Родерик Торп - Крепкий орешек

• Название: Крепкий орешек
• Автор: Родерик Торп
• Издательство: Эрика
• Жанр: Боевик
• Год: 1993
• ISBN: 5-85775-007-5

Группа террористов-грабителей захватывает небоскреб. Главный герой — полицейский, приехавший на Рождество, чтобы наладить семейную жизнь, неожиданно оказывается вынужден спасать не только свою семью, но и всех служащих фирмы, собравшихся в офисе, чтобы отметить праздник. Он совершает сногсшибательные подвиги и в одиночку противостоит целой банде международных террористов...

---

На той неделе, когда он выплатил последние долги, мать Лиленда положили в больницу. Отец заверил его, что она поправится, и Лиленду очень хотелось верить в это. Теперь она была необходима ему как никогда, он это чувствовал, но она сгорела буквально за месяц и умерла. Лиленд пережил потрясение, которое невозможно было себе представить. В тот год он выплатил по долгам семьдесят три тысячи долларов и пристрастился к спиртному. Он знал, чем все это может кончиться, но ему было наплевать.

* * *

Пилот сообщил, что над районом Лос-Анджелеса наблюдается сплошная облачность, но дождя нет; в 5 часов вечера температура была 65° (по Фаренгейту); эта информация вызвала радостные возгласы пассажиров. Горы Сан-Бернадино лежали справа, возвышаясь над долинами, покрытыми толстым слоем грязно-желтого месива. Затем показались с полдюжины высоченных зданий в центральной части города, утопающих в огнях рождественской иллюминации. Огромная, недавно подновленная надпись на холме была едва видна: «Голливуд». Когда он видел ее в последний раз, она читалась: «Гулливод». Он чувствовал, что странность Лос-Анджелеса обволакивает и затягивает его. Стефани жила здесь более десяти лет, и она любила этот город. У нее был славный дом на одной из красивых улиц Санта-Моники, но даже в нем он испытывал необъяснимый страх перед причудливыми силуэтами пальм, выступающими на фоне мрачного желтого неба.

Внизу пробегали улицы. Шасси выпущены, и «Боинг-747», чиркнув, опустился на посадочную полосу аэропорта, известного во всем мире по буквам на багажных ярлыках — ЛАКС. Лиленду казалось, что это в характере города. Его сосед вздохнул, и Лиленд посмотрел на него: человек улыбался так, словно пережил пытку страхом. В последний раз Лиленд обратил на него внимание в неуютном и мрачном Сент-Луисе; и вдруг он похолодел, чувствуя, что кто-то преследует его.

* * *

18.02, тихоокеанское поясное время

— Мистер Лиленд?

Его ожидал пожилой чернокожий человек со слегка поседевшими усами. Он был одет в ливрею, на голове — форменная фуражка, на шее — черный галстук.

— Меня послали встретить вас, сэр.

— Сегодня, в праздничный день? В этом нет необходимости. Вам следует быть дома, с семьей!

— Мне заплатят, сэр, — сказал он, улыбаясь. — Миссис Дженнаро попросила отвезти вас к ней в офис.

Это меняло дело.

— Мне надо получить багаж.

— Я позабочусь об этом, сэр. Дайте мне квитанции.

Лиленд удивился тому, что Стеффи взяла на себя труд организовать ему встречу, которая нисколько не обрадовала его, особенно при виде семидесятилетнего старика, таскающего его чемоданы.

— Пойдемте, — сказал Лиленд. — Может быть, вы успеете попасть домой вовремя.

— Хорошо, сэр.

Потребовалось двадцать минут, чтобы получить багаж, и еще десять, чтобы вывести с парковки огромный черный «кадиллак» и влиться в транспортный поток, направлявшийся на восток. Водитель включил кондиционер и стереомагнитофон. Салон наполнился беспорядочными звуками. Лиленд попросил вырубить и то, и другое. Мотели, вытянувшиеся вдоль бульвара Сенчюри, пестрели сезонными приветствиями, зазывая отдыхающих, о чем свидетельствовали надписи на маркизах. Лиленд закрыл глаза и с надеждой подумал, что, может быть, сегодня Стеффи не затеяла серьезных приготовлений. Она неоднократно говорила, что он становится раздражительным, хотя на самом деле все объяснялось проще — он не совсем понимал и не принимал нынешний образ жизни своей дочери.

Она была помощником вице-президента по международной торговле компании «Клаксон ойл». Не бог весть как звучит, но должность солидная и хорошо оплачивалась. По подсчетам Лиленда, его дочь получала более сорока тысяч долларов плюс дополнительные вознаграждения. Проблема заключалась в том, что она жила на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая: большой БМВ, три отпуска в год, кроме того, ресторанные счета, членство в клубах и кредитные карточки — и все это с таким размахом, какой даже трудно было себе представить. Да, конечно, это была ее жизнь, поэтому он молчал, но в душе он был глубоко убежден, что она не знает меры. Дети были ухожены, у них было все необходимое, и они делали значительные успехи, чем немало поражали Лиленда. Он любил их и посылал им подарки в течение года, но видел, что едва знает их и не понимает их жизни.

Их разделяло не только расстояние, но и время, не считая того, что они и Карен сделали со своей семьей.

Стеффи первый год училась в колледже и не жила дома, когда они подошли к последней черте своих мучений. Он так никогда и не понял, как на протяжении всего времени строились их отношения. Когда-то Карен вместо того, чтобы обратиться к нему, позволила втянуть себя в очень нехорошее дело. Он решил, что она испугалась. Они не виделись в войну несколько лет, после чего им так и не удалось сблизиться вновь, как в дни их молодости, когда они были вместе. Они изменились и продолжали меняться, так и не поняв, что разочарование и чувство взаимной обиды были порождены разрывом. Он сознательно скрывал это, она же считала, что должна поступать так же. В своей жизни он совершил тысячи ошибок, но самой непростительной ошибкой было то, что он не разглядел в Карен личности. А она была личностью!

— Я так больше не могу, — сказала она однажды вечером, держа стакан, поскольку это был период, когда они пили вместе. — Прости, Джо, но я постоянно думаю об этом и больше не могу вынести этого ни минуты. Ты оказался не тем человеком, каким я тебя представляла, когда мы познакомились. Не то чтобы я не знала, кто ты такой. Нет, я знаю, кто ты: ты — деловой человек, который половину времени бывает в отъезде и у которого такая секретная или тайная работа, что он не хочет или не может обсуждать ее со мной, — если бы она хоть чуть-чуть интересовала меня. Но как меня это может интересовать и что это за работа такая? Мне не интересно, имеет ли персонал право несанкционированного доступа к компьютерам. И я не хочу обсуждать, на какой высоте оказалась полиция при сдерживании толпы во время недавних событий в городе Префронталь, штат Небраска. Джо, я понимаю, что все это очень важно, но не для меня, я устала от всего этого. Я устала от того, что после всех этих дел ты лежишь ночью в постели как бревно бесчувственное, ни на что не способный. Я устала ждать будущего, которого никогда не будет. Я хочу вычеркнуть тебя из своей жизни, и чем быстрее, тем лучше. Нельзя сказать, что я тебя не выношу, просто я тебя больше не люблю. Вот так. Когда у нас дело доходит до постели, я готова убить тебя. Уходи, Джо. Уходи сейчас же.

К рассвету он был пьян и на протяжении следующих двух лет практически никогда не был трезвым более восьми часов в день. Временами он был просто отвратителен. Пьяный, он звонил Карен в полной уверенности, что хочет оправдаться. На самом же деле он искал случая возобновить старые споры. Такой долголетний и неудачный брак, как у них, напоминал дом, наполненный призраками, в котором они поселились, облюбовав комнаты наверху, где в течение двадцати лет никто не жил. И они боролись с этими призраками, постоянно выясняя, кто виноват и в чем.

Стефани была в курсе всех их дел, поочередно выслушивая то одного, то другого. Она бросила школу и вызвала их из Пуэрто-Рико. Это довело до бешенства Карен, которой даже пришлось лечиться, а Лиленд две недели харкал кровью, пытаясь убедить себя, что это убьет их всех. Когда Карен увидела его в следующий раз, он был трезвым и уже прекрасно понимал, что их брак распался окончательно и он должен заново строить свою жизнь. Больше он не сталкивался с ней.

Кто бы мог подумать, что менее чем через восемь лет она умрет!

* * *

Ему и раньше доводилось бывать в «Клаксон-билдинг» — сорокаэтажном здании, похожем на колонну, — на бульваре Уилшир. Он достаточно хорошо знал город и понял, что старый шофер выбрал самый лучший маршрут, который пролегал к северу от скоростной автострады, ведущей из Сан-Диего в Уилшир, а затем поворачивал на восток через Беверли-Хиллз, мимо магазинов и отелей, неподвижных пальм и сверкающей рекламы.

Девяносто процентов зданий в Лос-Анджелесе состояли из двухэтажных особняков и контор. Лос-Анджелес являлся олицетворением подлинной гражданской гордости, которая выразилась здесь в создании самых красивых в мире жилых районов. Но на облике города сказалось влияние еще одного фактора — кричащей безвкусицы, порожденной безудержной властью денег, охватившей в том числе и Стефани. Следствием этого стало появление пиццерий, этих вульгарных заведений, которые одним своим видом и зазывными надписями типа: «А вы давно ели пиццу?» — вызывали отвращение и чувство брезгливости. Хуже всего было другое: вы уезжали из города с убеждением, что если убрать рекламу, выключить освещение, а вывески на офисах уменьшить до нормальных размеров, то город будет похож на драную кошку.

Проблема состояла в новизне этого места. Еще совсем недавно, в пятидесятые годы, большая часть Лос-Анджелеса и его пригородов лежала нетронутой. А лет десять назад, когда Лиленд впервые приехал сюда, еще только предстояло возвести самые важные участки скоростной автомагистрали, а в самом городе то здесь, то там велось разрозненное строительство. Теперь Лос-Анджелес считался первым мегаполисом постиндустриального общества, гигантским городом будущего, спавшим безмятежным сном младенца под пенистыми облаками порочного неба.