Михаил Нестеров - Скалолаз

• Название: Скалолаз
• Автор: Михаил Нестеров
• Жанр: Боевик

Для захвата чешского вице-премьера Кроужека, совершающего в Гималаях юбилейное восхождение, в горы отправляется террористическая группа альпинистов. Предводитель бандитов Ларс Шеель регулярно получает от таинственного Координатора информацию о местоположении чешского лагеря. Террористы расправляются с российскими скалолазами, оказавшимися на их пути, и теперь выдают себя за россиян. Похоже, дни чехов сочтены. Но Шеель и не подозревает, что где-то недалеко уверенно идет по заснеженному склону уникальный альпинист из группы майора ГРУ Рогозина, способный сорвать его планы. Этот скалолаз не успокоится, пока не сведет счеты с убийцами своих товарищей…

---

– Да, изучал не только бадахшанские тропы.

– Больше ничего с тобой не приключилось?

– Пяндж, – командир скривился. – Этот городишко буквально кишит пограничниками. Но проводники знают свое дело. На контрольно-пропускных пунктах мы не задерживались больше чем на минуту. Здесь главное – знать, кому и сколько дать на лапу. В основном говорят на русском, и это называется «все схвачено». Как вам город? – спросил командир, «выводя» на разговор нелюдимого Вестервалле.

– Говорят, раньше это был кишлак, – ответил Мартин, здорово похожий на Дитера Болена из поп-группы «Модерн Токинг»: белокурый, белозубый.

– Так и Берлин начинался с деревушки, – хмыкнул Шеель. И задал вопрос в продолжение темы: – У вас был разговор с главой нашей диаспоры?

Ответил Кепке:

– Он дал нам расклад на группировку некоего Сарацина.

– Слушаю тебя, Хорст.

– А меня ты не хочешь послушать? – не без раздражения спросил Дитер Крамер. – Ты даже со мной не поздоровался. Я что, из Турции?

– Извини, я перепутал тебя с местным. Ты стоял, как на автобусной остановке, ходил туда-сюда, поглядывал на часы, похлопывал себя газетой. Здравствуй, Дитер.

Крамер махнул рукой. Кепке продолжил:

– Сарацин считается одним из главных авторитетов в городе. В середине восьмидесятых подмял под себя всю коммерческую деятельность, после распада Союза – частный бизнес и государственный. Затем перенес свою деятельность за рубеж. Его влияние почувствовали на своей шкуре некоторые бизнесмены из Германии.

Хорст Кепке говорил о человеке, мать которого была русской, отец – таджиком. Тридцать пять лет. Из них четыре года отсидел за вымогательство. И сейчас для него не лучшие времена – больше половины предприятий Душанбе стоит. А до войны Сарацин контролировал несколько государственных заводов. Под его опекой находилась и станция «Душанбе», то есть грузовые перевозки. Боксер. Особых успехов на ринге не снискал, зато продвинул пару боксеров, которые сейчас тренировались в Германии и уже успели провести несколько боев под эгидой Всемирной боксерской ассоциации.

– Финал играют двое.

– Что? – не понял Кепке.

– Финал играют двое, – повторил Шеель.

В этот раз помощник понял командира. И спросил, принимая спортивную терминологию:

– Тогда почему ты выбрал игру на выезде? Почему бы нам не подождать, когда Сарацин со своей бригадой приедет в Германию?

– Я военный человек, Хорст, и принимаю войну, которую мне объявили. Мы дадим бой здесь, и тогда охотники за чужими деньгами поостерегутся лезть на наши земли. Они будут биты здесь и призадумаются: а что будет там, на немецкой земле?

«Да, – ухмыльнулся Кепке, – разводила из тебя никакой, даже сказать толком об этом не можешь». И невольно содрогнулся: если уж командир не может толком объясниться на немецком, то как же его поймут таджики на русском?.. Шеель и большинство боевиков его бригады уже четыре года жили в Чехии и отлично говорили по-чешски. Шеель считал, что русский – сродни чешскому, и даже доказал это на практике: он нашел общий язык с русскоговорящими проводниками.

Кепке поостыл: командир не на олимпиаду полиглотов приехал, а устранять проблему. Главное, не то, как он говорит, а как быстро и точно стреляет.

Шеель не сказал правды о своей миссии даже главе «Дипкорпуса», с которым его связывали приятельские отношения. Беспредел, с которым столкнулся Шеель, здесь, на постсоветском пространстве, называли «крышеванием»; сам Шеель придумал для бандитских группировок заковыристое определение: административно-крышевое образование. После падения в 1989 году Берлинской стены вместе с немцами, подражая, однако, туркам, на немецкие земли хлынули криминальные элементы из России, Казахстана, Таджикистана; некоторые – маскируя свой интерес за спортом, привозя на соревнования боксеров-профессионалов, находя тренировочные базы. Ларс не стал раскрывать имя своего товарища, который попал под влияние душанбинской криминальной группировки, на то у командира были основания, и на них он строил далеко идущие планы. Шеель обалдел, когда услышал: «Ты знаешь, Ларс, я имею в Берлине свой бизнес, и вот недавно ко мне подошел человек и назвался Сарацином. "Теперь, – сказал он, – я крою твой бизнес, а ты будешь отдавать мне десять процентов с прибыли. Иначе секир-башка – и тебе, и твоим родственникам". Дальше последовал вопрос при ошарашенных глазах: "Как же они на меня вышли?" Шеель ответил на него легко: "Даже слепой кабан может найти желуди".

Похоже, и Хорст Кепке думал в том же направлении, потому спросил:

– Ларс, ты не хочешь закрыть белые пятна в этом деле? Кто тот человек, за которого ты хлопочешь, а мы с твоей подачи – помогаем?

– Помочь ты можешь в другом деле: у меня огород не пахан, – отрезал командир. – Не задавай вопросов, Хорст, и это касается всех. – Шеель остановил свой колючий взгляд на каждом из боевиков. – Мы работаем не за еду, а за хорошие деньги. Не задавать вопросов, а попросту держать язык за зубами – один из пунктов договора. Другая причина, по которой я поставил подпись под договором, – это чертова саранча, «темно-серые» азиаты, которые взяли в оборот белого человека. – Шеель отнюдь не артистично выкатил глаза и резанул себя рукой по горлу. Сам он был смертным, но расистские убеждения поселились в нем навечно. – Я веду вас к цели. До этого вы не часто обременяли себя вопросами: зачем, почему. «Коричневый» ублюдок заявил права на моего… – командир выдержал паузу, неотрывно глядя на Кепке: – Ну, Хорст, заполни паузу, как ты просил закрыть белые пятна.

Кепке был вынужден повторить незаконченную фразу командира с самого начала:

– «Коричневый» ублюдок заявил права на твоего товарища.

– Не угадал, Хорст. Он заявил права на нашу дойную корову. Я вам немного приоткрою глаза на вещи. Наша «дойная корова» из Чехии, имеет свой бизнес в Германии, попала в лапы таджикской бригады. Мы здесь для того, чтобы положить этому конец. Раз и навсегда. В логове врага. Это мое убеждение. И мой стиль. Хотя мне еще ни разу не доводилось работать с бикфордовым шнуром через плечо в самой Турции. А было бы неплохо. Человек может воевать за что угодно, даже за чистую слезу на щеке золотого ребенка. Кажется, так говорят англичане. Но я без раздумий готов броситься в бой за тонну золота. «Летучей мышью» улетела та пора, когда за самое маленькое жалованье я был готов играть самые большие роли. Но давайте закроем эту тему, она для вас действительно сложна. Где вы остановились?

– В гостинице «Душанбе», – ответил Кепке, с видимым облегчением приняв решение командира поменять тему. И дальше заговорил бойко, как итальянец, жестикулируя, чего раньше за собой не замечал: – Это на проспекте Рудаки, там еще площадь есть. Встречу назначили за железнодорожным вокзалом. Мы изучили маршрут – тот же проспект заканчивается здесь, – Кепке топнул по асфальту, – на Привокзальной площади, дальше – через пути, к приличному тупику. Хорошее место для серьезного разговора. Это пеший путь, он же запасной. Мы приедем на встречу на машине – «Волга» называется. Представляешь наши машины, названные в честь рек? «Эльба», «Дунай», «Рейн», «Аллер». Это взамен «Мерседесов», «БМВ»…

– Не представляю, – отрезал Шеель, не разделяя телячьего восторга товарища. – Завтра вечером я познакомлю вас со своим проводником.

– А что будем делать сегодня?

– Сегодня будем искать ответы на завтрашние вопросы. Лично я предпочитаю искать их в отдыхе. Кстати, о белых пятнах. Они, Хорст, имеют названия. Это наши слабости. Мы их не видим, а другие видят очень хорошо.

Впервые за несколько дней, которые Шеель провел в Пакистане и Афганистане, он по-настоящему расслабился. Ему было необходимо восстановиться перед заключительным этапом операции, чтобы в обратном порядке проделать трудный путь. Снова на пути к дому вырастут горы, горные тропы, перевалы, ущелья, одна чужая страна сменит другую. Его не интересовала и эта азиатская страна. Для него она – полустанок на пути к дому и на пути к очередной цели. Имя. Он не сказал товарищам имя «дойной коровы», но придумал псевдоним. Он назвал его красиво – Координатор. И будет так называть его при всех. Остальные будут называть его «посредником» – с маленькой буквы.

В гостиничном номере Кепке, куда Шеель прошел в качестве гостя, его заинтересовала только кровать. Она манила его, и он с блаженством уступил. Растянувшись и улыбнувшись по-детски, он дал себе десять минут, которые и прошли в размышлениях и воспоминаниях о переходе через границу. Он и группа проводников находились уже на территории Таджикистана, сделали привал. Ларс Шеель не скрывал, что откровенно нервничал. Проводники, не поставив его в известность, прихватили с собой героин.

– Сколько лет за контрабанду наркотиков дают в вашей стране? – спросил он старшего группы проводников.

– Пятнадцать лет, герр Шеель, – ответил Сухроб Тохаров, коренастый, необычайно сильный таджик, который не расставался с автоматом ни на секунду. – Пятнадцать лет за убийство. Пятнадцать – за изнасилование. Пятнадцать – за кражу в особо крупных размерах. За драку можно получить пятнадцать суток.