Елизавета Дворецкая - Лань в чаще, кн. 1: Оружие скальда

• Название: Лань в чаще, кн. 1: Оружие скальда
• Автор: Елизавета Дворецкая
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9717-062

Вернувшись из похода, молодой Торвард узнает, что погиб его отец, предводитель племени фьяллей. Чтобы унаследовать власть, необходимо отправиться на священный остров за благословением великой Богини. Ее воплощение на земле, прекрасная жрица Эрхина, покоряет Торварда своей красотой. Воин, не привыкший робеть даже перед богами, сватается к Эрхине.

Та оскорблена – ни один смертный не смеет посягать на ее свободу. И мстительная жрица бросает на фьяллей войско, непобедимое при свете дня и оберегаемое колдовством ночью…

---

А без головы идти нельзя. Пытаясь пробиться из этого болота к себе же, настоящему, он вспоминал отца. Когда четыре года назад Торбранд конунг собрался в свой последний поход на Квиттинг, Торварда не было дома и они даже не попрощались. Он пытался вспомнить свою последнюю встречу, свой последний разговор с отцом, но помнил лишь череду похожих вечеров, похожих обыденных разговоров, из которых последним мог оказаться любой. Торбранд конунг вообще был человеком спокойным, не склонным к бурным проявлениям чувств, и в тот последний вечер перед отплытием они могли говорить о самых простых житейских вещах: об оснащении «Златоухого» (который тогда еще не имел позолоченных ушей и звался просто «Ушастым»), о положении на Зеленых островах, где местные мелкие вожди только и знают, что воевать друг с другом, о делах усадьбы, о жеребенке Рыжей Спинки, о том, как сушится в сарае дерево, приготовленное для постройки нового корабля… Ничего похожего на прощание навек между ними не произошло, и оттого сама потеря казалась какой-то недостоверной. Торвард не видел отца мертвым, не видел даже его могилы – просто когда он вернулся с Зеленых островов, конунгом фьяллей уже был он сам, а отец просто исчез, из живых людей шагнув к героям Валхаллы – все такой же невозмутимый, с той же соломинкой во рту.

Торвард так глубоко провалился в собственное прошлое, что ему уже казалось: ничего еще не случилось, и отец, живой, ждет его дома, и сейчас ему не двадцать восемь, а всего двадцать четыре года, и он на Квиттинге чуть ли не в первый раз… В тот самый раз, когда он хотел повидать Великанью долину и ту пещеру, где его мать жила с великаном, а вместо этого встретил Дагейду и узнал, что у него есть сестра-ведьма…

Из-под еловых ветвей в круг света от костра вышла маленькая фигурка в волчьей накидке, с густой нечесаной гривой тускло-рыжих, как опавшая хвоя, волос, обсыпавших грудь и плечи. Она появилась из-за округлого бурого камня и сама казалась родившейся из этого камня – так схожи были с ней выступы скал, мох, можжевеловые кусты, рыжие полоски болотной руды в земляных обрывах. Только вчера перед ним стояла валькирия, но с тех пор он, хоть и не преодолел большого расстояния, ушел далеко: теперь вокруг него простирался мир Дагейды. Худенькая, бледная ведьма казалась жалкой и невзрачной, но за ней стояла вся сила Медного Леса с его болотами, скалами и чащами. Медный Лес как бы просвечивал сквозь нее и этим придавал ее полупризрачному облику подавляющую весомость и внушительность.

Торвард молча, не шевелясь, рассматривал ее, словно пытаясь понять, видит он ее наяву или это отражение его мыслей. Когда она пришла – сейчас или четыре года назад? Он думал о ней, и она откликнулась на мысленный зов – или, наоборот, она сама вошла сначала в его мысли, а потом уже показалась на глаза?

А Дагейда улыбнулась ему, зубы ее по-волчьи блеснули в свете костра, и мороз продрал по спине Торварда. Так же она могла бы улыбаться, если бы собиралась съесть его.

– Привет мой тебе, Торвард конунг, брат мой! Ты удивлен? – насмешливо округлив глаза, спросила Дагейда. – Ведь это мой дом! Это не я пришла к тебе, а ты ко мне. Хотя я тебя и не звала!

– Ну, не годится забывать родню! – ответил Торвард. Голос его звучал спокойно, но не оттого, что он так хорошо владел собой, а оттого, что все чувства в нем притупились. Дагейда казалась ему плодом собственного воображения, и он вел этот разговор как бы внутри своего сознания. – Четыре года мы с тобой не виделись. Ты могла бы встретить меня и поприветливее. Все-таки брат!

– А ты пришел с подарками? – Дагейда ехидно сощурилась, и Торварду вспомнилась мать. – Нет, ты пришел не дать, а отнять! Я знаю! Ты пришел отнять у меня то же самое, что твой отец отнял у моего отца! Но теперь уж я настороже, и тебе не так повезет, как ему повезло!

– А разве Дракон Битвы у тебя? – Торвард сел по-другому и настороженно посмотрел на ведьму, пытаясь все же понять, наяву ли это происходит. Дагейда стояла, прижавшись к валуну, на самой грани света от костра, и оттого трудно было понять, есть она на самом деле или ее нет. – Но ведь он в кургане!

– А курган – в Медном Лесу! – просветила его Дагейда. – Пусть я не могу взять его в руки – он лежит в моей земле, и земля через этот корень питается силой. А эта сила – моя! И вот в моих руках уже два древних сокровища двергов, два Дракона – черный и серебряный. Ты помнишь серебряного Дракона? Я показывала его тебе! Когда-то они и впрямь были драконами, еще в те времена, когда тут не было людей – огромными, как горы, жадными, свирепыми! Мой отец одолел в бою всех трех, а дверги сумели запрятать их души в три сокровища, которые выковали в своих глубоких кузнях. Мой отец владел ими по праву победителя. И теперь они мои, и только я имею на них право!

– Но и мой отец владел Драконом Битвы по праву победителя, – заметил Торвард.

Он сам удивлялся своему спокойствию, но почему-то воспринимал как должное то, что сам Медный Лес говорит с ним устами этого странного существа. Взволновали его только образы трех драконов – он не знал, что меч, кубок и обручье, выкованные в виде драконов, действительно когда-то были этими чудовищами, темным колдовством двергов свернутыми и сжатыми под человеческую руку.

– По праву вора! – гневно выкрикнула Дагейда. – Он был взят у спящего, и спящему твой отец нанес смертельный удар. Ну-ка, скажи мне, у людей такой удар теперь считается честным?

– А разве не правда, что Дракон Битвы сам решает, когда ему пора сменить хозяина? – отозвался Торвард, подавляя в душе стыд и боль из-за этого, увы, справедливого упрека. – Он сам решил, что время пришло, иначе он не дался бы моему отцу в руки.

– А с чего ты взял, что теперь он захочет даться в руки тебе? – ехидно спросила Дагейда. – Разве он тебе сказал? Или это сказал его брат Дракон Судьбы? Когда твой отец пришел сюда, он дал ей , – как кюна Хердис никогда не упоминала о Дагейде, так и Дагейда никогда не называла ее по имени, – Дракон Судьбы и в обмен получил Дракон Битвы. И ты не получишь его даром! Принеси мне Дракон Судьбы, и я тогда позволю тебе взять Дракон Битвы!

Торвард молчал. С Драконом Судьбы кюна Хердис не расставалась даже во сне, и даже если бы он вдруг согласился на этот обмен, заполучить обручье едва ли удалось бы. Однако… что она сейчас сказала? «Или это сказал его брат Дракон Судьбы?» Так выходит, все три сокровища поддерживают связь друг с другом? В этом нет ничего невозможного: ведь все три Дракона – братья. А братьев должно притягивать друг к другу. Может быть, если бы мать дала ему свое обручье, то и дорогу к отцовскому мечу он нашел бы гораздо легче…

– Что ты молчишь? – спросила ведьма. – Хочешь сказать, что Дракон Судьбы не у тебя, а у нее ? А я не спрашиваю, где и у кого он сейчас. Я предлагаю тебе обменять один на другой. А уж как он к тебе попадет – твое дело. То же самое я говорила Бергвиду. Я обещала ему мою помощь в обмен на Дракон Памяти, а как и где он его возьмет, мне не было любопытно. И он принес его мне, и вот уже пятнадцать лет они с Хагиром Синеглазым грызутся из-за этого: Хагир не может простить ему кражи, а Бергвид не может простить, что его называют вором, тем более что это правда!

Дагейда засмеялась искренне и живо, как маленькая девочка, и Торвард содрогнулся: слишком не шел детский смех этому странному существу без возраста.

– Но если его украсть, он принесет несчастье! – сказал он, одолевая дрожь. – Дракон Судьбы погубит любого, кто получит его дурным путем.

– А мне это безразлично. Ты возьмешь его, как сумеешь, а уж я получу его от тебя по доброй воле! И мне он принесет счастье и удачу! И я буду помогать тебе, как помогаю Бергвиду. Его-то, которого никогда не учили держать меч в руках, не может одолеть никто, даже такие великие воины, как ты и Хельги ярл! Разве это не доказательство? А ты не справишься без меня! – важно и доверительно, как священную тайну, произнесла Дагейда и даже наклонилась к нему, выглядывая из своей темноты. Ее желтые глаза смотрели прямо на Торварда и сияли каким-то холодным жидким блеском, и его пробрала глубинная стылая дрожь, словно он впервые осознал, что забрел в болото, откуда нет выхода. – Ты проклят, и я вижу над тобой руну Града. Она разрушит все твои усилия, все твои стремления, и из всего, что ты задумаешь, выйдет один позор. Ты не найдешь силы, пока не обретешь равновесия, а до тех пор ты слаб и беспомощен перед судьбой. Разве ты сам не убедился в этом? Вот только что, на Остром мысу! Разве тебя не заморочил этот жалкий Кар Колдун, который колдуном-то звался только из тщеславия, а сам не мог даже лягушку заколдовать! Он приобрел силу только в смерти, но и этой силе ты поддался так легко! Он разбил твою дорогу к счастливой судьбе, вырыл тебе охотничью яму, и ты попался в нее!