Виктор Зорза - Путь к смерти. Жить до конца

• Название: Путь к смерти. Жить до конца
• Автор: Виктор Зорза
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-01-003089-6

В возрасте 25 лет Джейн Зорза узнала, что она больна раком. Через 5 месяцев ее не стало. Болезнь Джейн протекала в чрезвычайно острой форме, и семья поместила ее в один из хосписов, которые в последнее время получили распространение в Англии, США и других странах. Желая, чтобы хосписов стало больше, чтобы как можно больше людей могло воспользоваться их помощью, Розмари и Виктор Зорза и написали эту правдивую книгу.

Часть средств, полученных от издания, передается в Фонд милосердия и здоровья.

---

— Может, мне следует уговорить Ричарда отложить отъезд? — спросил он доктора Меррея, надеясь получить в его лице союзника.

Врач спросил о причинах, и Виктор изложил их точно и объективно, насколько мог. Он объяснил и то, как сам к этому относится. Но скрыл свой страх перед тем, что отъезд брата будет для Джейн ударом и покажется ей репетицией смерти. Признаться в противоречиях, которые терзали его самого, Виктор не мог. Чего стоил, например, его страх перед самой мыслью о смерти — и с другой стороны, желание прибегнуть к эйтаназии.

— Доводы вашего сына кажутся мне вескими, — сказал доктор Меррей. — Жизнь продолжается, и обязанности Ричарда по отношению к новой семье, его работа — причины реальные, их не сбросишь со счетов. — И добавил: — Ричард сделал, что мог. Своим присутствием он ничем не поможет сестре.

— Моя жена считает, что его отъезд может даже ей помочь, — заметил Виктор. — Может быть, Джейн держится за Ричарда, хотя бы подсознательно. А если он уедет, она как бы «отпустит» себя тоже.

— Очень возможно. Это прощание поможет ей уйти.

Виктор признал себя побежденным. Он не мог ставить под сомнение советы доктора Меррея. Собственно говоря, они ему облегчили жизнь, снимая ответственность с него самого.

Ричард появился с огромным букетом цветов.

— От кого это? — радостно спросила Джейн, и брат поднес цветы поближе, чтобы она могла рассмотреть и понюхать их.

— Не знаю. Лежали на тропинке сразу за нашим участком. Ничего, кроме цветов, никакой записки. Может, оставил сосед, который не нашел слов.

—Это садовые цветы, они не похожи на букет из магазина, — добавила Розмари. — Может, удастся узнать, от кого они.

—Поднеси поближе, я хочу их нюхать…

Ричард устроился в постели рядом с кроватью Джейн. Оба заснули. Но когда Джейн разбудили для инъекции и сделали ее, ей захотелось поговорить. Было что обсудить до отъезда брата.

— Рич?

— Да. Что?

—Который час?

— Два часа.

— Ты спишь?

—Пытаюсь. Тебе что-то нужно?

— Мне приснился сон. Ричард мгновенно проснулся.

— Хочешь его рассказать?

— Ты ведь знаешь, мы с мамой решили развеять мой прах по саду, когда я умру.

—Знаю.

— Вот это мне и снилось. — У Джейн вырвался нервный смешок. — Люди собрались в саду, там где ручей впадает в пруд. Все они бродят по грязи, натыкаясь друг на друга, и разбрасывают мой пепел.

— Тебя это расстроило? Можно и не разбрасывать, если ты не хочешь.

— Нет, я этого не боюсь. Мне даже нравится мысль о том, что мой прах успокоится у ручья в нашем Дэри-коттедже. Помнишь, как мы копались там, строя дамбу через этот ручей?

—Плохая получилась дамба, все время протекала.

— Но нам было хорошо. И останкам моим будет хорошо там лежать. Красивое место: ручей, рядом с ним пруд. И цветочные клумбы под тисовыми деревьями.

Ричард стал снова засыпать.

— Рич.

— Ну что еще? — спросил он резко, пытаясь подавить раздражение.

— Не дашь мне сигарету?

— А ты уверена, что хочешь курить? — Он чувствовал, что разбит физически и выжат, как лимон.

— Да, обычно я курю в это время, после укола. Это помогает мне уснуть.

Ричард вложил сигарету между ее губами, и Джейн зажала ее. Но пока брат зажигал спичку, сигарета выпала изо рта Джейн.

— Давай я раскурю, — сказал Ричард и сделал две-три затяжки, чтобы сигарета разгорелась, хотя вкус ему был противен. Джейн взглянула с такой благодарностью, что ему стало стыдно. Потом она жадно затянулась. Но вот на кончике сигареты угрожающе повис комок пепла.

— Постой, Джейн, я стряхну пепел, — сказал брат, но ее движения были теперь более уверенными. Джейн вынула сигарету изо рта, отдала брату и протянула руку, чтобы взять ее снова.

У Ричарда слипались глаза. Вошла медсестра Нора, спросила, не нужно ли чего больной, и сразу поняла, что помощь нужна брату.

— Знаете, Ричард, что вам не повредит? Чашка крепкого черного кофе, — сказала она и быстро ее принесла.

— Ну это же просто обслуживание по высшему разряду, да еще среди ночи, — сказал Ричард.

— Такого не получишь даже в лучших отелях, не говоря уже о больницах, — сказала Джейн. — Ты ведь знаешь, Рич, если бы не ты, я бы сюда не попала. Даже когда ты уедешь, они будут хорошо за мной смотреть, гораздо лучше, чем в любой больнице, лучше, чем смотрели бы за мной дома. Мама бы очень быстро выдохлась. Дэвид говорит, мне уж не так долго осталось, но ведь никто из них не знает точно. Я не хочу, чтобы это было долго. Я боюсь не за тебя, а за папу и маму. Для них это будет ударом.

— Ты их недооцениваешь. Мама становится очень сильной, когда знает точно, что нужно делать. А отец и сам через многое прошел. Он выдержит.

— Не знаю. Мы говорили с ним о военных годах. Может, это и помогло ему.

Сигарета погасла, речь Джейн становилась все более невнятной. Она как будто и засыпала, и боролась со сном. Каждый раз, когда глаза брата закрывались (несмотря на твердое решение поддерживать разговор), Джейн произносила какие-то бессвязные слова, словно нарочно не давая ему спать. «Она помнит, что мы последний раз вместе, — подумал Ричард, — и старается продлить это время». Но не мог преодолеть раздражения, хоть и чувствовал себя виноватым.

— Я плохо вижу, Ричард, ты что-то пьешь?

— Да, сестра принесла мне кофе.

— А может, и мне чего-нибудь выпить?

—Я попрошу сделать тебе питье.

— Нет, не надо. Ты знаешь, я ведь не ела ничего уже сто лет. Кажется, мне хочется есть, — Джейн нравилось это ощущение.

— Ну что ж, — он сомневался, — видимо, я могу попросить для тебя еду.

— Нет, не надо их беспокоить.

— Но они сами сказали: «Позовите, если что-нибудь надо».

—И все-таки я не хочу злоупотреблять. Мне просто хочется чего-нибудь пожевать. Я уверена, что здесь в комнате что-нибудь найдется, мама всегда припрятывает на всякий случай.

Ричард начал поиски по всей комнате, порылся на полках, заглянул в тумбочку у кровати Джейн.

— Ну вот, что-то нашел.

Сонливость Ричарда прошла, и он кормил сестру очень нежно, с ложечки. Еда навеяла на Джейн сон, и она наконец-то уснула. А Ричард на соседней кровати ворочался с боку на бок, думая о том, как он завтра будет прощаться с сестрой, и даже начал сочинять прощальную речь. Он хотел сказать слова, которые прозвучат легко, почти небрежно. Ну, например, о том, как много она для него значила. Без надрыва.

Утром Розмари встретила сына в холле, он направлялся на кухню, чтобы сварить себе чашку кофе.

— Как прошла ночь? — спросила она. Он выглядел сонным. — Тебе удалось отдохнуть?

— Не очень, но я в порядке. Она столько говорила. Видно, она в два часа ночи гораздо бодрее, чем днем.

— Да, и так каждую ночь. И наверное, курила?

— Дымила как паровоз, — он поморщился. — Пришлось остановить ее. Но мы хорошо поговорили.

Розмари смотрела на сына сочувственно.

— Да, тебе сейчас, конечно, трудно. Джейн всегда была частью твоей жизни, кроме разве что двух лет до ее рождения, но тогда и ты был совсем маленьким. Даже не сможешь припомнить тех лет, когда ее не было. Когда с тобой рядом всегда есть какой-то человек, а потом ты его теряешь — это не так легко… Нам следовало приехать сюда раньше, — добавила мать. — Если бы ей помогли здесь, в хосписе, до резкого усиления болей, мы бы избавили ее от этой пытки переезда.

— Никто ведь не думал, что ухудшение пойдет так быстро. Мы можем не терзаться.

Теплая ванна, в которой Ричард нежился сколько хотел, помогла ему прийти в себя. Но когда он шел назад в комнату Джейн, он понял, что вся утренняя смена сестер знает от ночной, как плохо он спал.

— Вам стоит поспать в гостевой комнате, — сказала Патриция, когда он проходил мимо ее стола. Но сейчас гораздо больше, чем сон, ему был нужен дружеский разговор. Он знал, что Патриция всегда ему сочувствует и что Джейн с ней помирилась, но не был уверен, что по мирился отец.

— Отцу нашему приходится хуже всех, — сказал он. — Понимаете, после того что он видел на войне — смерть была со всех сторон, — ему здесь все напоминает те времена.

Разговаривая с Патрицией, Ричард все больше погружался в прошлое отца, переживая его заново, и оно как бы сливалось с его собственным настоящим.

Медсестра Элизабет остановилась у стола и тоже стала слушать. Она видела, что у Ричарда на душе камень. Его рассказ не о родителях, а о своих собственных чувствах ее очень расстрогал. Это были стенания брата по родной сестре. Она слышала его дрожащий голос, и, когда заговорила, у нее был такой же. «Если мы сейчас все поплачем, нам станет легче», — сказала Элизабет.

Как раз это и нужно было Ричарду. Раньше он пытался сдерживаться, но сейчас с огромным облегчением почувствовал, что слезы бегут у него по щекам. В Америке, при таких же обстоятельствах, он плакал бы запросто, но Англия — другая страна. Здесь принято сдерживаться. Только проницательность Элизабет и ее сочувствие позволили ему дать себе волю.