Буало-Нарсежак - Вдовцы

• Название: Вдовцы
• Автор: Буало-Нарсежак
• Жанр: Классический детектив

---

— Я ведь еще и путешественник, — пояснил Гараван. — Здесь выставлены сувениры, причудливые камни, туземные украшения — словом, лавка старьевщика. Я остановился возле стойки с ружьями.

— Полагаю, они не заряжены.

— Нет, разумеется. Боеприпасы надежно упрятаны. Он осторожно взял в руки тяжелый карабин.

— На крупного зверя, — пояснил он. — Прикиньте-ка на вес!

Положив карабин мне в руки, он смеялся над моим смущенным видом. Затем забрал и вернул на прежнее место, стерев кончиками пальцев невидимые пылинки со ствола.

— А как вы пристрастились к охоте? — спросил я.

— Благодаря чтению. Ведь я в самом деле рос одиноким ребенком и глотал приключенческие книжки одну за другой. Я отличался богатым воображением. Уже тогда я полюбил огнестрельное оружие. Я вырезал из иллюстрированных журналов картинки с изображениями хищников или зверей, казавшихся мне еще страшнее: носорогов, горилл, удавов, и просил, чтобы мне покупали пластмассовые револьверы, духовые ружья. Пока моя мать играла в бридж, я играл в охоту или в войну… Я носился по большой квартире, уже знакомой вам, и стрелял во все, что попадалось на моем пути. За диваном всегда пряталась парочка диких слонов, а уж змеи таились повсюду.

Он говорил, не переставая улыбаться глазами, но в его словах звучала какая-то сдерживаемая грусть, которая внезапно вызвала у меня симпатию.

— Не завидую вашему детству, — сказал я.

— А между тем в детстве меня нежили и холили! В моей спальне лекарств хранилось не меньше, чем книг. Но все это в прошлом… Взгляните-ка на эту флейту. Он легонько постучал ногтем по витрине.

— Подарок шамана из Кении. Он играл на ней, чтобы вызвать дождь… Тут выставлены амулеты, гри-гри… А еще тут есть снадобья от болезни, называемой любовью. Не слишком эффективные.

Он шел медленно, и я брел за ним. Помимо моей воли он сумел пробудить во мне интерес.

— Вот раздел, отведенный Родезии… Он еще не богат экспонатами. Ах! Здесь представлены воинственные мау-мау… Ничего, кроме оружия, и все образцы уже опробованы в бою. Отравленные наконечники стрел… плетеные веревки для удушения врага… ножи, с помощью которых прорубают дорогу в джунглях… Редчайшие экспонаты, поскольку с каждым связана какая-либо история. Впрочем, здесь у всего — своя история. Например, в этой витрине…

Сделав три широких шага, он оказался в глубине своего музея и указал мне на что-то пальцем.

— Взгляните сюда.

Я приблизился. На слое ваты лежал револьвер, и моя ладонь, моя рука, моя кожа узнали его раньше, чем мои глаза. Гараван открыл витрину, осторожно захватил оружие двумя пальцами за ствол, тщательно избегая прикосновения к рукоятке. Я смотрел на него почти с ужасом.

— Вот револьвер, с которым тоже связана история… Возможно, со временем я опишу и ее.

Подняв револьвер, он обратил его к свету, как ювелир, желающий вызвать восхищение игрой бриллианта.

— В барабане остались еще три пули, — сказал он. — Три других…

Он снова положил револьвер на ватное ложе и бесшумно закрыл крышку витрины.

— Люблю, — продолжил он, — такие вещи, которым есть что сказать… Если музей не посещают, это не настоящий музей. Вы согласны?

Не в состоянии что-либо ответить, я только кивнул, почувствовав настоятельную потребность сесть сейчас же, сию минуту. Несомненно, он показал револьвер, из которого я убил Мериля.

— Кушать подано, — объявил Флоран. Гараван тронул меня за руку.

— Пошли ужинать.

Как будто у меня еще оставались силы хоть что-нибудь проглотить! Именно в этот момент я и принял решение его убить. То, что столько времени зрело в глубине моей души, внезапно открылось мне с какой-то ослепляющей очевидностью. Гараван зашел слишком далеко. Он не имел права подвергать меня столь мучительным пыткам. Коль скоро он владел револьвером с отпечатками моих пальцев на рукоятке, ему оставалось только предупредить полицию, и следствие пошло бы своим ходом. Я был согласен на официальное правосудие, но не на его личное — правосудие каннибала. Я сел перед своей тарелкой, позабыв, где нахожусь.

— Чем вы нас потчуете, Флоран? — спросил Гараван, потирая руки.

— Овощной суп Сюлли… говяжье филе с крокетами… артишоки в сметане и десерт.

— Самое время… Нам необходимо подкрепиться…

Я ненавидел его голос, жесты. Я ненавидел его настолько, что мне удавалось разыгрывать свою роль как по нотам. Но я избегал смотреть на него, так как Гараван сразу понял бы по блеску моих глаз, что я только что миновал точку, после которой пути назад нет. И такого человека Матильда предпочла мне!

— В письмах ничего особенного? — поинтересовался Гараван.

— Ничего… Обычные восторги.

— У вас нашлось время подумать над нашим сценарием?

— Немножко.

Поддерживая бессвязный разговор, я размышлял. Мне было на руку выглядеть подавленным и тем самым усыпить его бдительность. Следовало создать у него впечатление, что я чувствую себя побежденным. А позже, когда все уснут, я завладею своим револьвером… А если дверь в музей окажется запертой, схвачу любой тяжелый предмет — молоток, каминную подставку для дров… что угодно… и рано утром, когда он выйдет из спальни, ничего не подозревая… У меня хватит сил… Я чувствовал, как меня распирает от накопившегося гнева, возмущения и протеста. Наконец-то я решился защитить себя от унижения!

— Извините за это вино, — говорил Гараван. — Я еще не успел перевезти сюда свой винный погреб. Потом. Позже… Но должен признаться, что время от времени питаю слабость к благородным напиткам, конечно, при условии, что мое удовольствие кто-нибудь разделяет… Он рассмеялся.

— Не сердитесь на меня, Серж, за такую разборчивость. Но сегодня вечером я нахожу, что жизнь ко мне благосклонна: дом обретает свое лицо, сценарии — тоже. Мы отлично понимаем друг друга. Единственное, что омрачает мое настроение, — я вижу, как вы утомлены, и это печально. Могу ли я чем-нибудь помочь? Мне так и хотелось плюнуть ему в физиономию.

— О-о! Пустяки, — сказал я. — Последствия несчастного случая. Врач предупреждал меня.

После десерта — манного пудинга с засахаренными фруктами, который Гараван ел спокойно и с удовольствием, — мы отправились в сад покурить: он — сигару, я — сигарету.

— Я немножко поработаю перед сном, — сказал он. — Подытожу наши дискуссии и набросаю первый черновик… продюсер называет его «чудовищным». Это продвинет наше дело. А вам советую проглотить снотворное и хорошенько отдохнуть. Согласны?

— Согласен!

Мы обменялись доверчивыми рукопожатиями. По меньшей мере так оно выглядело со стороны. Я же думал: «Последнее. Тебе осталось уже недолго. Обещаю».

Я поднялся в спальню и вскоре погасил свет. Ожидание началось. Теперь охотником стал я, и я не шевельнусь столько, сколько потребуется. Я услышал шаги Гаравана на лестнице. Закрыв за собой дверь, он передвинул стулья и, несомненно, принялся за работу, поскольку снова воцарилась тишина. Намного позже, как мне показалось, Флоран тоже поднялся к себе. Я по-прежнему был настороже, с ясной головой, и то, что мне предстояло сделать, казалось элементарно простым. Я не испытывал никаких колебаний и время от времени поглядывал на светящийся циферблат своих часов. Ночь выдалась темная и теплая. Я думал о роке, превратившем меня в преступника, меня — безобиднейшее существо. Меня словно привели за руку и вслепую сбросили с откоса, я катился по наклонной плоскости все ниже и ниже; я чувствовал себя не столько преступником, сколько жертвой. Когда мои часы показали час ночи, я бесшумно встал. Мне необходимо еще кое-что проверить, поскольку я не хотел полагаться на случай. Я узнал свой револьвер интуитивно. А что, если это все же не тот? Что, если мой все еще валяется в кустах смородины, куда я его зашвырнул? Что ж, проверим.

Надев легкие ботинки, я спустился с лестницы на цыпочках, она и не скрипнула. Медленно, ощупью пересек холл. Оставалось пройти через дверь в сад. Я вышел из дома. Остальное — детская игра. Ну а что, если я обнаружу свой револьвер в смородиннике?.. Полиция логично предположила, что убийца Мериля унес свое оружие… Она не обыскивала все вокруг… и либо я найду свой револьвер — и Гараван перестанет быть тем мерзким типом, каким я его считаю… либо я его не найду — и Гараван обречен. Я намеренно упрощал дилемму, чтобы лучше вникнуть в ситуацию.

Обогнув дом, я шел по обочине аллеи, как и в первый раз, когда явился убить Мериля. Я полагал, что Гараван уснул, но окно его спальни ярко светилось в темноте. Значит, он еще работал. Вот и кустарник. Я светил себе зажигалкой и долго шарил по земле. Листва кустов неприятно шумела, когда я раздвигал ветки; земля была жирная, пальцы то и дело натыкались на улиток. Я покрылся испариной. Очень скоро я убедился, что моего револьвера тут нет. Должно быть, Гараван случайно обнаружил его, обрывая ягоды. Итак, я не ошибся. Револьвер в его музее — тот самый, из которого стрелял я. Значит, Гараван проиграл партию, и я убью его.