвезти их в два захода к вагону. За это время Чебоксаров должен был приготовить документы для гаишников.

– Хорошо, – подытожил я. – Раз основная работа сегодня ложится на нас с Аркадием, ты, Коля, сообщишь плохую весть родителям Виталика.

– Не согласен, – возразил Дальтоник. – Мне еще перед ментами за вас двоих отдуваться и готовить иск в страховую.

– Без меня, – засуетился Спицын. – У меня морда наглая, скорбь на моем лице выглядит издевательством.

– А ты по телефону, – предложил Чебоксаров.

– По телефону нельзя, – возразил я. – Пусть о его смерти сообщат менты. Коль, сунь им пузырек. А потом, с похоронами мы и сами подтянемся.

Аркашка посмотрел на меня с уважением, а Чебоксаров сказал:

– Ну ты и наглец.

На том и порешили.

Пока Аркаша сметал снег со своей десятки и обстукивал дворники, я, сидя впереди, слегка отвернулся и вылил в себя из фляжки последние два глотка. Не то чтобы я стеснялся Спицына, он и не такое видел, просто в окно мог смотреть кто-нибудь из наших. Вино перестало доставлять удовольствие моим вкусовым рецепторам. Кислятина. Но организм требовал и начинал бить по ушам, если ему отказывали.

Когда мы тронулись, я попробовал закурить, но не смог, мне почему-то обязательно надо было, чтобы пепел падал в воду или в снег. Просто стряхивать в пепельницу было страшно. Я отдал горящую сигарету нашему директору и начал думать об этом. Слегка пораскинув мозгами, мне удалось сделать вывод, что такая фигня творится со мной уже довольно давно, просто я не обращал внимания. Сегодня Аркашка сказал об этом, и я вроде как прозрел. Теперь, вспомнив тлеющие головешки, оставшиеся от нашего склада, я съежился от накатившего ужаса.

На светофоре около центрального рынка баба с фиолетовым синяком под правым глазом продала нам «Из рук в руки», и мы поехали ко мне.

Я живу в элитном доме, в самом центре. Окно спальни выходит на тихую улицу, а остальные три комнаты и кухня – в парк. С девятого этажа верхушки сосен кажутся сплошным зеленым ковром. Эту квартиру я купил еще в проекте, вступив в долевое участие. Мне повезло, дом успели сдать до дефолта, и я ни копейки не потерял, в отличие от Чебоксарова, которому, чтобы въехать, пришлось потом еще и доплачивать. Мой сосед по этажу, отставной генерал Макарыч, весьма примечательной личностью. Мы сразу поладили. Нас сблизил ремонт и желание отгородиться от остального подъезда. Мы подкинули строителям пару копеек, и они выложили из кирпича стену, в которую вставили бронированную дверь. Теперь у нас был большой тамбур на двоих, и когда гость выходил из лифта, он упирался в стену с одной единственной дверью и двумя звонками.

Большую часть времени Макарыч жил один, его жена Нина Андреевна постоянно гостила у кого-нибудь из детей. Их у генерала было трое, две дочери и сын. Они жили в разных концах России. Пенсионер всегда и все делал по правилам и был невысокого мнения о детях. Сына за то, что тот не стал военным, Макарыч называл тюфяком, а дочерей – напрасно израсходованной спермой, просто за то, что они женщины. Понятное дело, что отпрыски не горели желанием навестить отца, да и жена, после выхода на пенсию, устала от его солдафонских придирок и большую часть жизни проводила в разъездах. Тетя Нина рассказывала мне, что любовь к порядку Макарыч хотел привить внукам, но и тут потерпел фиаско. Теперь свои педагогические способности генерал обкатывал на маленькой беспородной собачке по кличке Пуля и на студентах юридического института, в котором он преподавал теорию самозащиты.

Своих студентов Макарыч домой не приглашал, поэтому я с ними не знаком и не могу судить о том, как отразились на них его уроки, но Пуля, надо сказать, была вышколена идеально. Мало того, что она выполняла все существующие команды, таскала тапочки и делала стойку, она еще и молчала в тряпочку, что совсем не свойственно дворняжкам ее размера. Почти всегда она тихо сидела у дверей и с наслаждением лизала себе промежность.

На меня Макарыч влиять даже не пытался. Это хорошая солдатская привычка – воспитывать только тех, кто в твоей роте.

Кроме порядка у Макарыча были еще две больших страсти: безопасность и пословицы, поговорки и крылатые фразы собственного сочинения. Потакая первой привязанности, он понавешал на этаже видеоглазков, каких-то мудреных, маленьких, выглядевших на стене простыми царапинами. Они были везде: над лифтом, над дверью, в общем коридоре и даже около мусоропровода. Как только открывалась дверь лифта, видеокамеры автоматически включались и выводили изображение на экран телевизора, поэтому всегда, пока я шел от лифта и открывал дверь, Макарыч успевал нарисоваться на пороге своей квартиры и встречал меня очередным литературным изыском.

Несмотря на преклонный возраст, генерал отличался отменным здоровьем, зимой и летом ходил по квартире босиком, в белой майке и темно-синих солдатских трусах с наглаженными стрелками. Даже мусор он выбрасывал в таком виде, только надевал тапочки небывалого сорок восьмого размера.

Лекций у генерала было мало, два раза в неделю. Еще раз в месяц за ним приезжала черная «волга», он надевал свой парадный мундир с кучей медалей и орденов и куда-то уезжал. Все остальное время Макарыч почти всегда сидел дома.

Вот и сегодня, едва я открыл дверь в предбанник, генерал синхронно возник на пороге. Он критически окинул взглядом наши с Аркашкой физиономии и вместо приветствия помахал рукой.

– Здравствуйте, – сказал Спицын.

– Как спалось? – спросил у меня сосед.

– Херово.

– Сон алкоголика краток и тревожен, – выдал генерал истину, выстраданную поколениями.

– Я к тебе вчера заходил? – догадался я.

– Даже угощал, – сказал генерал, сел на корточки и стал гладить Пулю.

Мне была неприятна прямолинейность Макарыча.

Дома я первым делом основательно приложился к бутылке. Прямо при Аркашке. А что тут такого?

– Слушай, купи таких штуки три, – попросил я его и протянул пустой пузырь. – Только точь-в-точь.

– Будет сделано.

Аркашка взял газету и сел за телефон, а я встал у окна, смотрел на сосны, замерзшее чертово колесо и ждал опьянения, потом допил бутылку и стал искать зимние вещи.

Машины нашлись быстро, второй по порядку диспетчер за пятнадцать минут договорился сразу с тремя водителями и дал номера их сотовых. Аркашка тут же до них дозвонился и объяснил куда ехать.

По дороге на биржу труда я думал о том, что где-то по экватору живут люди, которые вообще не знают, что такое снег. Они ходят по берегу океана босиком круглый год и не представляют себе, какое это счастье. Им не нужно таскать на себе шкуры убитых животных и ощущать тяжесть их предсмертного ужаса. В моем воображении всплывала фигура бородатого Робинзона, я страшно ему завидовал и недоумевал, за каким лядом он вернулся?

Около биржи толпились отбросы общества – бомжи, алкоголики, неудачники и просто несчастные люди. Желающих поработать было хоть отбавляй. На восемь наших вакансий приходилось по десять претендентов. Они выскакивали вперед, ругались между собой, матерились и чуть не подрались. Аркашка выбрал восьмерых самых крепких и трезвых, я наблюдал за кастингом из машины и одновременно пытался запихнуть в бардачок початую бутылку вина, последнюю из трех.

Спицын высадил меня с тремя грузчиками около вагона. Пока мы вскрывали пломбу, приехали первые два КАМАЗа, и тут же Аркашка доставил вторым рейсом оставшуюся пятерку работяг. Проследив за началом процесса, он уехал на поиски вина.